Книга Страсть по понятиям, страница 14. Автор книги Владимир Колычев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Страсть по понятиям»

Cтраница 14

Телохранитель с ходу подошел к парню и девушке, что за соседним от меня слева столиком перемывали косточки какой-то Ольге Даниловне, попросил их исчезнуть. Парень глянул на него недовольно, но тут же сник. Видно, понял, с кем имеет дело. Взяв свою девушку за руку, он поспешил уйти с ней. А крутолобый направился к Ивану, который также сидел за соседним от меня столиком, но справа от меня. Он и его хотел прогнать, но я уже не следил за развитием событий. Я смотрел на Ремезова, который неторопливо подходил ко мне. Да незачем за Иваном смотреть, он сам знает, что делать. И не уйдет он никуда, потому как ему предписано оберегать меня от преступных посягательств на мою скромную персону.

Эдуарда Андреевича я встречал стоя. Это я знал его в лицо, а он меня видел впервые, поэтому пришлось обозначить свое присутствие.

Ремезов мог произвести впечатление человека крутого, сурового — и брови он убедительно хмурил, и губы поджимал. Но при всем этом ему не хватало природной брутальности, мягкие размытые черты лица наводили на мысль о дефиците тестостерона в его организме. Тридцать восемь лет ему, на полном, желтоватого цвета лице ни единой морщинки, а вот подглазья припухли — что-то не то у него с почками. Волосы у него жидкие, глубокая и широкая залысина на голове. В теле мужик — увесистый живот, толстые ноги. Жарко на улице, а он в светлом пиджаке, возможно, для того, чтобы скрыть расплывшиеся бока.

Он, конечно, человек солидный, влиятельный, охрана у него своя, дорогие швейцарские часы выглядывают из-под рукава. Эти внешние атрибуты и позволяют ему выглядеть уверенно. Хотя и не очень убедительно. Я, конечно, не ясновидящий, но в людях разбираюсь, и почти уверен в том, что важность Ремезова — дутая. Лишись он вдруг денег и внешней поддержки, вся его крутость уйдет как вода в песок. В школе у него ничего такого не было, и я почти уверен был в том, что его там обижали. Хотя, конечно, я мог ошибаться. Тем более что я имел дело с Ремезовым из настоящего, которое принадлежало ему, во всяком случае, здесь, в Некрасове.

Он окинул меня равнодушным, но лишенным неприязни взглядом. Усталости в его глазах гораздо больше, чем раздражения. Напускной усталости.

— Ты детектив? — спросил он.

— Да, частный детектив. Константин…

Я хотел назвать фамилию, но Ремезов небрежно махнул рукой. Дескать, ему все равно, как меня зовут.

— Константин Плотников. — И все же я представился.

Не люблю, когда меня осаживают. Я же не лошадь, в конце концов.

Ремезов отодвинул пластиковое кресло из-за столика. Кресло это стояло на открытом воздухе, метрах в тридцати — дорога, с которой клубится пыль, но все это его ничуть не смутило. Эдуард Андреевич сел, не опасаясь испачкать свои светлые брюки.

— Почему шашлык не заказываешь? — спросил он, глянув на банку пива, единственное, что мне подал официант.

— Да как-то не подумал.

Не нравилось мне кафе «Красава». И дело не в жаргонном, как мне казалось, названии. Шесть пластиковых столиков под шиферным навесом, кухня находилась в обшитой железом бытовке, туалет на улице, антисанитария полнейшая. Не скажу, что я человек брезгливый, но и принцип «больше грязи — шире морда» — точно не для меня. К тому же в городе подозрительно мало бездомных собак, и вряд ли это заслуга местных коммунальных служб.

— А зря. Здесь шашлык хороший.

Ремезов подозвал к себе не совсем русского хозяина заведения, и тот на полусогнутых подошел к нему. В глазах у мужика радость несусветная — как же, сам Ремезов почтил его заведение своим вниманием. И заказ — две порции шашлыка — он поспешил исполнить лично.

— Ты, наверное, думаешь, что это кафе не твой уровень? — с осуждением в голосе спросил Эдуард Андреевич. — Ты человек столичный, у тебя запросы, а здесь какая-то мухосрань, да?

— А с чего вы взяли, что я из столицы?

Я не хотел втягиваться в этот бестолковый разговор, а тут и повод сменить тему появился. К тому же интересно стало, откуда у Ремезова информация насчет меня.

— А разве ты не показывал свое удостоверение моей сестре? — с насмешливым удивлением повел бровью Эдуард Андреевич.

— Показывал.

Действительно, в удостоверении был указан юридический адрес моей конторы, но я как-то не думал, что Настя успела зацепить его взглядом. Если успела, значит, пятерку ей за внимательность надо ставить.

— А еще я мог номер твоего автобуса пробить…

— Настя и его запомнила? — не очень весело усмехнулся я.

— А как же! Настя — девочка умная. Моя помощница во всех делах.

— Она и сейчас вам помогает?.. Я так понимаю, у вас свой завод?

— Да, свой завод. Стратегически важное предприятие! — Ремезов с гордостью ткнул пальцем в небо.

— Да ну!

— Лес-кругляк мы в западные страны гоним. Лес-кругляк — необработанный лес. Как будто мы не индустриальная страна, а сырьевая колония. Хорошо, в правительстве у нас умные люди, понимают, что нельзя так делать. Они понимают, а кто делает? Такие, как я, энтузиасты и делают.

— Ну, прямо уж и энтузиасты, — не смог удержать я усмешки.

Слышал я про такую программу правительства — увеличить перерабатывающие мощности с последующим запретом на экспорт леса-кругляка. Но для того чтобы попасть в эту программу, одного энтузиазма мало, здесь как минимум стартовый капитал нужен, такой, чтобы завод можно было построить. Кредиты на льготных условиях, беспошлинные поставки импортного оборудования — все это под пустое место не получишь. А деньги у Ремезова были, и я даже знал природу их происхождения.

— А разве нет?.. Думаешь, так просто завод посреди леса поставить? Завод поставить, производство наладить, подняться на безубыточный уровень и только затем выйти в прибыль. Все это непросто. Все это очень непросто.

— Тем более всего за четыре года.

— За три, за три года.

— Надеюсь, вы уже вышли в прибыль? Лес у вас здесь хороший.

— Лес у нас да, хороший. Грех жаловаться. И товар мы выпускаем отменный. Думаешь, Западу нужны наши доски? Нет, у них свои обрабатывающие мощности, им надо, чтобы мы тупо сырье гнали. Да только мощности у нас уже посовременней, чем на Западе. Да, мы их западное оборудование закупаем, но так не всякое западное производство может себе такое позволить, они там на старом в основном работают. А мы на новом, потому и качество у нас выше. Потому наш товар на Запад с шумом уходит. И производительность труда у нас уже на уровне, не хуже, чем в Европе. Не скажу, что везде, но у нас точно с этим все в порядке.

— Ну, я рад за вас. Только меня ваш завод мало интересует.

— Я знаю, что тебя интересует. Думаешь, Альберт у меня где-то в рабстве пропадает? — засмеялся Ремезов.

— А вдруг?

— Хорошо, сейчас мы поедем к нам на завод, ты увидишь, как у нас организовано производство, и поймешь, что рабский труд у нас не практикуется. Рабский труд не производителен, если ты не знаешь.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация