Портьера в углу как раз успела успокоиться, перестав предательски колыхаться, когда входная дверь распахнулась, и через порог шагнул Барабанов – действительно, живой, здоровый, по обыкновению прилизанный и одетый, как на картинке в журнале мод, и при этом не подавленный, как можно было ожидать, а чем-то явно возбужденный. Войдя, он остановился у дверей, явно не зная, с чего начать и как себя повести – короче, какой прием окажет ему начальство.
– Ну? – спросил Андрей Константинович, постаравшись произнести это короткое междометие тоном, по которому было невозможно угадать его настроение.
– Товарищ генерал-майор! Майор Барабанов…
– Отставить, – прервал эту произносимую деревянным голосом рьяного новобранца уставную тираду Тульчин. – Ты отстранен, фактически – временно, до выяснения обстоятельств, – уволен. Следовательно, обращение по уставу так же неуместно, как и твое пребывание здесь. Я вообще не понимаю, каким образом вы, гражданин Барабанов, проникли в здание. Это ведь охраняемый объект государственной важности! Впрочем, раз уж все равно проник, проходи, присаживайся. У меня есть к тебе пара вопросов.
– Разрешите доложить…
– Да нет уж, позволь, сначала я тебе кое-что доложу. Доложу и покажу… Сядь, я сказал!
Барабанов уселся с кривой ухмылкой, означавшей, видимо, что-то вроде: ну, конечно, я так и знал! Андрей Константинович снова вызвал на монитор только что доставленные Федосеевым снимки, включил режим слайд-шоу и через проектор вывел изображение на установленный в углу большой экран.
– Гляди, – сказал он. – Любуйся, сынок. Эх, ты, Валера-по-Барабану… Ты не Валера-по-Барабану, ты – просто Барабан. Знаешь, что означает это слово в определенных кругах?
– Стукач, – не моргнув глазом, сквозь зубы ответил майор. – С тех пор, как узнал – а было это, если память мне не изменяет, где-то в четвертом или пятом классе, – регулярно бью морды всем, кто пытается меня так называть. Как говорится, назвал Барабаном – получи в бубен. Причем некоторые даже не понимали, за что, собственно, им накидали по чавке. Объяснишь, бывает, – глядишь, человек извинился, признал свою ошибку…
– Это вряд ли, – сказал генерал. – Хотя попытаться, конечно, можешь.
– И не подумаю, – под едва слышное размеренное пощелкивание проектора сказал майор, невнимательно, через раз, поглядывая в сторону экрана. – Вы же не Атос, чтобы сражаться одной левой. Да и я, в случае чего, не стал бы с вами фехтовать – в зависимости от обстоятельств, предпочитаю бокс, дзюдо и боевое самбо. Кстати, что у вас с рукой?
– Пустяки, бандитская пуля, – не удержавшись, продолжил классическую цитату Андрей Константинович. – Твой знакомый слегка пощекотал.
– Который? – удивился Барабанов.
– Да вот этот самый, – сказал генерал, указав на экран, где человек в темных солнцезащитных очках усаживался за руль черного «БМВ» с хорошо различимым регистрационным номером. – Так называемый подполковник Молчанов. Заявился прямо ко мне на дачу – днем, при ясном солнце, – постучал в дверь и – огонь… Подозреваю, что с тобой он встретился как раз затем, чтобы узнать, как найти мой загородный дом.
– Да ничего подобного! – возмутился майор. – Я, между прочим, пришел сюда, чтобы доложить вам об этой встрече!
– Да ладно! – восхитился Тульчин. – Это что же – явка с повинной?
– Спешу и падаю, – непочтительно и довольно ядовито огрызнулся Барабанов. – Да что за бред, в самом деле! У меня важные сведения, а вы разводите тут какую-то инквизицию… Кстати, – внезапно сменив тон, спросил он, – а вы твердо уверены, что в вас стрелял именно этот человек?
Преодолев желание ядовито съязвить, Андрей Константинович поиграл клавишами компьютера, листая снимки. Что ни говори, а в чем-то опальный майор был прав: толком разглядеть лицо неуловимого киллера не получалось и тут. Зато все остальное – рост, цвет волос, телосложение, марка и номер машины – совпадало тютелька в тютельку. Уверен? Да конечно же, уверен!
Наверное.
– Ладно, – вздохнул генерал. – Хотелось бы узнать, откуда у тебя это сомнение: он или не он, – но давай все-таки плясать от печки. Я вижу, фотографии тебя не особенно впечатлили – рыдать мне в жилетку и каяться ты, по крайней мере, явно не собираешься. Поэтому валяй – хотел докладывать, так и докладывай по порядку, как полагается: место, время, цель свидания…
– Цель свидания – найти свою вторую половинку и устроить личную жизнь, – мгновенно отреагировал скорый на язык майор. – Какая там еще цель!.. Я сидел в кафе – в каком именно, вам наверняка доложили, – сосал пиво и предавался горестным размышлениям о превратностях судьбы. Этот хлыщ в темных очках подошел сам, назвал меня по имени и званию, представился – я, ей-богу, решил, что тут мне и кирдык с воинскими почестями, – и любезно предложил прокатиться и побеседовать. Это черт знает, что такое! – с явным и неподдельным возмущением перебил он себя. – За что интересно, наши меньшие братья получают зарплату? Вы же сами видели снимки и знаете, где находится кафе. Центр Москвы, а он при всем честном народе разъезжает на паленой тачке и в ус не дует!
– И что он тебе сказал? – оставив без внимания злобный (и, увы, небеспочвенный) выпад в сторону доблестных сотрудников ДПС ГИБДД и ППС ГУВД, вернул разговор в нужное русло Андрей Константинович.
– Сначала спросил, действительно ли я сливал информацию о ходе расследования Полосухину. Я ответил то же, что и вам: что никому ничего не сливал, а о том, что Полосуха уже три года бара… гм…
– Барабанит, барабанит, – благожелательно покивал головой Тульчин. – Вернее, барабанил – отбарабанился уже, завтра похороны за счет бюджета районной управы.
– «Стечкин»? – блеснул дедуктивными способностями отстраненный от несения службы и потому до сих пор пребывавший в неведении майор.
– Факт, что не рогатка. И даже машина засветилась – сам знаешь, какая, с какими номерами. Твой знакомый – то ли псих, то ли большой выдумщик.
– Выдумщик – наверное, да, – подумав, сказал майор. – А псих – это вряд ли. Очень спокойный, рассудительный, где-то даже симпатичный гражданин. Он сказал мне, что никогда в жизни на пушечный выстрел не приближался к границам Припятского радиационного заповедника, не имеет никакого отношения к нашей теме и в интересующий нас период времени находился с женой в отпуске, конкретно – в Закарпатье.
– Мели, Емеля, твоя неделя, – сказал Андрей Константинович.
– А смысл? – быстро возразил явно ожидавший такого поворота беседы майор. – Кто я такой, чтобы он мне врал? И какая ему от этого вранья польза?
Тульчин пожал плечами.
– Так ведь тут одно из двух, – сказал он. – Правдой это быть не может. Значит, кто-то из двоих наверняка врет – либо он, либо ты. И, поскольку его вранье тебе, как ты совершенно справедливо заметил, начисто лишено смысла, второй вариант представляется куда более вероятным. Сам посуди: я был уверен, что ты – следующий на очереди после Полосухина. А ты средь бела дня встречаешься с киллером, возвращаешься целый и невредимый и рассказываешь мне какие-то басни Крылова!
