– Зачем вы это сделали?
– Чтобы легче было продолжать разговор. Такие разговоры издалека не ведутся, тут сближение нужно, – с улыбкой, но серьезно сказал Дробов.
– Какие разговоры?
– О любви. Полюбил я тебя, Ольга. И совсем я не кобель… Если хочешь знать, у меня после жены никого больше не было…
– Ты женат?
– Был… Я по горам в Первую чеченскую бегал, а она без меня горевала. Ну, нашелся один, утешил… Она честно все рассказала, я даже козла этого искать не стал. Просто развелись, и все…
– Не жалеешь?
– О чем? Это все еще в прошлом тысячелетии осталось. Вот, в новую эру вступили…
– Говорят, новое тысячелетие в две тысячи первом году наступает…
– По-твоему, Иисусу Христу один год был, когда он родился? Нет, он как все, с ноля родился. А впрочем, какая разница? Главное, что моя новая эра с тебя началась… Хотя не факт, что она продолжится.
– Почему?
Молодая женщина сделала движение, будто собралась прильнуть к нему, но сдержала порыв и лишь слегка коснулась его плечом. Зато Глеб стесняться не стал и обнял ее за талию. Возражений не последовало.
– Вдруг я тебе не нужен?
– Как это «не нужен»? Ты мой пациент…
– Я должен быть твоим любимым пациентом.
– Ты такой быстрый…
Ольга повела бедрами, собираясь отодвинуться от него, но, видно, не стремилась она к этому, поэтому попытка не могла удаться, даже если бы Глеб не удерживал ее.
– Жизнь у меня короткая, поэтому приходится действовать быстро, без раскачек. Поставил перед собой задачу – и вперед, на штурм…
– Почему жизнь у тебя короткая?
– Потому что убить в любой момент могут. В боевой обстановке одним днем живешь, не знаешь, что завтра будет…
– Но здесь же не боевая обстановка.
– Да, но меня убили. На войне выжил, а здесь стрела в сердце. Если ты со мной, то я от тебя никуда не уеду…
– Я тебе даже ответ не дала, а ты уже все устроил…
Глеб снова прильнул к молодой женщине, поцеловал в губы. На этот раз он не отпускал ее, пока не уложил на спину. Тогда Ольга сама уже запротестовала, ударила его кулаком в спину, коленкой пнула в бедро. Ну да, палата изнутри не закрывается, еще зайдет кто-нибудь.
Дробов отпустил ее, Ольга поднялась, руками одернула полы халата. Голову не поднимала, в глаза ему не смотрела. А когда Глеб подошел к ней, ладонями обняв ее за плечи, она еще ниже опустила голову.
– Я люблю тебя, – сказал он. – И хочу быть с тобой.
– А если я замужем?
– Не замужем.
– Откуда ты знаешь? – удивленно и с нежностью посмотрела на него Ольга.
– Я же разведчик, – хитро улыбнулся Дробов.
– Хочешь сказать, что добрался до моего личного дела?
– Я разведчик, а не шпион… Во-первых, ты не из тех женщин, которые могут изменить своему мужу. Во-вторых, у тебя нет обручального кольца. А в-третьих… – Он нарочно затянул паузу.
– Что «в-третьих»? – не вытерпела Ольга.
– Ты замужем?
– Нет.
– А в-третьих, ты сама во всем призналась…
На самом деле Глеб наводил о ней справки, для этого ему пришлось проникнуть в кабинет начальника госпиталя. Дверь у него солидная, из массива дуба, но замок там хлипкий, шпилькой открыть можно. А то, что печать сорвать пришлось, так это не страшно. Ну, поднял бы он тревогу на следующее утро, и что?..
– Может, ты знаешь, сколько мне лет?
– Если судить по тому, как ты выглядишь, то лет двадцать. Но так не бывает. Ты врач, ты училась как минимум шесть лет. И стаж работы у тебя есть…
– Мне двадцать девять.
– Значит, в сорок ты будешь выглядеть на тридцать. А в пятьдесят – на тридцать пять. Меня это вполне устраивает…
– Я уже была замужем, у меня есть ребенок.
– И ей шесть лет…
– Ты и про мою дочь знаешь?
– Я догадался.
– Все-таки ты смотрел мое личное дело.
– Ты можешь меня зарезать, ты можешь меня задушить, ты можешь просто оставить меня без своей любви, – повинно склонил голову Глеб. – Для меня в равной степени смертельно все. Хотя лучше зарежь меня. Или задуши…
– В моем личном деле ничего не сказано про моих мужчин, – Ольга ладонями взяла его за щеки, подняла голову и посмотрела ему в глаза, ожидая упреков в свой адрес.
– Зачем ты это мне говоришь?
– Я хочу, чтобы ты все знал.
– Что было, то было…
– Но в одном ты прав, я никогда не изменяла своему мужу… – сказала Ольга и сама поцеловала его в губы.
Молодая женщина усадила Глеба на кровать, будто собираясь забраться к нему на колени, но вместо этого мягко толкнула в грудь. Он лег на спину, а она повернулась к нему спиной и, ничего не говоря, ушла…
Вернулась она ночью, тихонько прошла в палату, плотно закрыв за собой дверь. Лунный свет серебристым шлейфом вился от окна, обтекая Ольгу и создавая вокруг нее магическое сияние. И когда она скинула халат, стала похожа на русалку. Ее тело серебрилось, как чешуйчатый хвост этого мифического создания. Она нырнула к Глебу под одеяло, и он ощутил ее нежную кожу.
– Ничего не спрашивай, – прошептала Ольга, целуя его в губы, щеки.
Он ничего и не спрашивал. А зачем, если ответы на все вопроса она могла дать на языке тела? Под халатом у нее ничего не было, значит, она знала, зачем шла. Она извивалась под ним, ее спина мелко дрожала от желания, дыхание жаркое, чувственное, внутри все горит. Значит, женщина она страстная и охочая до крепких мужских ласк. Да и привычная, что уж тут говорить. Хорошо это или плохо? На этот вопрос Глеб ответа не искал. Сейчас он безмерно рад нахлынувшему вдруг счастью, а чем оно обернется для него – покажет время…
Глава 4
Стирка белья – дело сложное. Берешь печную золу, заливаешь ее водой, отстаиваешь и получаешь мыльный раствор, замачиваешь его с бельем, которое потом до судорог в мышцах таскаешь по стиральной доске, затем полощешь в холодной речной воде до посинения губ. Так было давно. Стиральная машинка с ручными валками для отжима белья, ванна с проточной водой, полоскание, сушка – это технология вчерашнего дня. Почему? Да потому что у Глеба есть деньги для современной стиральной машинки; «боевые» за полгода получил, а это сумма немалая. Забрасываешь белье в барабан, задаешь режим, включаешь сушку – и, пожалуйста, через пару часов получаешь готовый продукт.
– Жаль, утюга в машинке нет, – сказал он, понюхав ароматно пахнущую, еще теплую тельняшку.
– Ничего, я тебе поглажу, – улыбнулась Ольга и мягко ткнулась лбом в его плечо.
