– Ну-ка, запусти мне ролик с нашим прапорщиком.
Колесниченко нажал пару кнопок на беспроводном пульте.
– Отлично! – протянул Батяня. – Словно сам стоишь там, где он передо мной говорит. Думаю, должно сработать.
– Конечно!
У Батяни снова зазвонил телефон.
– Говорит майор Перочинников. У нас ЧП. Я проверил – в родильном отделении не было и нет Евгении Анатольевны Воскобойниковой – жены того майора.
– Ты хочешь сказать, что ее, беременную, выкрали эти ублюдки?
– Именно так.
– А цель?
– Одно из двух. Или майор ее затребовал к себе, или она послужит им дополнительным рычагом, чтобы можно было беспрепятственно управлять Воскобойниковым.
– Скорей всего второе.
– Я тоже так думаю. Но Женя на седьмом месяце беременности!
– Понимаю. Будем действовать как можно быстрее.
– Удачи! – Перочинников «отключился».
Из окон чайханы, где сидели десантники, наслаждаясь ароматным пловом, довольно хорошо просматривался двор госпиталя. Сложенный из кирпичей забор огибала асфальтовая дорога. На ней показался старый, весь перекошенный грузовик – «ГАЗ-52» с брезентовым тентом над кузовом.
– Я знаю этот металлолом на колесах, – сказал старший лейтенант Боткинов, увидев в окно «газончик». – На нем отвозили грязное белье. Скорее всего, в прачечную.
– А теперь он везет обратно чистое, – догадался капитан Колесниченко.
– Блин, зачем же это говорить вслух, – прошептал Батяня, – чтобы все слышали, что мы замышляем.
Грузовичок завернул за угол и медленно потащился вдоль кирпичного забора.
– Вперед! – скомандовал Батяня.
Он положил на стол деньги за обед возле недопитого чая, и десантники быстро вышли из гостеприимной чайханы. Ловко перемахнули через каменный забор вокруг госпиталя и, скрываясь в тени деревьев, пошли вдоль его, наблюдая через ромбиковые просветы за ползущим автомобилем.
Наконец «газон» въехал в открытые ворота и подкатил к черному входу одного из корпусов госпиталя.
– Насколько мне известно, в таких лечучреждениях все корпуса соединены подземными переходами, – сказал медик Боткинов.
– Я и сам знаю, – ответил Батяня. – Ты сможешь «оживить» прапора хотя бы на пять минут?
– Я и тебя, если из твоего организма бандюки сделают дуршлаг, смогу заставить еще час отстреливаться, – отшутился тот в ответ.
– Со мной как-нибудь потом. Сейчас нам нужен прапор.
Водитель «газона» вышел из кабины, подкатил к машине железную тележку и начал на нее разгружать тюки с постиранным бельем и халатами. В этот момент к нему подошли трое десантников.
– Нас попросили вам помочь, – весело сказал Батяня.
– Ну, это здорово. Помощь мне не помешает, – сказал водитель. Это был киргиз средних лет в пестрой тюбетейке. – Это вот сюда кладите. А мне надо, это, на минутку… – он отправился к кабине, задрал капот и перегнулся всем телом через радиатор.
Десантники загрузили тележку и повезли ее по коридору. Несмазанные колеса скрипели, создавая невыносимый писклявый звук.
– Хорош ее тащить, бросаем, – приказал Батяня возле первого же поворота. – Халаты берем.
Кроме них, десантники надели шапочки, повязки на лицо и быстрым шагом отправились дальше. Навстречу им шли две необъятные санитарки, похожие на поварих. А может быть, это были поварихи, похожие на санитарок. Три «доктора» с трудом разминулись с ними в коридоре, но главное, «симпатичные врачи» не вызвали у них никаких подозрений. Тем более что у одного из них в руке был чемоданчик с красным крестом.
– Надо налево, там переход в первый корпус, где наш пациент, – сказал старший лейтенант Боткинов, показав рукой на план эвакуации в экстренном случае.
– Отлично.
– Товарищ майор, а что мы будем делать с охранниками? – спросил медик.
– Как что? – удивился Батяня и разрезал ребром ладони воздух.
– Может, все-таки по старинке? У меня как раз есть хлороформ. А ваш метод – слишком травмоопасен.
– Давай уже, – согласился майор Лавров.
Боткинов открыл свой чемоданчик, достал бутылочку и налил из нее на марлю немного жидкости.
– Слушай, – сказал Батяня, – дай-ка мне на всякий пожарный свою химию.
Боткинов вынул бутылочку с хлороформом из аптечки, Батяня взял ее и спрятал под халатом в своем жилете десантника.
– Ты и ты, берете тряпки и закрываете носы охранникам. Укладываете аккуратно, чтобы ни звука. А я – в палату с очками, – приказал майор Лавров. – Все ясно?
– Так точно, – проговорил Колесниченко.
– М-да, – протянул Боткинов.
На этаже, где находилась палата с многострадальным прапорщиком Починковым, десантникам подвернулась пустая каталка. Она стояла в коридоре, накрытая клеенкой.
– Я – на каталку, а вы меня везете. Вперед! – Батяня бесшумно запрыгнул и укрылся с головой.
Колесниченко взялся за ручки спереди, а Боткинов – сзади. Вдвоем они быстро повезли «тяжелобольного» вдоль по коридору.
Слева и справа от двери возле палаты, где лежал прапорщик Починков, стояли караульные – крепкие солдаты-срочники Российской армии. Для охраны специально подобрали рослых, накачанных бойцов. Заметив приближающуюся каталку, они по привычке прижались к стене, чтобы уступить ей дорогу. Но каталка вдруг остановилась, а медики, которые везли ее, оказались как раз напротив караульных.
Колесниченко – рослый десантник – быстро справился со своим охранником. Он с силой впечатал марлю в нос и рот бойца. У того в глазах затуманилось, подкосились коленки. Колесниченко аккуратно посадил его на пол. А вот Боткинов ростом был поменьше своего «подопечного». Тот, как назло, успел среагировать и отбил руку с марлей мощным боковым, поставив фонарь под глаз медику. Пришлось вмешаться самому Батяне – «тяжелобольной», к великому изумлению охранника, ловко соскочил с каталки. Он быстро и крепко обхватил его за шею, слегка придушив своей железной рукой, чтобы не пикнул.
– Оставь свой глаз, тряпку ему на нос. Мигом! – рявкнул Батяня на Боткинова.
Старший лейтенант быстро поднял выбитую у него из рук марлю и прижал к носу не успевшего опомниться бойца. Тот сразу же обмяк. Батяня усадил его на пол, прислонив спиной к стенке.
– Виталий, ты остаешься, следи за ними. Миша, со мной.
Батяня и Боткинов тихо прошли в палату. Прапорщик Починков мирно лежал с закрытыми глазами.
– Кх, кх, – майор Лавров прочистил горло. – Товарищ прапорщик! – сказал он громко.
Тот никак не отреагировал.
– Миша – действуй. Времени мало.
