– Через балкон?!
– Я же говорю, что за тобой следят. Или ты хочешь привести к Веронике хвост?
– Не хочу.
– Тогда придется постараться. А я за домом буду тебя ждать, на своей старушке.
Не зря Зубарев служил в милиции, поэтому он и с соседями договорился, и с балкона спрыгнул, вышел к дороге, на обочине которой уже стояла «Нива». Серая «девятка» пока не появлялась.
Зубарев нашел машину Дробова, открыл дверь, внимательно посмотрел на него. Руку подавать не стал, да и Глеб не был к тому расположен. Как ни крути, а Вероника как была, так и осталась камнем преткновения между ними.
Зубарев тяжело дышал.
– Запыхался? – спросил Глеб.
– Есть немного.
– Теряешь форму.
– Я же не говорю, что у тебя хлам, а не машина, – огрызнулся Зубарев.
В зеркало заднего вида Глеб увидел знакомую «девятку». Она остановилась у магазина, что находился между двумя домами, ждала, когда «Нива» тронется.
Глеб предположил, что квартира Зубарева взята на прослушку, но эту версию еще нужно было проверить, поэтому и придумал он, что Вероника находится здесь неподалеку. Да еще и про Московское шоссе сказал, чтобы преследователи знали, в каком направлении ехать, а то вдруг собьются с пути… Можно было воспользоваться машиной Зубарева, он мог бы выйти к ней через подъезд, но почему-то захотелось проверить, в какой физической форме находится парень. Да и на своей машине как-то спокойней, хотя она не очень надежная в техническом плане.
Только «девятка» появилась в поле зрения, как Глеб отправился в путь. Преследователи не заставили себя долго ждать, покатили за ними.
– Что у тебя с Вероникой? – дрогнувшим голосом спросил Зубарев.
– Ничего. Я же говорю, мы случайно встретились… Если тебя волнует, спал я с ней или нет… А это тебя волнует, правда? – не без ехидства спросил Глеб.
– Только попробуй! – вскипел Зубарев.
– Не было у нас ничего… Она тебя любит. И не собирается тебе изменять.
– Точно?
– Ты знаешь, что произошло?
– Не знаю, но догадываюсь… А что произошло?
– Она сама тебе все расскажет…
Глеб не исключал, что и мобильный телефон Зубарева также стоит на прослушке. Возможно, в нем установлен микрофон, позволяющий слушать не только телефонные, но и обычные разговоры.
– А ты рассказать не можешь?
– Нет.
– Почему?
– Потому что я ничего не знаю.
– Почему ты ничего не знаешь?
– Потому что молчит Вероника. Не хочет мне ничего говорить. К тебе она рвется. Может, тебе скажет…
– Она мне ничего не сказала… Взяла да уехала… А надо было сказать, я бы за ней хоть на край света… Она уехала, а потом люди Свирида появились, ее искали. Я понял, что без него здесь не обошлось… Значит, ты у Свирида ее отбил?
– Выходит, что да.
– Мне кажется, она его отравила…
– Да? И что?
– Ничего, живой он… А ты разве ничего не знаешь?
– Я же говорю, Вероника ничего не говорит. Я так понимаю, она Свирида боится… Если она его отравила, почему он тогда живой?
– А пес его знает!
– Ты должен знать. У тебя же друзья в милиции… Или в милиции ничего не знают?
– В том-то и дело. Молчит Свиридов. Видно, он хочет решить этот вопрос по-тихому. И наверняка. Этого я и боюсь… Мы к Веронике едем?
– Даже не сомневайся.
Глеб отвезет Зубарева к его жене. Не сейчас, так чуть позже. Но вряд ли Вероника отпустит его от себя, пока ей угрожает Свирид. А он ей угрожает и будет угрожать всегда, пока жив…
Глава 24
«Мерседес» плавно и мягко катил по дороге к дому. Состояние улучшилось настолько, что можно перейти на домашнее лечение. А в родных стенах, как известно, быстрее выздоравливаешь. Да и Ольга будет рядом. Она уже договорилась, ее подменят, а зам у нее мужик толковый.
В кармане зазвонил мобильник, Свирид вынул трубку, приложил ее к уху.
– Дмитрий Никитич! Мы за Вероникой едем! – торжествующим тоном сообщил Шпак.
– Где она?
– Да где-то за городом. Дробов нас к ней выведет.
– Дробов? Кто такой Дробов?
Свирид заметил, как вдруг побледнела Ольга. А ведь знакомая фамилия… Да, кажется, он знает, кто это такой.
– Понятия не имею… У него друг в нашем госпитале лежит. Зубарев у этого друга был, телефон Дробова у него взял, позвонил ему, ну, а мы срисовали. Вы же знаете, как мы работаем! – прорекламировал себя Шпак.
– Узнаю. Сегодня узнаю… Где вы?
– Да уже на Московском шоссе… Они тут между собой говорят. Дробов не знает, что произошло. Вероника ему ничего не рассказывала…
– И что?
– Ну, ничего, просто сказал…
– Это хорошо, что не рассказывала…
Больше всего Свирид боялся, что кто-то узнает о бутылке с ядом… И если Вероника молчит, то это здорово. Хотя, по большому счету, это ничего не меняет.
– Значит, они за ней едут?
– Едут!
– Сколько их там?
– Двое.
– И она?
– И она.
– Ты знаешь, как кильку в томатном соусе называют?
– Братской могилой?
– Ты невероятно догадлив. Одну такую баночку организуешь, из трех килек. Ты меня понимаешь?
– Всех мочить?
– Всех… Только смотри, эта килька очень опасная. Очень-очень…
– Так у нас удочки конкретные, – гоготнул Шпак. – «Узи» у нас…
– Смотри, чтобы эти удочки вам не порвали, пока вы чесаться будете. Рыба очень опасная, поэтому без раскачки давайте…
– Они на проселок сворачивают… Может, мы их на обратном пути? У нас «Муха» в багажнике. Глухарь по этой теме спец…
– Тебе решать, как поступить. Но, если не сделаешь, лучше сразу застрелись. Ты меня понимаешь?
Шпак все понял, и Свирид вернул телефонную трубку. Провел пальцами одной руки по щекам, вытянув при этом верхнюю губу, глянул на притихшую жену:
– Кто такой Дробов, знаешь?
– Если ты про Глеба, то знаю… – сказала она, едва пошевелив губами.
– Ну вот, имя выяснилось… Глеб Дробов… Шпак не знает, кто это такой. Смешно. Это козел вырубил его, как пацана, а он не знает… Надо бы сказать, чтобы он злее был…
Свирид сунул руку в карман, но телефон вытаскивать не стал. Злость – не всегда лучший помощник в деле.
