Все помещения пусты, если не считать плавающего мусора. Остается кубрик. Обычно на таких судах он представляет собой квадратную каюту с жестко прикрепленными к полу кроватями в два яруса.
Деревянная дверь не поддается. Неужели заперта?
– Смотри, кто-то лупил тяжелым острым предметом, – показывает на дверное полотно Георгий.
– Верно, – разглядываю следы ударов. – Свежие. А вон и топор…
Прямо под нами лежит красный топорик, явно снятый с противопожарного щита.
Постепенно мы восстанавливаем картину последних минут жизни траулера. Скорее всего дверь заклинило – от удара огромной волны или по какой-то другой причине. Поняв, что судно тонет, механик (молодой парень в джинсах) выскочил из машины в коридор и услышал крики товарищей, не успевших выбраться из кубрика. Сорвав с пожарного щита топор, он пытался сломать дверь, но… не успел.
Стало быть, в кубрике точно остались тела погибших рыбаков.
Подбираю топор, вставляю его лезвие между косяком и дверью. Резких движений производить нельзя – мы хорошо помним, что судно висит на краю подводной пропасти. Посему я осторожно тяну топорище, а Георгий помогает, легонько толкая полотно внутрь…
Раза с пятого или шестого дверь поддалась. Однако дальше произошло то, чего мы никак не ожидали, – она с громким щелчком ушла внутрь кубрика, и в тот же миг из верхней части проема в коридор хлынули огромные пузыри воздуха. А точнее, того газа, которым дышали перед смертью несчастные рыбаки…
Пузыри с шумом вырывались из кубрика и, поблескивая в лучах светивших фонарей, устремлялись по коридорному потолку в сторону задранной кормы. Мы растерянно смотрели на волшебное действо, и пришли в себя только через пару секунд, ощутив движение судового корпуса. Это была серия толчков, сопровождавшаяся жутким скрежетом.
– Валим отсюда! Забирай того парня, и валим! – хватаю я друга за руку.
Устюжанин подхватывает тело, медленно выплывающее из кубрика, а я уже работаю ластами, двигаясь к парящему под потолком механику.
– Где будем выходить? – слышится голос Георгия.
Ответить я не успеваю – судно с устрашающим ускорением заваливается на левый борт. Вероятно, закупоренный в кубрике воздух каким-то чудом помогал траулеру сохранить шаткое равновесие на ровном киле. Выпустив «балласт» наружу, мы лишили его этой мизерной поддержки.
– Через корму – так ближе! – кричу я в тот момент, когда корпус окончательно ложится на левый борт.
Лег, плавно подскочил и медленно пополз вниз. Мы понимали это по страшному скрежету, из-за которого буквально закладывает уши.
Корпус дергает, дрожит, скрежещет. Удары о грунт следуют один за другим, и траулер, судя по всему, все быстрее скользит к пропасти. А мы, яростно работая конечностями, плывем к спасительной овальной дверце, которую еще предстояло открыть. К тому же каждый из нас тащит за собой по безжизненному телу…
И вот перед нами короткий трап, упирающийся в дверцу с простейшим запорным механизмом. Именно сюда устремился выпущенный из кубрика воздух. Его набралось прилично – уровень воды колыхается ниже правой стенки сантиметров на тридцать.
Нажимаю на рычаг и резко толкаю ржавый металл.
Бесполезно.
Но почему?! В чем дело?!
Экипаж траулера безусловно пользовался этим выходом, ведь сразу за ним на палубе размещена траловая лебедка и прочие рыбацкие штучки!
На время оставив тела рыбаков, вместе наваливаемся на проклятую крышку.
Снаружи скрежет и грохот. Ударяясь корпусом о край пропасти, судно все стремительнее уходит вниз. Мы бултыхаемся в мутной воде, наполненной пузырьками запертого вместе с нами воздуха, и отчаянно пытаемся выбраться наружу…
Наконец, после очередного сокрушительного удара, дверь поддается, выпуская нас на свободу.
Слава богу!!
Подхватив погибших мужчин, мы выскальзываем из западни и устремляемся вверх…
Глава шестая
Российская Федерация, Москва
Две недели назад
Следователь в синей форме с погонами подполковника юстиции долго безмолвствовал, заполняя какие-то бланки и документы. Безмолвствовал и словно не замечал сидящего в двух шагах очередного подследственного – Георгия Ивановича Устюжанина.
Устюжанин был крепким орешком и, в свою очередь, тоже не замечал следователя, смачно ковыряя зубочисткой левую нижнюю «семерку». От нечего делать он обозревал недавно отремонтированный по «евростандарту» кабинет и криво усмехался полнейшей безвкусице, с которой были «освоены» немалые бюджетные деньги.
– А чегой-то вы улыбаетесь, Георгий Иванович? – отложил ручку подполковник.
– Чтоб поплакать – слезы нужны, – парировал Жора, – а у меня их нет.
– И куда же они делись?
– Морская вода, понимаете ли.
– Что морская вода?
– Слезные железы морской водой разъело. Работа у нас такая.
– Шутить изволите? – вонзил в Устюжанина испепеляющий взгляд следователь. – Ну-ну. А между тем оплошали в Баренцевом море, как юнги на практике…
Состязаться с Устюжаниным в словесных баталиях было бесполезно – капитан второго ранга знал столько морских прибауток, сколько в шевелюре подполковника произрастало седых волос.
– Бывает, что и бывалый моряк промокает, – выдавил он ровным голосом. И добавил в тему: – А боишься бурь и риска – не подходи к морю близко.
Промолчав, следователь уткнулся в бумажку и принялся монотонно диктовать вопрос за вопросом:
– …Как долго вы занимали должность заместителя командира отряда боевых пловцов?
– Около пяти лет.
– Принимая какие-то решения, капитан второго ранга Черенков советовался с вами?
– Всегда советовался, если задача была сложной или нестандартной.
– А перед тем погружением, когда вы проникли внутрь затонувшего судна, он интересовался вашим мнением?
– Да, во время обеда в кают-компании сторожевика мы обсуждали возникшую проблему…
Сотрудник Следственного комитета скрупулезно фиксировал на бумаге каждую фразу подследственного.
– И кому же принадлежала идея лезть внутрь траулера?
Немного подумав, Устюжанин пожал плечами:
– Не могу вспомнить точно. Нам приказали досконально осмотреть судно и, по возможности, поднять тела погибших рыбаков.
– Вот-вот, – оживился сотрудник Следственного комитета, – ключевая фраза в вашем предложении – «по возможности». Вам ведь никто не приказывал поднять тела любой ценой. Так?
– Кто же возьмет на себя смелость озвучивать такой приказ? Но и мы – исполнители приказа – хорошо понимаем, что отыскать погибших, не осмотрев ходовую рубку и помещения нижней палубы, невозможно. Для чего тогда вообще снаряжать экспедицию и ходить на глубину? Просто поглазеть на погибшее судно со стороны? Ну, так я вам сразу скажу: визуальный осмотр траулера не даст ровным счетом ничего.
