Луч моего фонаря обшаривает небольшое пространство и довольно скоро натыкается на тело пожилого мужчины, одетого в брезентовую куртку. На его голове зияет рваная рана. Скорее всего это капитан.
«Понятно, – заканчиваю осмотр. – Ударом волны суденышко подбросило, бедолага обо что-то приложился виском, и это стало причиной смерти».
Понимая, что любое резкое и неосторожное движение может окончательно столкнуть судно в подводную пропасть, плавно приоткрываю металлическую дверцу, ведущую на нижнюю палубу.
Дверь поддается, но только наполовину. Просунув голову внутрь прохода над трапом, освещаю узкую кишку и замечаю еще одного члена экипажа. Раскинув руки, в начале коридорчика под потолком «парит» молодой парень в свитере и джинсах.
Поразмыслив, принимаю решение покинуть траулер, прихватив с собой труп капитана. Во-первых, одному мне с дверью не совладать, а во-вторых, на здешней глубине все-таки холодновато – вроде и смены короткие, но продрогнуть успел до костей, даже аргонный поддув не помогает.
Рогов уже беспокоится. Увидев меня, плывет навстречу и подхватывает ношу. Вдвоем мы медленно начинаем подъем, бережно поддерживая с двух сторон тело погибшего человека…
На поверхности встречает командирский катер. Приняв тело капитана, парочка матросов помогает нам взобраться на борт и освободиться от тяжелых ребризеров. Через несколько минут мы на палубе сторожевика.
– Товарищ капитан второго ранга, каков дальнейший план? – вертится рядом помощник командира корабля.
– Двухчасовой перерыв, – устало присаживаясь на баночку, говорю я. – Нужно пообедать, согреться, отдохнуть. И хорошенько подумать…
Заняв места за длинным офицерским столом, мы ждем, пока вестовые разнесут тарелки с горячим борщом. Не теряя времени, я вкратце рассказываю товарищам о том, что довелось увидеть в рубке и машинном отделении.
– Итого, найдено трое… – ломая хлеб, задумчиво произносит Георгий.
– А где же еще четыре тела? – таращит глаза Рогов. – Ведь всего было семеро!
– Мы не проверили камбуз, столовую, кубрик и машинное отделение, – поясняю молодому пловцу. – К тому же их вообще может не оказаться на борту. Траулер затонул во время жесточайшего шторма – не исключаю того, что люди попросту попадали за борт.
Дальнейший обед протекает в тишине – молодежь помалкивает и ждет нашего решения.
Пододвинув стакан с чаем, оглашаю вердикт:
– Следующими на глубину идут две пары: моя и Устюжанина, Жук руководит спуском. Панин с Роговым ждут возле траулера, мы с Георгием идем внутрь, вытаскиваем с нижней палубы тело молодого парня и проверяем оставшиеся помещения.
Допивая чай, посматриваю на друга. Встретившись со мной взглядом, тот кивает:
– Нормальный план. Думаю, справимся…
Глава четвертая
Российская Федерация,
Юго-Западный округ Москвы
Около трех недель назад
– Значит, руководство погружением было полностью возложено на вас. Я правильно понимаю? – сдвинув густые брови, уставился на подследственного мужчина средних лет в синем форменном кителе с погонами подполковника юстиции.
Капитан третьего ранга Михаил Жук сидел на том же стуле, где несколькими днями раньше отвечал на вопросы его сослуживец – Игорь Фурцев. Сбоку от него стоял огромный письменный стол, заваленный документами. За столом восседал представитель Следственного комитета.
– Да, – глухо отозвался Михаил, – погружением двух пар руководил я.
– Почему вы не запретили Черенкову идти внутрь судна?
– Я руководил спуском. Решение идти внутрь принимал командир «Фрегата» накануне – на борту сторожевика. У меня не было полномочий вмешиваться и тем более запрещать это погружение – я всего лишь боевой пловец, имеющий некоторый опыт.
Губы подполковника скривились в усмешке. Что-то написав в бланке допроса, он откинулся на спинку кресла.
– Так-то оно так. Только ответить за смерть двоих человек вам все равно придется.
Вздохнув, Жук молча кивнул. Взгляд его зацепился за одну точку на краю плинтуса, руки безвольно покоились на коленях. Еще неделю назад он жил полноценной жизнью, мечтал, строил планы на отпуск. После недавних событий будущее померкло, и о завтрашнем дне он предпочитал не думать.
– Скажите… – вновь склонился над бумагами следователь, – как складывались отношения у командования «Фрегата» с молодым пополнением?
– Обыкновенно складывались, – пожал плечами Михаил. – Капитаны второго ранга Черенков и Устюжанин обучали их тонкостям нашей работы: проводили индивидуальные занятия, тренировки, тестирования. И даже на глубину для выполнения серьезной работы брали в качестве напарников, чтобы и там приглядывать за ними, опекать, натаскивать в боевых условиях.
– Натаскивать, говорите? А не кажется ли вам, что в последнем погружении, закончившемся трагедией, им следовало бы воздержаться от воспитательной работы и взять на глубину более опытных товарищей?
– Уверен, если бы они знали, чем закончится роковая ходка к траулеру, вообще отменили бы спуск, – вновь тяжело вздохнул капитан третьего ранга.
– Увы, правосудие, равно как и история не терпит сослагательного наклонения. Случилась трагедия из-за халатности руководства Особого отряда боевых пловцов, и теперь мы обязаны выявить степень виновности каждого из причастных к должностному преступлению.
– Что же со мной будет?
– Поверьте, условным сроком вы не отделаетесь. На какой именно срок вас осудят – на четыре, пять или шесть лет заключения в колонии общего режима, – решит суд. А пока… – подполковник полистал личное дело подследственного, – пока, Михаил Афанасьевич, я принимаю решение отпустить вас под подписку о невыезде. Характеристики у вас положительные, ранее к уголовной и административной ответственности не привлекались, посему не вижу оснований в заключении под стражу. Ознакомьтесь и распишитесь внизу. Вот здесь… – Следователь подвинул к краю стола заполненный бланк и ткнул пальцем на свободную строку возле даты.
Бывший боевой пловец пробежал глазами текст, обязывающий проживать по месту прописки и являться на допросы по первому требованию, вооружившись авторучкой, поставил внизу подпись и поднялся со стула:
– Я могу идти?
– Конечно. Возьмите пропуск – предъявите на выходе охране, – протянул небольшой бумажный прямоугольничек следователь.
Понурив голову, Жук поплелся к выходу из кабинета, но уже у самой двери следователь окликнул его:
– Михаил Афанасьевич!
– Да, – обернулся тот.
– Один из ваших коллег, также отпущенный мной под подписку о невыезде, изволил пропасть из поля зрения и в ближайшее время будет объявлен в розыск. Мы обязательно найдем его, посадим в следственный изолятор, а мера наказания на суде последует куда более жесткая. Пожалуйста, не повторяйте подобных ошибок. А чтобы у вас не появился соблазн, я заранее сообщаю дату нашей следующей встречи: вы обязаны явиться ко мне на допрос завтра в одиннадцать утра…
