– Под сиденьем оружие. Выбирай любое и задержи их.
Покопавшись в арсенале прапорщика, Белов воспользовался девятимиллиметровым «узи», вполне годящимся для ближнего боя. Выкатившись из джипа, он выпустил из автомата три короткие очереди, погасившие фары, а оставшиеся в магазине пули вогнал в автомобильный салон сквозь обвалившееся лобовое стекло.
За это время Приходько успел выехать из болота. Как только Белов вернулся на место, красный «Чероки» торжествующе взревел и устремился дальше.
Погони можно было не опасаться. Подбитая машина надежно перегородила лесную просеку.
«Интересно, скольких я только что завалил?» – спросил себя Белов и тут же позабыл об этом. На самом деле ему не было интересно. Чем больше он убивал, тем меньше хотелось думать об этом.
* * *
Тананзе поднялся из ванны, выпрямившись во весь свой немалый рост. Покрытый блестящим панцирем струящейся воды, он смотрелся внушительно, как древнеязыческий идол, вытесанный из черного камня.
– Как ушли? – спросил он.
Трое мальчиков, собравшихся возле ванны с полотенцами, мазями и маникюрными приборами, попятились. Тананзе не кричал, но его голос рокотал, подобно отдаленному грому. Будет буря!
– Двоих ранили, одного убили и ушли, – сказал Кулафье. – Мощный джип. В джунглях не догнать.
– А вы стреляли? – спросил Тананзе, переступая борт ванны.
Мальчики сделали еще по одному шагу назад. Майор остался стоять на месте, хотя было заметно, что напускное спокойствие дается ему нелегко.
– Конечно, мой генерал, – ответил он. – Но русские открыли огонь первыми.
– Почему?
Кулафье молча пожал плечами. Ему нечего было ответить.
– Почему? – заорал Тананзе, трясясь всей своей жирной тушей и топая ногами. – Я приказал всех уничтожить! Значит, надо было стрелять сразу! Какого дьявола вы медлили?
Кулафье снова пожал плечами. Не посвящать же этого тупоголового бегемота в подробности ночного боя? Если бы Кулафье находился в головной машине, он, возможно, и открыл бы огонь первым. Но, к счастью, там ехали другие.
– Не все возможно предусмотреть и просчитать, – пробормотал майор, видя, что от него ждут хоть какого-то вразумительного ответа.
– Зачем тогда ты мне нужен, если ты не все можешь предусмотреть и просчитать? – презрительно бросил Тананзе и сделал знак, чтобы его начали вытирать. – Я нанял тебя как лучшего из лучших, но ты не лучший, нет. – Он поднял одну ногу, облегчая задачу своим маленьким слугам. – Белофф лучший. Он постоянно тебя обыгрывает. Ты не сумел с ним справиться, майор.
– Не повезло, – глухо произнес Кулафье.
– Ты еще и невезучий в придачу.
Обрядившись в халат, Тананзе взмахнул рукой, после чего мальчишки наперегонки бросились вон, галдя, как испуганные воробьи.
– Ты уверен, что Салем не восстанет из мертвых в самый неподходящий момент? – осведомился он.
– Полностью уверен, мой генерал. Его тело нашли на дне бассейна.
– Тогда его смерть валите на русских. Я позвоню Шамбу, пусть подключает к поискам русских всю полицию, пусть установят посты на всех дорогах. – Тананзе остановился прямо напротив Кулафье, обдавая его запахами недопереваренной пищи. – Это точно, что Салем не успел ничего разболтать?
– Его собирались допрашивать, когда напал крокодил, – пояснил Кулафье. – Не думаю, что он был способен говорить, оставшись без рук.
– Твое счастье, майор. Ты все-таки везучий. – Тананзе прошелся по ванной комнате, сунув руки в карманы халата. – Знаешь почему? Потому что я до сих пор терплю твои провалы.
– Прошу прошения, мой генерал. Провалов не так уж много. Вспомните, как много свидетелей пришлось убрать, и все прошло гладко. Вспомните также русского посла, который теперь работает на нас.
– Если Белофф поймет, что посол предатель, он постарается от него избавиться.
– Там караулят мои люди, – сказал Кулафье.
– Хоть что-то придумал самостоятельно, – пробурчал Тананзе. – Ступай. И возвращайся с головой русского.
Не произнеся ни слова, майор Кулафье четко повернулся кругом и покинул помещение.
* * *
В индийском квартале было так много заборов и колючей проволоки, что Белов давно бы заблудился, если бы не электронный навигатор, который он на всякий случай забрал из «Субару». Навигатор пригодился. Правда, не помешали бы специальные доспехи, чтобы преодолевать препятствия в виде стальных колючек и осколков бутылок, венчавших ограды.
Ночную вылазку Белов совершал один, оставив Приходько и Джезлу спать в дешевой гостинице у подножья холма. От приметного красного «Чероки» пришлось избавиться за полцены, что здорово подпортило настроение запорожцу.
– Они мне за это дорого заплатят, – ворчал он.
Белов его не утешал. У него самого настроение было паршивей некуда.
Он потерпел поражение и винил в этом Петракова. Не было никаких сомнений в том, что этот подлый тип с кукольным ротиком сливал информацию Кулафье или его боссу. В принципе это уже ничего не меняло, однако Белов не мог уехать из Африки, не поквитавшись. Россия только спасибо скажет. Впрочем, разобраться с послом Белов намеревался тайно, не ставя в известность руководство. В любую минуту его могли отозвать обратно, так что ждать согласований и утверждений было некогда.
Сунувшись к посольству, к которому примыкало жилое здание для сотрудников, Белов едва не напоролся на полицейскую машину, патрулирующую квартал. У ворот стоял часовой с карабином. Все эти меры безопасности лишь подтверждали очевидное. Негласные хозяева Петракова опасались за его жизнь. Правильно делали. Но неправильно действовали. Кого они хотели остановить патрулями и часовыми? Офицера Антитеррористического Центра?
Город спал. Было темно, царила тишина. Индусы не держали собак, считая их нечистыми животными, что облегчало задачу Белова. Никто на него не лаял, не кидался, тревогу не поднимал.
Спрыгнув на землю во дворе посольства, он подумал, что, поскольку эта территория считается российской, то можно поздравить себя с возвращением на родину. Но Белов не стал этого делать. Ему было рановато домой. Задрав голову, он стал отыскивать взглядом какое-нибудь приоткрытое для проветривания окно.
* * *
Петраков промучился от бессонницы до самого рассвета и лишь потом забылся на час-полтора. Невыспавшийся, с покрасневшими глазами и помятым лицом, он долго стоял у зеркала, пытаясь привести себя в порядок. Ни тщательное умывание, ни бритье, ни расческа не помогли. Петраков решил, что во всем виновата жена, которая снова завела шарманку на тему «прости-меня-я-не-хотела».
Сука! Лживая, похотливая тварь!
Высказавшись подобным образом, Петраков проглотил кукурузные хлопья с кокосовым молоком, выпил большую чашку кофе и отправился в офис, чтобы не видеть свою благоверную.
