Узтемир снял для гостя с юга белоснежную виллу на берегу Иссык-Куля. Вилла напоминала яхту, причаленную к утопающему в зелени саду.
По аллеям между выстриженными кустами расхаживали павлины, в прудах плавали золотые рыбки, между деревьями на лужайках журчали фонтаны. Хлопнешь в ладоши – появится прислуга.
«В этой постсоветской стране, – подумал Абдульмуталь, – быстро возродили уголки восточной роскоши».
Абдульмуталь назначил встречу «пастуху» у себя на вилле. Это частное заведение обещало полную тайну общения. Узтемир по своим связям проверил это. И остался доволен. Ему сообщили, что здесь инкогнито останавливались путешествующие по миру звезды Голливуда, знаменитые спортсмены, члены королевских домов Европы.
Узтемир пришел вовремя. Швейцар встретил его, провел под сводами заросшей плющом оранжереи. «Пастух» сам был впервые в этом месте – его душе больше нравилось строгое величие гор и свобода альпийских лугов.
– Извините, – сказал швейцар, – зайдемте в эту беседку.
– Это зачем? – поинтересовался Узтемир.
– Вы увидите.
Швейцар показал на спрятанный в зарослях барбариса сейф.
– Положите свое оружие сюда, – служащий протянул Узтемиру ключик, – здесь оно будет в целости и сохранности.
– Как вы узнали? – удивился «пастух».
– Скоба из металлоискателя плюс сверхкороткие электромагнитные волны. Пока вы идете под сводами аллеи, мы все видим, что у вас есть. Мне мои коллеги передали, что у вас вот здесь, – швейцар рукой в белой перчатке указал на пояс Узтемира – кинжал, а под мышкой золоченый револьвер. Маленький, как курительная трубка.
– Верно.
Узтемир достал свое оружие, положил в сейф, закрыл его. Ключ спрятал в кармане пиджака.
– Теперь, прошу. Вас ждут в центре парка возле фонтана «Жар-птица». Это прямо и налево.
– А представление для гостя… – начал было Узтемир.
– Не извольте беспокоиться. Все точно по расписанию. Благодарим за выбор нашего заведения.
Швейцар исчез.
Узтемир прошел по аллеям. Издали увидел необыкновенный фонтан.
Хрустальная птица светилась изнутри бледно-оранжевым светом, а великолепный хвост создавали струи воды, которые в воздухе рассыпались на равные капельки чистейшей воды. Лазерный луч, бьющий из земли, освещал их, и они переливались то как алмазы, то как изумруды, то как сапфиры, то как рубины, словно горело холодное пламя из брильянтов.
Абдульмуталь сидел на шелковых подушках на ковре с персидскими узорами, пил кофе. Перед ним стоял столик на коротких ножках, весь заваленный восточными сладостями и фруктами.
Узтемир не стал подходить к южанину. Остановился возле финиковой пальмы, посмотрел на часы и тихонько хлопнул в ладоши.
Зазвучала восточная музыка.
Со всех сторон к Абдульмуталю неслышно подбежали, словно порхая маленькими ступнями над поверхностью земли, босые восточные красавицы. На них были тонкие шелковые шаровары бирюзового цвета, а поверх – воздушная белая юбка, вместо пояса сверкали подвески с жемчугами и золотыми монистами. Лиф был расшит множеством украшений: пайетками, бусинами, бисером, блестками. Эти элементы костюма предназначены не только для ублажения глаза, но и позволяют взору зрителя восхищаться движением бедер и груди. На руках у красавиц блестели золотые браслеты. А вот лицо прикрывал полупрозрачный никаб, в прорези которого сияли томные, с поволокой, глаза, смотрящие прямо на Абдульмуталя.
Красавиц было девять – счастливое число у восточных народов. Они, извиваясь, подступали к гостю, отбегали. Каждая по очереди представала перед ним, демонстрируя мастерство танца живота. В пупке у танцовщиц блестела сережка с драгоценным камнем. Девушки трепетали бедрами, их чуть пухленькие животики очаровывали взгляд волнами смуглой кожи.
Действо длилось около десяти минут, в самом конце все красавицы упали ниц перед гостем, словно полностью покорялись его воле. Упали на ковер, вытянули к нему руки. У Абдульмуталя чуть не закружилась голова – он видел совершенные фигуры девушек с узкими талиями и волнующими бедрами. Это был живой цветок – и он сам в середине этого цветка! И вдруг, как по мановению волшебной палочки, все красавицы одновременно поднялись и бесшумно разбежались, каждая в свою сторону.
Их танец был словно наваждение или внезапно возникшая картина из жизни средневекового шейха.
Абдульмуталь был зачарован и восхищен.
Узтемир дал гостю «отдышаться» и тихо возник перед ним.
– Салям алейкум! Приветствую тебя, уважаемый Абдульмуталь!
– Алейкум ассалям! Ты опоздал, – ответил гость.
– Здесь очень бдительная охрана, – улыбнулся «пастух».
– Да-да.
– Я думаю, время ожидания не было для вас утомительным.
– О нет… Здесь появились дивные нимфы.
– На этот раз сухопутные и правоверные? – лукаво спросил Узтемир.
– О да…
– Я рад, что наш гость проникся идеалами восточной красоты.
– Я никогда не отрицал и не принижал восточные, то есть мусульманские идеалы красоты. Просто красота иноверок – дерзкая, открытая и поэтому опасная и грешная.
– Это правда, уважаемый Абдульмуталь, – согласился «пастух».
Гость жестом пригласил своего делового партнера присесть на свободные подушки.
«Пастух» с удовольствием принял приглашение.
– Угощайся, друг Узтемир.
– Шукран, – поблагодарил тот на арабском языке. – Я поем чуть-чуть, швайя-швайя.
«Пастух» по-турецки присел на подушку, взял сочный персик, откусил маленький кусочек.
– Ты пришел за авансом? – поинтересовался Абдульмуталь.
«Пастух» промолчал. Персик был настолько сочным, что Узтемир просто пил его.
– Я дам вам… Но хочу сперва услышать, как идут наши дела.
– Все отлично, – теперь «пастух» ответил быстро. – Русский, который с нашим человеком взорвал отель с американскими летчиками, погиб. Его славянское лицо видели американские постовые. Майор у нас. Мы записали новое обращение. Его труп с документами «Российской Патриотической Армии» позже подкинем.
– И что, русские того майора не искали?
– Конечно же, искали. Но мы предусмотрели это. Боевую группу, которую они послали в горы, мы взорвали, а сами ушли дальше туда, где нас не найти.
– Что-то очень гладко все у вас получается.
– Мы на своей земле. И солнце прежде для нас освещает эту землю, а уже затем нашим врагам.
– Поэтически сказано, друг Узтемир. А как ты узнал, что группу вышлют именно туда?
– Догадался… Кроме того, у меня есть старые связи, даже в Москве. Деньги – это волшебная бумага.
