– Какой же?
Юрий Павлович сделал паузу – и хлопнул словом, как козырем:
– Нановиты!
Его сперва не поняли, поэтому он все разъяснил. Палыч выдвинул гипотезу: а что, если на сотни тысяч… может, и на миллионы людей приходится один такой, чья реакция на попадание в организм некоторого количества нановитов оказывается нестандартной. Даже обратной! Вместо того чтобы заразиться и стать рабом этих чертовых невидимок, организм, наоборот, резко включает скрытые резервы и заставляет уже нановиты работать на себя…
– Вздор! – запальчиво вскричал Герман Львович. – Совершеннейший вздор! Мы ведь исследовали ткани зараженного организма и… биоматериал нашего уважаемого Алексея Владимировича. Ничего общего! Ничего!..
– Так я о том же! – с не меньшим азартом выкрикнул главред. – На миллион обычных организмов приходится один необычный – вот я о чем.
– Ну, Юрий Палыч, – Алексей развел руками, – я начинаю чувствовать себя экспонатом…
– А как ты вообще себя чувствуешь, а, журналист? – внезапно спросил генерал.
Вопрос не в бровь, а в глаз! Меркурьев хмыкнул:
– Да черт-те как я себя чувствую… – И он передал свои ощущения при сегодняшней поездке.
Ненашев тут же оживился:
– Так, так… Значит, говоришь, тишина?
– Затишье, товарищ генерал.
– Да. – Ненашев грузно встал, прошелся по кабинету. – Ну что, умники-теоретики, теперь ясно?
На миг наступило безмолвие. Затем Федотов осторожно вымолвил:
– Честно говоря… пока не очень.
– Тогда поясняю, – спокойно ответил генерал. – Я не знаю, – он указал взглядом на Меркурьева, – каковы причины его ясновидения, зато знаю, каковы будут последствия. Раньше догадывался, а теперь знаю. Почему в городе шаром покати? Ладно, я уж про людей не говорю, но зомби-то эти сраные где? Почему от них ни слуху ни духу?.. А потому, что они эти дни организовались, группировались… а теперь, скорее всего, уже где-нибудь отрабатывают взаимодействие
– Слово в слово, – вздохнул Алексей.
– Что?
– Да мы с Ракитиным к похожим выводам пришли…
– А, ну что же, Коля мужик с головой. Вот вы еще прислушайтесь как следует, особенно ночью – тогда слышно лучше: если услышите какие-то подозрительные звуки, особенно шум моторов… значит, все, пишите письма.
– Вы полагаете, эти существа смогут освоить технику? – с каким-то даже испугом спросил Нахимов.
– А тут и полагать нечего, – усмехнулся Алексей. – Уже освоили! Мы в этом убедились. Они… вернее, оно ведь уничтожает ядро личности, а профессиональные навыки старается сохранить. Тело для них машина! Робот. Лучше не придумаешь! А вся техника «заточена» именно под человеческое тело, так что машина к машине… Поначалу, это верно, они все подряд крушили, но то был начальный этап. А теперь вороги наши, надо думать, организованы. Биотехномасса!..
– И когда нам ждать штурма?
– Думаю, что со дня на день, – с олимпийским спокойствием ответил генерал и наполнил рюмку. – Будешь, Палыч?
– Нет, спасибо… Так, слушай, может, разведгруппы послать по городу?
Сергей Петрович опрокинул рюмку, мощно выдохнул и сказал:
– Бесполезно. И поздно к тому же… Ну и… сам знаешь.
– Что такое? – Алексей насторожился.
Ненашев с Федотовым переглянулись.
– Да не хотелось бы… – скривился генерал, – ну да что там! Тайны Мадридского двора… Неладно у нас. У нас же тут штаб, мать его курица, наш вице-губернатор… Вонючий мужчинка, как нужник на вокзале. Власть свою начал показывать! А сам по жизни-то умеет только бюджеты пилить да конкурентам в карман срать. Ну, слово за слово, я его и послал на хуй. А если еще, говорю, рот разинешь, шлепну и скажу, что так и было. Так и сказал! Кто он мне? Так, мешок кишок. Ну, теперь он мне гадит как может: в докладах, конечно, по-другому – ручонки-то коротки. Ну да хер с ним! Придет время – будет раком передо мной стоять. Прорвемся!
– Тогда нам срочно домой надо. – Алексей встал. – Укрепляться будем.
– Укрепляйтесь. – Сергей Петрович тоже поднялся. – Только…
– Что?
– Да ничего. – Генерал махнул рукой. – Держитесь, ребята! Николаю от меня большой привет.
– Сергей Петрович, – заторопился Нахимов, – я бы тоже хотел вернуться к ним на базу… то есть все мы, здесь еще двое моих коллег…
– Да на здоровье, я-то здесь при чем. – Генерал пожал плечами. – Вы птицы вольные, куда хотите, туда и летите.
– Я провожу их, – сказал Юрий Павлович.
5
– Слушай… – сказал главред, понизив голос и зачем-то обернувшись, когда они пустились в обратный путь по темным коридорам. – Петрович зря языком трепать не будет, не тот человек. И интуиция у него будь здоров, поверь мне на слово. Если уж он… – тут Палыч невесело покачал головой, – подозреваю, что прогнозы у него не ах. Даже насчет нашего замка-цитадели. Так что…
– Вы хотите сказать, что наши дела совсем плохи? – угадал ход редакторских мыслей Нахимов.
– Я не хочу вас пугать – это прежде всего! Но какие-то пути отхода я бы поискал. Знаю, что здесь, в «Бастионе», они есть. Только Петрович не хочет трезвонить раньше времени, и правильно делает. Давайте-ка сюда на минутку. – Он неожиданно увлек спутников в мужской туалет.
– Помнишь, – вполголоса обратился он к Меркурьеву, – Вика у нас о диггерах писала?.. Встречался я с ними, было дело. Интересные ребята. Так вот, говорили они, что по нашим коммуникациям – канализация, заводские подземелья – можно куда хочешь выйти.
– Можно-то можно, да как, Юрий Палыч! Это же знающего человека надо.
– Что верно, то верно. – Шеф вздохнул. – Эх, тех бы диггеров сейчас! Толковые парни… Один мне особенно понравился, Ваня Сачков.
Алексей вздрогнул:
– Как вы сказали?!
– Сачков Ваня, студент. А что ты так удивился?
– Да есть у нас на базе один Сачков. Не студент, правда, взрослый мужик…
– Так, может быть, родственник?
– Может быть. Ладно, Юрий Палыч, время!
Пока в генеральском кабинете шло совещание, Рылеев связался со своим начальством, но оно, кроме как «действовать по обстановке», ничего ему сказать не смогло. А как действовать по обстановке, Максим и без начальства знал: быть со своими бойцами, что бы ни случилось. Вместе уцелеть или вместе погибнуть. Выбор невелик, но какой уж есть… Поэтому возвращаемся, ребята, на место дислокации.
Слободчикову тоже хватило нескольких минут, чтобы разобраться в здешней обстановке: товарищи начальники и здесь не ужились, друг в друга дерьмом кидаются… А он этого терпеть не мог. И тоже решил вернуться на базу.
– В таком обезьяннике сами живите… – пробурчал он себе под нос и пошел к «Уралу».
