Мужики загыгыкали.
– Ладно, валим отсюда, а то на нас эту мокруху повесят, – сказал Коготь-старший. – По дороге у кого-нибудь про мудаков расспросим.
– Теперь мы можем их самих накрыть. Вроде бы как мы за киргиза бандитов валить будем. А завалим – уважуха среди местных поднимется. А с другой стороны, на фига в нашей стороне беспредельщики, правильно, – проговорил Коготь-младший.
– Кайф, парни. Охота на живую дичь, – Сова посильнее сжал в руке свой «калаш».
– Поехали, – скомандовал Коготь-старший.
Два джипа «Чероки» спустились по серпантину с горы, на которой была построена метеорологическая станция.
Внезапно Коготь-старший, сидевший за рулем, погнал свой автомобиль прямо через обочину по альпийскому лугу.
Второй джип остановился на дороге, ожидая, чем эта поездка окончится.
Тех, кто был в машине вместе с Когтем-старшим, подбрасывало до потолка салона, бросало то на одну сторону, то на другую. Внедорожник кидало влево, вправо, вправо и влево.
Но все молчали. Они поняли задумку своего главного. Коготь-старший вдали увидел отару. А где отара, там и чабан.
На скорости черный внедорожник чуть не врезался в белое облако овец.
– Э! Ты чего! – Чабан замахал на приезжих герлыгой.
– Дай сотку, – обратился Коготь-старший к Коробанову.
Тот протянул купюру.
– Эй, дед, сколько у тебя баран стоит?
– А какой?
– Ну, крупный.
– Три тысячи сомов.
– Вот тебе сотка бачей, это четыре тысячи семьсот. Выберешь нам жирного барана.
Чабан уже начал шарить глазами по своей отаре.
– Не сейчас. На обратном пути. А сейчас бери деньги и скажи, не видел ли ты каких-либо машин днем.
– Такую серебряную. Блестящую… Как ручей, – быстро уточнил Коробанов.
– Как ручей? Видел. Пару часов тому она повернула к горам.
– Старик, тут везде горы. К каким горам?
– К горам с лесом, – уточнил чабан. – Только, наверное, это не она. Серебряная машина тянула на веревке еще одну, зеленую.
– Зеленую машину?
– Да, длинную, как коробка с круглыми углами.
– Коробка с круглыми углами? – не понял Коробанов.
– Еще доктора на таких ездят, – объяснял чабан.
– Микроавтобус, – догадался Коготь-старший.
– Это я уже не знаю, – улыбнулся чабан, показав свои пепельно-серые зубы.
– Ну ырахкмат, – поблагодарил его Коготь-старший.
Он развернул свой автомобиль и помчал его по пересеченной местности к грунтовке, туда, где их ждал экипаж второго внедорожника.
На развилке два черных, сияющих на солнце джипа «Чероки» повернули к горам, заросшим хвойным лесом. Эти горы на самом деле были небольшие, и правильнее было бы их называть холмами. Просто лес создавал иллюзию, что они чуть выше, чем есть на самом деле.
– Что за микроавтобус? – подумал вслух Коготь-старший.
– А что, если они сельскую «Скорую» угнали… – предположил Коробанов. – И врачей в заложники забрали. Или еще черт его знает что могли с ними сделать.
– Бритвой по горлу и в колодец, – заржали на заднем сиденье.
– Че несете, – сказал Коготь-старший, – это же на моей территории. Все ж на нас погонят. Поедем, разберемся.
– Просто, нах, маньяки какие-то, – подливал жару в огонь конопатый мужик, что находился за спиной у водителя. – Лепил повязать. Да я их теперь голыми руками задушу.
– Слышь, Рыжий, я сделаю это первый, – сказал его сосед, весь до самых ушей сине-зеленый от татуировок, за что получил погремуху Огурец.
– Я вот что скажу, – выдал сидевший справа от Огурца лысый, с красным лицом амбал. – Здесь нашему человеку солнце слишком в затылок стреляет. Вот крыша и съезжает. Это нам, что здесь родились, наплевать на солнце, а вояк сюда пригоняют чуть ли не с тундры. Вот их и дуреют…
– Это ты, Черепан, здесь родился. А я приехал сюда бабки делать, – сказал Коробанов.
– Ну ты в Киргизии уже как свой, давно прижился, – ляпнул его по плечу Огурец. – И башню тебе не заклинит.
– Уже заклинило, – сказал Коготь-старший.
Все, кроме Коробанова, заржали.
– Опаньки-опаньки… Чей-то тута-ка в лесок тащили. – Коготь-старший притормозил. – Вон, видишь, земля изрытая.
Внедорожники остановились. Мужики вышли из автомобилей, дверями старались не хлопать.
Коробанов подошел к изрытой земле. Нагнулся, внимательно посмотрел на следы.
– Это она! – воскликнул он.
– Тихо, – приставил палец к губам Коготь-старший. – Кто она?
– Моя тачка. Вон покрышки еще зимние.
– Зимние, в мае?
– Да, блин, верчусь как собака в колесе…
– Белка… Всем внимание, – предупредил своих молодчиков Коготь-старший. – Суки близко.
– Охота началась! – прошептал Сова. – С кем поспорить, я первый маслину одному из уродов всажу.
– Давай со мной, – предложил Рыжий.
– И со мной, – прошептал Черепан.
– Эй, пока они не начнут, первым не стрелять, – остудил запал Коготь-старший, – мы не знаем точно, кто там.
– Я, типа, десантуру не узнаю. Как увижу – кумпал ему развалю, – сплюнул на землю Коробанов.
– Вперед, и тихо. Хоронимся за деревьями, – скомандовал Коготь-старший. – Малой, останешься у машин.
– Да ты че. Я тоже хочу поохотиться.
– Я сказал! Охраняешь, чтобы не угнали.
Восемь «дутых» головорезов с автоматами, крадучись, пошли по лесу вдоль заросшей дороги.
– Э, – прошептал Черепан Сове и Рыжему, – давай забьемся, кто первый попадет, тому ты и ты по сотке.
– О, тогда я тоже в игре, – прошлепал губами Огурец, шедший на несколько шагов впереди.
– Во блин, сколько вас… Задача усложняется, – чуть громче, чтобы все трое услышали, произнес Черепан. – Той суке, что киргиза на гвоздь насадила, – маслину в зенку. Идет. И все по сотке бачей.
– Идет, – согласились Рыжий, Огурец и Сова.
– Тихо всем! – приказал Коготь-старший. – Запах! Дым. Нам туда!
30
Майор Воскобойников обошел лагерь по периметру. В лесу все было тихо. Краски дня становились приглушенными, подернутые серой дымкой – значит, подползал вечер, который в здешних краях перед наступлением темноты, словно, собираясь с силами, делал небольшую паузу и затем резко рушился на землю…
Майор с автоматом на плече тихо побрел к лесной дороге, затем вдоль нее к грунтовке.
