– Добро, – не стал возражать Ракитин, но тут всех удивил Зверев.
– Нет, – веско молвил он, – я без Лешки никуда.
Все замерли в недоумении. Затем Николай потребовал разъяснений:
– Это как понимать?
Михаил набычился:
– Да я и сам не знаю, как понимать… Но это… он у нас ясновидящий, типа того.
– Еще интереснее, – удивился Ракитин. – А сам ясновидящий что скажет?
Алексей чуть не поморщился с досады. Зверев задел то, что ему самому было не очень ясно, и не хотелось ни с кем обсуждать это, а поразмыслить бы всерьез наедине с собой… Но сказано так сказано. Алексей с неохотой протянул:
– Ну, возможно, в сложных ситуациях у меня обостряется интуиция… Несколько раз выручала. Но толком сам пока не знаю, как, почему… Объяснить не могу.
– И еще как выручала! – брякнул Зверев.
Ракитин мыслил практично.
– Объяснять – это ваше дело. – Он указал взглядом сперва на Рябинина, потом на Меркурьева. – А мне главное – польза. Если она требует твоего присутствия…
– Да ладно. – Алексей пожал плечами. – Надо, значит, надо!
– Ну и все. – Николай глянул на часы. – Час на сборы!..
8
Клич, обращенный к добровольцам, встретил скромный отклик. Кроме Сабирьянова, нашелся лишь один желающий: Павел Рябинин, всегда готовый к подвигам, как пионер. Своим свирепым рвением он, конечно, всполошил старшего брата; тот закудахтал, что никуда Павла одного не отпустит, что поедет с ним вместе… Но Ракитин категорически запретил ему это.
– На вас, Игорь, – внушительно заявил он, – принцип добровольности не распространяется. Вы слишком ценный кадр. А брат ваш человек взрослый, имеет право поступать как хочет.
После этого упрямый Пашка засобирался, в том числе и назло брату, оставив того в состоянии предынсультного криза. Прочие члены вылазки восприняли этот рейс как должное. Солдаты засуетились вокруг БМП, снаряжая ее огнеметными зарядами, вскоре взревел дизель, погнал из выхлопной трубы темную струю дыма, и механик-водитель забегал, матерясь, вокруг машины – что-то не так показали ему приборы на панели.
Но вот и это позади. Экспедиция была готова: БМП с десятью бойцами и капитаном Рылеевым да потрепанный «соболь». Собралась толпа провожающих, тут же оказались мать и дитя Мамаевы, они жались друг к другу, вроде бы стесняясь случившегося, а вид имели невыспавшийся, но счастливый. Алексею показалось, что Света хочет сказать ему нечто, может быть поцеловать… да и Тамара Викторовна не прочь прослезиться от чувств… но далекий от романтики майор Ракитин скомандовал:
– По машинам! Снаряжение проверить!.. – И через полминуты: – Открыть ворота!
Взревел дизель, БМП покатила вперед, расшвыривая гусеницами щебень.
– Бисмилла рахман рахим… – пробормотал Мустафин, воткнул первую передачу, и «соболь» двинул вслед за броневиком.
Поехали.
Алексея вдруг посетило виденье из минувшей ночи – даже не виденье, ощущение своей восставшей плоти, погруженной в нежную норку Светы и он усилием воли отогнал этот глюк. «Нечего! – подумал он. – Надо сосредоточиться на деле».
Почти все уральские города имеют большой перепад высот. Низовка потому и называлась так, что была далеко внизу, в сущности, занимая полуостров, образованный петлевым изгибом русла реки. Спуститься туда можно было двумя путями; один из них – извилистая, почти серпантинная дорога, проложенная по крутому склону, – был в данном случае кратчайшим. По нему и громыхал эскорт из БМП и «соболя».
Обочины серпантина – старые домики, густые заросли, сады… Сейчас здесь совершенно пусто, ни души, и это, к чему вроде бы привыкли все, неприятно зацепило Алексея. В самом деле, ведь миллион человек в городе! Куда все подевались?! Даже если предположить, что все заразились, переродились… Миллион зомби! Ведь этот миллион должен бегать, носиться везде, как саранча… а этого и в помине нет. Пусто! Ни людей, ни зомби. Что это значит?..
Вспомни заразу – появится сразу! В этой правде жизни пришлось убедиться Меркурьеву. Он увидел, как БМП странно вильнула, царапнув асфальт гусеницами, потом услыхал глухие выкрики… а потом вскричал и Мустафин:
– А-а, сука! Вон он, сволочь!..
Справа по заросшему склону метнулась вверх сутулая фигура. Алексей вздрогнул: в этом беге не было ничего человеческого, так бегают обезьяны, что ли… черт знает! Больше не успел подумать – распахнулся верхний люк БМП, высунулся пулеметчик. В следующую секунду загрохотал РПК.
Очередь метко накрыла фигуру, и по ушам ударил дикий визг. Алексей побледнел, видя, как подстреленное существо корчится, дергается, катается по земле… Михаил злорадно захохотал:
– Что, гнида? Щекотки боишься?..
Тут дорога сделала крутой изгиб, и отвратительная картина пропала из виду.
– Всем быть наготове! – приказал Зверев. – Не расслабляться! Леха, как твоя эта… интуиция?
– Пока молчит, – сухо ответил Меркурьев.
– Все это имеет рациональное объяснение… – начал было Павел, но тут же получил от начальства дельный совет:
– Не делай умное лицо, студент! Ты не на зачете.
– Да нет, – вскинулся было Павел, – я вполне серьезно говорю… – Но по взглядам окружающих понял, что ученую дискуссию они считают неуместной. – Ну, хорошо, я потом вам докажу, – все-таки не сдался он.
Дальше ехали без приключений. Комбинат стройматериалов был заметен издалека: высоченная пыльная башня с длинной наклонной галереей из ржавого железа – для переработки извести, что ли. Это сооружение вообще выглядело сумрачно, а уж сейчас, в обезлюдевшем городе, в неживом безмолвии… оно и вовсе рождало зловещие предчувствия. Бог знает, как у остальных, но у Алексея что-то смутно промелькнуло.
Но не более того…
Вблизи брошенный завод производил совсем гнетущее впечатление. Ветер с реки крутил пыльные вихри на неприютной площади перед зданием управления, глухо громыхал листовым железом где-то в цехах… Зверев выскочил из «соболя», из БМП выпрыгнул комроты Рылеев. Офицеры кратко переговорили, Зверев кивнул и побежал обратно к мини-вэну.
– Ну что, – сказал он, – вон те ворота – въезд на территорию. Сшибем их к простой матери, а там по обстановке.
БМП развернула башню пушкой назад, взревела, выпустив густой выхлоп, и поперла на ворота. Смяла их легко, точно консервную жесть, крепления вылетели из стен, выдрав вслед за собой несколько кирпичей. БМП прокатилась по воротам и, мятые, искореженные, они распластались поперек пути – «соболю» не проехать.
– Т-твою мать! – ругнулся Мустафин, тормознув.
Створки заднего люка БМП распахнулись, из него повыскакивали бойцы с огнеметами, умело рассредоточились в цепь. Рылеев махнул рукой:
– Оставьте машину там! Идемте сюда, вроде тихо. Вот это, похоже, гараж. – Он указал на длинное строение слева. – А там, дальше, – площадка готовой продукции… Кирпичей силикатных до хрена!
