Когда он исчезает в проеме сорванной металлической двери, я снова смотрю на дисплей компьютера. Точнее, на его верхнюю часть, где высвечиваются часы и минуты.
«Нормально, – покидаю наблюдательный пункт, – пока дойдет до поверхности, пока его подцепят в катер, пока доставят и поднимут на борт «Фурии»… Нормально».
Добравшись до нужной палубы, вхожу во второй отсек станции углекислотного пожаротушения.
Уцепившись за трубопроводы, три пловца и два охранника болтаются в небольшом воздушном пузыре, освещенном ради экономии энергии аккумуляторов единственным фонарем. Труднее всего приходится Алексею – дабы поддерживать голову на поверхности, он держится за арматуру и трубы обеими руками.
Товарищи встречают меня крепкими рукопожатиями и радостными возгласами – уж теперь-то незачем соблюдать режим «радиомолчания».
– Как дела, Арнольдыч? – тискает меня Мишка.
– А мы уж не знали что думать, когда шли с этими упырями на глубину! – вторит ему Игорек.
Георгий сдержан и настроен по-деловому.
– Проводил? – помогает он освободиться от маски.
– Да, лично убедился, что наш кавказский «друг» покинул судно через пробоину.
– Отлично! А знаешь, о чем поведала молодежь?
Пожимаю плечами: откуда мне знать?..
– Незадолго до их погружения над «Фурией» кружила «кашка», – хитро подмигивает Жора.
– «Ка-27»?!
– Ну да!
– Наш?
– Игорь уверяет, что на киль-шайбах намалеваны красные звезды.
– Но откуда он здесь?!
– Видать, на подходе российский военный корабль.
Это очень хорошая новость. И главное – своевременная.
– Как думаете, корабль скоро сюда подойдет? – устало спрашивает Алексей.
– Трудно сказать. Корабельные вертолеты имеют приличный запас топлива, – уклончиво отвечает Георгий.
Надо поддержать охранников надеждой – они измучены и держатся из последних сил. А ведь нам еще предстоит «восхождение» к поверхности.
– Я точно знаю, что пилоты не любят слишком далеко уходить от кораблей в открытом море, – источая уверенность, заверяю я. – Думаю, наш корабль находится не дальше ста километров…
В шесть глоток мы быстро расходуем кислород в относительно небольшом воздушном пузыре. Жук ходит под воду и, крутанув на несколько секунд вентиль, добавляет порцию свежего воздуха. Дышать становится легче.
– Командир, давление в баллоне упало, – стряхивает с лица капли воды Михаил. – Осталось на пять-шесть порций.
– Быстро вы с ним расправились.
– А зачем нам теперь воздух? – удивленно хлопает веками Игорек. – Одного пристрелили, второй сбежал. Что нам мешает начать подъем прямо сейчас?
– Видишь ли, мой юный друг, – поправяю я лежащий между трубами фонарь, – такие люди, как Заурбек, следов и свидетелей не оставляют. Он обязательно придумает какую-нибудь каверзу на прощание. Так что для верности немного подождем…
Глава одиннадцатая
Атлантический океан, восемьдесят миль
к северо-востоку от Джорджтауна,
борт теплохода «Фурия»
Настоящее время
Тимур появился на поверхности с шумным всплеском. Автомата при нем не было. Левой ладонью он все так же накрепко сжимал ручку тяжелого чемодана; правой держал включенный фонарь, коим принялся размахивать, привлекая внимание матросов и соплеменников.
Спасательный катер покачивался на волнах метрах в пятидесяти. Находящиеся на его борту почти сразу заметили мельтешащий источник света и поспешили на помощь.
Вскоре кавказца извлекли из воды, помогли снять тяжелый ребризер. Отдышавшись, он перекинулся парой фраз с вооруженным парнем.
Тот поднес ко рту приемопередатчик:
– Заурбек, все в порядке. Ценный груз у нас.
Выдержав небольшую паузу и уняв рвавшиеся наружу эмоции, Баталов спросил:
– Кто поднял груз?
– Тимур.
– Передай ему рацию.
– Заурбек, я один, – схватил аппарат Тимур. – Ахмеда убили.
– Где пловцы?
– Не знаю. Тех двоих мы так и не нашли. Молодые убили Ахмеда и тоже исчезли.
– Черт с ними. Поторопись. Жду на «Фурии»…
Назревал апофеоз операции. Посвященная в суть происходящего часть команды собралась на палубе возле штормтрапа. Здесь были и капитан в легкой рубахе поверх тельника, и совершенно лысый подрывник Хасаев, и почти все вооруженные кавказцы, за исключением парочки, охранявшей вертолет. И, конечно же, сам Баталов.
Босс нетерпеливо топтался у леерного ограждения и не спускал глаз с подруливавшего катера. Изредка даже поднимал бинокль, пытаясь при помощи оптики рассмотреть поднятый со дна трофей. Вряд ли посреди темной южной ночи можно это сделать, но страстное желание превозмогало здравый смысл.
– Быстрее, быстрее, – приговаривал он, когда двигатель смолк и катер по инерции преодолевал оставшиеся метры до «Фурии». Бросив бинокль одному из подчиненных, Баталов прикрикнул:
– Капитан!
– Слушаю, босс! – тут же предстал перед ним старый моряк.
– Как далеко русский корабль?
– Около десяти миль. Его огни уже хорошо видны с мостика.
– Приготовьте «Фурию» к отходу.
– Понял, босс…
Пока матросы принимали с катера швартовые концы, Заурбек подозвал Хасаева:
– Сколько у нас осталось пластита?
– Килограммов двенадцать.
– Сможешь сделать так, чтобы парочка зарядов рванула у затонувшего корабля?
– Нет ничего проще, – удивился вопросу подрывник.
– Займись. А остальное упакуй у борта машинного отделения – как ты умеешь это делать. Понял меня?
– Конечно, босс.
– И сделай это как можно быстрее – мы скоро вылетаем.
– Сколько у меня времени?
– Минут пятнадцать, не больше.
Кивнув, подрывник исчез в надстройке, а довольный Баталов шагнул навстречу поднявшемуся на палубу Тимуру.
Даже не обняв преданного помощника, он с ходу подцепил чемодан, словно это была его ненадолго утерянная собственность.
– Ого! – невольно оценил он вес трофея. – Да тут не меньше двадцати килограммов!
– Да, Заурбек, подниматься наверх с этим грузом было очень тяжело. К тому же пришлось стрелять в акул.
– Позже расскажешь подробности. А сейчас переодевайся и подходи к вертолету – вылет через пятнадцать минут.
