– Ну, это смотря с какой стороны посмотреть, – вздохнул Матвей. – Иногда двое суток сближают так, как некоторых не сближают десятилетия…
– Это точно, – согласился таксист.
Снаружи гостиница «Большой Урал» представляла собой некий памятник соцреализма. Она не бросалась в глаза и находилась как бы в глубине квартала административных зданий. Высадив Марту, Матвей с таксистом поехали ремонтировать ноутбук, в котором Марта умышленно устроила небольшой сбой в программе. С этого момента они будут вести себя так, как будто чужие.
* * *
Спенсер прилетел в Екатеринбург под видом обыкновенного туриста в компании миловидной женщины по имени Катрин, которая имела русские корни. Для Арчи было полной неожиданностью такое поведение сотрудника секретного отдела ЦРУ.
«А может, он вовсе не тот, за кого себя выдает?» – мелькнула у него мысль, когда, стоя на веранде, он наблюдал за тем, как Гамов, прихрамывая на обе ноги, водил гостей по своему небольшому парку, в центре которого был воздвигнут его дворец.
Чем больше Арчи размышлял над событием, перевернувшим этот день с ног на голову, тем сильнее у него возникало чувство, что его втянули в гораздо более сложную игру, чем он считал изначально.
В первую очередь настораживало поведение Спенсера. Он лишь поприветствовал Арчи, пожав руку, и тут же переключил все свое внимание на Гамова. Для Арчи было полной неожиданностью, что Спенсер вполне прилично говорит по-русски.
– Как ты думаешь, что все это значит? – глядя на то, как Гамов, подведя гостей к искусственному пруду, стал что-то оживленно рассказывать, спросил Арчи.
– Мне кажется, что мы ошиблись, когда думали, что нас некому контролировать в этой стране, – вполголоса сказала Скарлет.
– Гамов? – Арчи вспомнил, как в беседах с ним этот человек ловит каждое его слово и заглядывает в рот. – Не может быть. Они не могли быть знакомы. Я просто попросил его предоставить мне возможность пообщаться у него в доме с одним своим гостем из Штатов. Он попытался узнать, что это будет за человек, мне пришлось соврать, будто Спенсер руководитель филиала в Канаде.
– Этот безногий русский очень хитер. – Скарлет отмахнулась от витавшего перед носом комара. – Вспомни, сколько денег он вытянул за последний год.
– Если допустить, что они знакомы, то Гамов настоящий артист, – стал размышлять Арчи. – У меня такое впечатление, что он и Спенсер впервые видят друг друга. Гамов просто из кожи лезет, чтобы понравиться старику, хотя даже не знает, кто это на самом деле.
– Все мы хорошие артисты, – Скарлет взяла его под руку. – Ты и вовсе играешь роль сына Бога.
– Ты права, – упавшим голосом сказал Арчи. – Возможно, не мы, а нас имеют…
– Я знаю одно, Спенсер ничего не сможет тебе здесь сделать, – тихо сказала Скарлет. – Одно твое слово, и половину страны охватит хаос…
– Ты переоцениваешь мои возможности, – с тоской признался он. – Все далеко не так, как хотелось бы. Да, мы имеем армию адептов, часть из них готова на все, но это далеко не то, о чем я постоянно докладывал этому негодяю…
Он замолчал, увидев, как Гамов наконец повел гостей к дому.
– А вы прекрасно устроились, Арчи, – не без восхищения сказал Спенсер, когда они оказались в гостиной. – В Сибири очень красивая природа и хороший воздух.
– Это не Сибирь, – Арчи покосился на спутницу Спенсера и снова уставился в его высеченное из камня лицо, – это Урал.
– Урал, – повторил Спенсер и оглянулся на Гамова.
– Да, пожалуйста, мой кабинет в вашем распоряжении, – Гамов показал рукой наверх…
– Я не ожидал от вас такого, – войдя в кабинет и устроившись в глубоком кожаном кресле напротив Спенсера, покачал головой Арчи. – Или машина дала сбой?
– О чем ты? – нахмурился Спенсер.
– Увидеть вас здесь, – Арчи развел руками, – равносильно тому, чтобы увидеть Пресвятую Деву Марию…
– Поскольку вы антихрист, вам придется созерцать меня, – усмехнулся Спенсер.
– Вы причисляете себя к темным силам? – повеселел Арчи.
– Сам себя я не могу ни к кому причислять. – Спенсер сложил на животе руки. – Это прерогатива руководства…
Что-то было не так. Арчи пытался понять, но не мог. Но чувствовал между тем Спенсером, в Америке, и этим, есть какая-то едва уловимая разница.
А Спенсер забросил ногу на ногу и слегка повернул голову вправо. Арчи принял ту же позу, только с точностью до наоборот. Причем сделал это ненавязчиво, как бы случайно. В Америке он бы не решился на подобный эксперимент, но здесь, в России, осмелился и пошел на то, чтобы попытаться расколоть Спенсера своими чудовищными способами. В данном случае Арчи начал с элементарного метода подстройки и стал вести себя так, как его куратор. Так Арчи надеялся для начала обойти личное «Я» своего собеседника. Если Спенсер не так умен, как он считает, можно пойти дальше. Вызвав у него подсознательное доверие, начать медленно изменять свое поведение. Тогда оно начнет изменяться и у Спенсера. Если этот хваленый церэушник заглотит наживку, Арчи лишит его возможности управлять им. Скорее будет наоборот, и Спенсер, сам того не подозревая, станет его адептом.
Мысль показалась Арчи до того забавной, что он полностью погрузился в свое привычное состояние зомбирования. И как он, приводивший в безумие целые стадионы, не подумал об этом раньше?
– Как быстро ты адаптировался к разнице во времени? – Спенсер сложил пальцы на уровне груди.
Подражая ему, Арчи сделал то же самое:
– Первое время ощущал некий дискомфорт, потом прошло…
– Вы хорошо поработали, – между тем говорил Спенсер, положив руки на подлокотники кресла. – Я доволен вами. Но нужно увеличивать число адептов…
«Я даже сейчас этим занимаюсь, – мысленно ответил ему Арчи, подражая ему. – Ты просто не замечаешь, что твое подсознание стало мягким, как пластилин. Я могу слепить из него что угодно»…
– А как похорошело здесь, – Спенсер окончательно потерял нить разговора.
Еще пару минут назад могущественный и сильный человек превращался в радиоуправляемую игрушку.
«Может уже сегодня довести тебя до точки кипения? – размышлял Арчи. – Вызвать у тебя желание целовать мне руки»…
* * *
Лентяй плохо спал ночью. Вообще сон как таковой у него попросту пропал. Его сменили мучения, сотканные из обрывков кошмаров, перемешанных с радостью полета и пробуждениями в холодном поту, после которых он, уже не смыкая глаз, ждал наступления утра. И так изо дня в день, четверо суток, Лентяй безвылазно жил на квартире, куда его определил Камыш. Утром он тащился к забитому полуфабрикатами холодильнику, готовил себе завтрак и, тупо глядя в окно, не ощущая вкуса, впихивал его в себя. Потом было бесцельное валяние перед телевизором, такой же безвкусный обед. Лишь под вечер Лентяй около часа изматывал себя «боем с тенью» и упражнениями с гантелями. Матери он позвонил и сказал, будто уехал к армейскому другу в деревню. Это добровольное заключение было вызвано огромным желанием отомстить за Зайку. Гарпун сказал, что ждать осталось совсем немного, и Лентяй ждал…
