7
Впоследствии Подольский, вспоминая это, зло скрипел зубами: прозевал! Он, вояка из вояк, разведчик, который должен чуять все вокруг на сто метров, мимо которого и мышь не должна проскочить, – не заметил опасности! Как лох последний!..
Да разве он один? А его бойцы, все насквозь профи, – разве они что-нибудь почуяли?.. Да ничего! Эта тварь возникла, как джинн, из ниоткуда, будто посылом чьей-то злой воли.
Лохматый мужик, коренастый, длиннорукий – джинсовую куртку так и распирали тугие мышцы без малейшей жировой прослойки, – с диким ревом выскочил из двери подсобки, вроде бы уже проверенной. Да вот – плохо проверили, спецназ, мать нашу! Лоханулись на все сто, и монстр, сжимавший в лапище мясной тесак, с ходу снес голову одному из поваров, засадил лезвие второму меж лопаток. И со страшной силой харкнул в одного из бойцов – но тот успел увернуться.
Ну, тут герои спохватились, открыли огонь со всех стволов – вмиг превратили врага в решето.
– К трупам не подходить! – крикнул Валера, отдуваясь и перезаряжая оружие.
– Вот, блядь… дерьмо!.. – дрожащим голосом бормотал один из столовских, оказавшийся рядом с окровавленными телами. – Харкнул-то как, сволочь… Зачем это он?!
– Ясен перчик, чтобы заразить нас, – хмуро бросил Подольский. – Эти микробы чертовы, они у них в выделениях…
– Да?.. – пробормотал повар, судорожным движением сорвал маску, тут же его вывернуло наизнанку.
Командир велел ему отойти в сторонку и привести себя в порядок, а прочие начали грузить пакеты с продуктами в свободный грузовик.
Парень доковылял до скамейки неподалеку, сел, трясущимися руками положил респиратор, достал сигареты и закурил. Вытер рот и только тогда заметил, что весь забрызган чужой кровью. Чьей – своих товарищей или этого монстра?.. Он решил ничего не говорить начальству, а то еще затаскают в медпункт, начнут колоть ему всякую хрень…
Он выкинул недокуренную сигарету и быстро вытер руки и лицо платком. Ни он сам, ни кто другой в разведгруппе даже не предполагали, что эти несколько минут изменили судьбу сотен людей… Пока еще людей.
Вскоре машины продолжили путь.
8
Прикрепленного к столовке бээсника, недавно вернувшегося из продовольственной экспедиции, звали Марат. Первую ночь после поездки он никак не мог уснуть – кошмары замучили. Все виделось, будто монстр из супермаркета харкает ему прямо в лицо сгустками крови. А кровь эта вроде как кислота серная – тут же кожу разъедает. И боль, адская боль…
Он просыпался в холодном поту, потом сидел с сильно бьющимся сердцем и снова пытался задремать. А затем все начиналось по новому кругу – кошмар за кошмаром. Слава богу, на следующий день у него был выходной. Он шатался по зоне, вяло перекидывался с корешами односложными фразами. Его не трогали, уже знали, что там произошло и чего он натерпелся.
А под вечер ему стало плохо. Внезапно возникло ничем не объяснимое желание спрятаться. Схорониться от всех. Марат стибрил у дежурного ключ от автомастерской, проскользнул туда никем не замеченный, закрылся изнутри… Долго стоял, тяжело дыша, осматривался в полутьме. Отчего-то плохо соображалось. Мысли ленивыми валунами ворочались в воспаленной голове. Он поймал себя на том, что тихонько подвывает, а с губ стекает слюна.
«Бешенство! – запоздало сверкнула догадка, и словно молотом ударило в голову: – Заражен! ЗАРАЖЕН! ЗА-РА-ЖЕН, ебит твою мать!!!»
Больше стоять на ногах не было сил. Он опустился на холодный цементный пол, пополз, словно раненая собака, в дальний угол, забился туда. Сжался в комок, ибо холод начал сковывать его.
Сколько он так просидел – в каком-то забытьи, дрожа как осиновый лист на ветру, этого он не знал. Постепенно холод отступил, волнами начал накатывать жар. Через некоторое время он весь горел.
Дальнейшего он уже не понимал: как катался по полу, как бредил, бессвязно выкрикивая полную чушь. Как его несколько раз вывернуло и он мордой елозил прямо по своей блевотине. Внезапно он ощутил запах гниения и затхлости. Снова почувствовал позывы к рвоте, но внутри уже ничего не оставалось – даже капли желудочного сока.
Потом был провал. Черная ночь, бездна….
А после вернулось понимание. Импульсами, толчками пробивались слова… или не слова, а образы…
И возникло видение. Бескрайнее пространство – непонятно, то ли пустыня, то ли голая, выжженная степь. Размытая кромка горизонта смыкается с темным краем бездонного колодца неба. И оттуда, издалека приближается нечто неясное, призрачное. Колышущееся… Вот ближе. Нет, оно не колыхалось, а вертелось – быстро-быстро. Крутящаяся воронка, смерч, отсвечивающий багровыми сполохами изнутри. Смерч рос и вскоре занял все пространство. Это был… РОЙ!
Он был подхвачен, как пушинка, и втянут внутрь этого багрового смерча-роя. И растворился в нем без остатка.
– Рой, – прошипели пересохшие, растрескавшиеся в кровь губы, – это Рой. Я – рой! Мы – РОЙ!!!
9
Утром на смену он пришел раньше обычного. Поставил баки на огонь, принялся резать овощи. Постепенно стали подтягиваться остальные.
– Эй, Марат, – спросил его товарищ, – ты чего сегодня ни свет ни заря?
Он лишь пожал плечами.
Подошел старший повар. Работа закипела, и вскоре в баках забулькало. Дождавшись, когда все вышли покурить, повар по имени Марат подошел к плите, надрезал палец на левой руке и принялся капать кровью в густое варево, не забывая при этом помешивать. И так во все баки.
Когда вернулись остальные, он уже резал хлеб. Вид у него был сосредоточенный.
– Марат, – окликнул его старший, – ты же палец порезал, у тебя кровь течет. Иди в лазарет, перебинтуй, а то заразу еще какую подхватишь…
Он молча кивнул и неспешно потопал на выход.
Супец получился наваристым, несколько сот человек остались довольны. Начальство и спецура из пятого отряда питались отдельно…
На следующий день Подольский делал свой обычный обход территории. Такая привычка у него была с давних пор – на других надейся, а сам не плошай. Валера с детских лет усвоил одно простое правило: люди могут подвести, по-любому подведут… Поэтому рассчитывай лишь на самого себя.
Они на каждый день назначали дневальных из числа надежных, испытанных людей. Но не помешает и свою задницу оторвать от стула или кровати и проверить, все ли в порядке на зоне. Вот он и проверял…
За полчаса Валера успел обойти правую половину промзоны, далее двинулся против часовой стрелки к баракам – везде был полный порядок. Последним пунктом на пути к Управлению оставалась столовая.
Внутри столовки тоже царил порядок – даже полы блестели, надраенные бээсниками. Вот что делает с людьми осознание свободы. Если это твой дом – будешь заботиться о чистоте, если не твое – ну, тут обычно по принуждению…
Повара сновали меж дымящихся на плитах баков и разделочными столами. Старший смены, заметив начальство, приветствовал капитана. Тот кивнул с улыбкой в ответ и уже стал поворачиваться к двери, как вдруг краем глаза зацепил что-то не вписывающееся в привычную обстановку. Он притормозил, покашлял в кулак, украдкой осматриваясь. Что же такое?..
