Хотя не все очевидно. А где этот предатель с яхты? Его бы давно ей предъявили, на него бы давно сослались. И американец сейчас бы на нее так не таращился. Ишь, заволновался! Ясно. Они избавились от этого свидетеля после того, как он им стал не нужен. Зачем такие следы оставлять, ведь никто не должен подозревать, что существовали такие копии, что была угроза, а может, и не один комплект копий. Такая возможность всегда будет иметься в виду.
– Вы блефуете, – после длинной паузы сказал американец.
– Вы дурак, раз доверились этим черномазым, – сквозь зубы процедила Луиза. – Вас, наверное, удивляет, почему я не бьюсь в истерике, не рву на голове волосы, ведь совсем недавно убили моего мужа? А вы сами не можете догадаться? Богатый человечек, владелец нескольких компаний, и рядовая служащая, которой повезло понравиться ему. Думаете, я воспылала бескорыстной любовью к своему работодателю? Между прочим, я теперь наследую весь его бизнес. Одна беда, вы, наверное, в живых меня не оставите. А жаль. Я профессиональный топ-менеджер, я умею держать удары. Но, увы, иногда приходится проигрывать…
Американец ее не перебивал, было видно, как он напряженно раздумывает над ее доводами. То, что у него не имелось полной уверенности, было очевидно. Значит, Луиза не ошиблась в судьбе предателя. А с Глорией Карсон они были очень похожи. Не будет же он в самом деле проводить экспертизу фотографий, которые у него есть. Для этого надо саму Луизу откормить и отмыть. Прическу, макияж, улыбочку. А сейчас она чучело чучелом, сейчас она похожа на одну из тысяч беженок во время землетрясения или натовской бомбардировки.
– А чем вы можете доказать, что вы Глория Карсон? – наконец поинтересовался американец.
– Вам номер страховки назвать? – огрызнулась Луиза. – Почему я должна что-то вам доказывать? Почему я вообще должна бояться человека, который представляет спецслужбы, чьим служебным долгом является спасение мира, людей? Почему?
– Моим служебным долгом, прежде всего, является выполнение приказов начальства. Остальное – из области мелодрамы.
– Вы… вы… – Луиза вскочила с лежанки и сжала кулачки. Сейчас она разыгрывала нервный срыв, показывая, что и у профессиональных руководителей высшего звена тоже силы не беспредельны. – Вы мерзавец! Сейчас же отвезите меня в консульство, к властям!
Луиза кинулась на американца и начала молотить его кулачками по голове, плечам, рукам, которые он выставил перед собой. Играть свою роль долго ей не дали. Американец вдруг вскочил с табурета и нанес Луизе короткий удар в челюсть. Сделано это было мастерски, и свет, вспыхнувший в голове у девушки, тут же сменился темнотой. Правда, в последний момент она успела несколько смягчить удар.
Девушка лежала на земле в полубессознательном состоянии и слышала сквозь звон и шум в ушах голос американца за стеной.
– Расскажи, Абдуллахи, как все произошло на яхте.
– Джон, ты ей поверил? – рассмеялся сомалиец.
– Повтори еще раз, – стальным голосом отрезал американец.
– Хорошо, – примирительно ответил пират. – Как мне и передали, в означенное время двигатели яхты сбавили обороты. Мы как раз кружили вокруг и стреляли по ходовой рубке. Потом мои парни полезли через борта, убивая всех, кроме женщин и человека, который заперся в радиорубке. Эта оказалась дикой кошкой, она стала стрелять из пистолета и ранила нескольких моих людей. Один умер, второй не доживет до завтрашнего дня…
– Ладно, ладно, – зло возразил американец, – это ваша профессия, и они за это получают от тебя деньги!
– Да, но в деревне на берегу уже несколько дней не слышно песен и музыки. Там горе.
– Про горе в деревне ты мне поведаешь позже, Абдуллахи! Сейчас расскажи, как происходил захват.
– Мои люди застрелили двоих моряков, которые были на палубе, затем попытались схватить хозяина яхты, он дрался как лев.
– Проклятье, почему они пытались его схватить, почему не убили сразу?
– А-а… так… патроны стоят денег, и их надо экономить, – соврал пират.
Луиза, держась за голову, уселась на земле и прижалась ухом к щели между шкурами на стене хижины. Главарь пиратов явно врал и не мог этого скрыть. Он, видимо, пытался схитрить – захватить живым хозяина яхты и скрыть это от американца. А потом, наверное, собирался содрать с хозяина яхты выкуп. Как он намеревался провести эту аферу, предположить сложно.
Американец тихо выругался по-английски. На некоторое время воцарилась тишина. Потом американец, очевидно все взвесив, приказал:
– Поступим так, Абдуллахи. Утром дашь мне с десяток людей. Выбери тех, кто посообразительнее, и человека три-четыре таких, кто умеет обращаться с аквалангом. А сейчас пошли одного…
– Джон, – перебил американца пират, – мы не солдаты, мы простые рыбаки.
– Черт! – взорвался американец. – Какого… пиратствовать в море вы можете, тут вы прекрасные солдаты, а как выполнять мои приказы…
– Зачем кричать, Джон, – невозмутимо сказал сомалиец. – Ты меня не понял. Мы не солдаты, и умеем мы только то, чему научились сами. Мы умеем стрелять, управлять быстроходными лодками, вести торговые дела. Торговать заложниками – это ведь то же, что и торговать рыбой.
– Ладно, понял я тебя. Значит, аквалангистов в твоей банде нет.
– Почему банде, почему нет?
– Извини, – еле сдерживая бешенство, ответил американец. – В твоем отряде!
– Аквалангист у меня есть, это тот, кто служил в армии, он бывший солдат. Это он как раз умирает в своей хижине на берегу, потому что девушка стреляла в него из пистолета и попала. Но я могу найти таких людей, которые тебе нужны, в городе.
Дальше Луиза слышала только обрывки фраз, потому что мужчины отошли от ее хижины. Кажется, Абдуллахи послал кого-то в город на машине, чтобы тот передал просьбу еще кому-то. Аквалангисты – очень плохо, то, что Луиза узнала, ей совсем не понравилось. А по пути этот гонец должен был выполнить поручение американца. Это поручение Луизе не понравилось еще больше. Гонец должен был через кого-то получить фотографии Луизы Уинтер и Глории Карсон. В конце беседы американец недвусмысленно дал понять главарю пиратов, что если они не найдут контейнер, то денег им не видать. Тут Луиза засомневалась. А стоит ли так обращаться с теми, кто является хозяевами побережья? С теми, кто не очень-то любит иностранцев и особенно американцев. С теми, кто их терпит только из-за денег. Не будет денег, не будет дружеских отношений. Рискует этот Джон! А затем она услышала приказ, который наверняка касался ее.
– …не кормить, не поить, обращаться плохо, грубо! Пусть ощутит, что такое настоящий плен. Позже я вернусь и поговорю с ней.
Дело приобретало иной оборот. Луиза решила, что узнала достаточно, и теперь ей нужно обязательно бежать. Тот подкоп, который она сделала, будет виден снаружи, если кто-то при свете дня обойдет хижину. Сейчас еще не рассвело, и следует поторопиться.
