Наконец очнувшись, он произнес с нотками безнадеги:
– Там сложный кодовый замок с вращающимся наборным лимбом. С кнопочными я научился находить общий язык по ослабленным пружинам и потертостям на поверхности кнопок, а с этим… Ну, в общем, ты в курсе: я в цифрах не силен – лирик по натуре.
Да, в курсе. Из меня тоже Лобачевский бы не вышел. Но кое-чему я все-таки научился.
– Я немного знаком с подобными штуками, – успокоил я друга, – попробую разобраться.
– Они надежнее электронных?
– По надежности запора они примерно одинаковы. Просто механические дешевле и не требуют электропитания.
– Мы справимся с ним, не зная кода?
– Сложно сказать, я же не «медвежатник». Вначале попытаемся получить заветные цифры.
– А ты не пробовал их запросить у спасшихся ребят?
– Пробовал. Но в ответ услышал бессвязную ерунду.
– Но ведь как-то они туда попали! – всплеснул руками Устюжанин.
– Тише! Мы тоже ни черта не поняли. Либо люк в момент взрывов был открыт и они успели туда юркнуть, либо у них съехала крыша от страха и они не помнят цифр.
– Неудивительно. Пережить такое – врагу не пожелаешь. Мысли есть?
– Есть. Хочу взять взрывчатку и идти вниз.
– Взять взрывчатку?! Ты представляешь, что будет, если рвануть ее под стеной твиндека? Все, кто остался внутри, погибнут!
– Представляю. Предлагаю обдумать варианты действий во время погружений, а обсудить их наедине возле твиндека – там нас точно никто не услышит.
– Согласен. А как будем пробиваться через стаю акул?
– Есть один вариант. На палубе озвучу…
Мы насухо вытерлись полотенцами, оделись и поднялись вверх по трапу…
Небо окончательно утеряло светлые оттенки, на «Фурии» зажгли бортовые огни и несколько ламп у входов в надстройку. Площадка у штормтрапа дополнительно освещена включенным на мостике и направленным вниз прожектором.
На палубе возились Игорь с Михаилом. Рядом сновали темные силуэты кавказцев: Баталова, в бейсболке, и Тимура, с малогабаритным автоматом на плече. Кроме них у лееров ошивался совершенно лысый незнакомец.
– Магомед Хасаев – отличный подрывник, прошедший школу войны на Кавказе, – представил его Баталов.
– В банде Абу аль-Валида? – «наивно» поинтересовался я.
Моя осведомленность на секунду парализовала кавказцев. Заурбек первым пришел в себя.
– Успел познакомиться с кем-то из моих парней? – подозрительно сощурил он темные глазки.
– Да, с тем, что палил в акул. Кстати, твой подрывник мог бы тоже подсобить нам, коли ты забыл о подводном оружии.
– Каким образом?
– Пусть перед началом погружения швырнет в воду пару небольших зарядов – приблизительно по килограмму, так, чтобы один разорвался на тридцати, а второй на сотне метров. Данная мера на некоторое время отобьет охоту у хищниц приближаться к затонувшему судну.
– Дельное предложение! – оживился Баталов и толкнул Хасаева в бок: – Приготовь заряды.
Тот присел над мешком, в недрах которого я заметил куски пластита, коробку с капсюль-детонаторами, плотный моток огнепроводного шнура и прочую мишуру, связанную со взрывными делами. Пока Жук с Фурцевым помогали нам обрядиться в гидрокомбинезоны, Хасаев сосредоточенно мастерил адские машины…
Внезапно я почувствовал, как Михаил незаметно от кавказцев сует в рукав моего костюма плоский предмет.
«Ах да! – тут же припомнил свою просьбу относительно крепкого испанского рома. – Молодец, Мишка, не забыл!..»
Окончание подготовки к очередному спуску совпадало с первым подводным взрывом – в сотне метров от «Фурии» с глухим утробным звуком вскипел пенный вулкан – это Хасаев со спасательного катера бросил килограммовые заряды пластита. Второй появился на поверхности почти в том же месте, но с минутным интервалом. Что ж, будем надеяться, что данная мера поможет нам опуститься к «Федосееву» без дополнительных проблем.
Итак, проверив снаряжение и прихватив прорезиненную авоську с полукилограммовым куском пластита для вскрытия твиндека, мы спустились на борт катера. Подрывник Хасаев проинструктировал нас относительно содержимого прорезиненной авоськи. Помимо пластита в нем находился капсюль-детонатор, вмонтированный в специальный таймер – герметичный часовой механизм.
– Сколько вам необходимо времени, чтобы отойти от люка на безопасное расстояние? – деловито спросил он.
– Минут пятнадцать, – прикинули мы с Георгием.
– Подгоняете треугольную метку к нужному значению на циферблате, – указал лысый кавказец кремальеру на часовом механизме. – Потом воткнете эту штуковину капсюль-детонатором в пластит, покрепче прилепите заряд под петлю люка, нажмете пусковую клавишу и…
– И уносим ноги, – завершил за него Жора.
– Да. И желательно подальше.
На том инструктаж закончился. По большому счету, мы справились бы и без наставлений Хасаева – за долгую карьеру не раз приходилось пользоваться и более сложными вещицами. Ну, да бог с ним, пусть мнит себя самым умным.
Мышцы сковывала усталость, но мы старались о ней не думать и настраивались на пару часов напряженной работы. Да и некогда вспоминать об отдыхе – мозг усиленно искал варианты действий по спасению выживших людей.
Закрепив маски, вывалились за борт. Сделали пару глубоких вдохов и резких выдохов; привычными фразами проверили связь и осмотрелись, шаря вокруг лучами фонарей.
Все нормально, акул в пределах видимости нет. Пора идти вниз…
Кажется, давний метод добычи рыбы и отпугивания хищников сработал, и спуск до затонувшего «Федосеева» происходит без приключений. Возможно, несколько любопытных акул, оказавшихся вблизи рванувшего пластита, погибло. Жестоко, конечно, – Общество защиты животных наверняка погрозило бы нам пальчиком. Но у него – у Общества – другие задачи, оно заботится о жизни и здоровье животных, а не людей.
Вот и левый борт с острыми «лепестками» пробоины.
– Ротонда, я – Скат. Мы на месте.
– Понял вас, Скат.
– Идем внутрь. До связи.
– Удачи…
Помогая друг другу, осторожно входим внутрь, двигаемся узкими коридорами в сторону трюма…
Находим нужный твиндек. Тишина – никто не стучит.
Раскладываем в сторонке поклажу – авоську с зарядом и причиндалами к нему; закрепляем один из фонарей так, чтобы его луч хорошо освещал лимб цифрового наборника кодового замка.
Вынув нож, стучу его рукояткой по стальной стенке.
Ответа нет.
В чем дело? Неужели задохнулись? Или замерзли?
Немудрено. Если наверху мой наручный компьютер показывал температуру воды в двадцать пять с половиной градусов, то в придонном слое она упала до двадцати с четвертью. Конечно, это не критическая температура, при которой человек погибает за считаные минуты, но запертые в твиндеке люди бултыхаются в воде полтора десятка часов, а это уже серьезно, и подобное испытание выдержит не каждый.
