Теперь Илья уже не мог пойти на попятную.
– Я должен знать как можно больше. Чтобы самому остаться в живых. Ты меня сам этому учил, – взял себя в руки Леонид.
– Вот как, – Илья потер себе подбородок; «ты смотри, как выкрутился, шельмец». – То есть…
– То есть я ее убью. Как скажешь. По большому счету, она мне никто. Плевать, что понравилась.
– Ну, ну, – удовлетворенно пожурил Илья. – Ты все же хочешь стать киллером?
– Я им буду, – заверил Леонид.
– А ну-ка сними очки, – властно потребовал Илья.
Леонид не стал возражать. Синие глаза уставились на Воронцова. Они несколько поблекли, помутнели, словно в них занесли мусор.
«Мальчишка!» – в который раз пронеслось в голове у Ильи.
– Ты отдаешь отчет своим словам? – все же решил уточнить он.
– Отдаю. И не нужно мне больше твоих лекций. Насчет того, кем мне быть и кем не быть. И не называй меня малышом.
– Согласен. Лекций не будет. Но насчет «малыша» я тебе ничего не обещаю. Вот когда мы с тобой все завершим – тогда пожалуй.
– Значит, продолжаем? – подобрался вмиг Леонид.
Илья не спешил. Он не мог сказать Родову, что у него ничего не получилось. Но ошибиться, соглашаясь с Леонидом, – это было, в свою очередь, не лучшее.
– Откуда у тебя такое желание стать наемным убийцей? – Илья устремил взгляд в Леонида.
Леонид этого взгляда не выдержал:
– Не твое дело.
– Согласен. Это не мое. Но я не хочу ошибиться. А позволил себе поверить в тебя.
– Я же сказал, – вспыхнул Леонид. – Я все сделаю.
Илья задумчиво налил себе вина в рюмку, отпил несколько глотков и после этого сказал:
– Иди домой. И выспись. Мне нужно побыть одному.
– Значит, я остаюсь?
– Остаешься, – подтвердил Илья. – И я буду рад сказать, что ошибся. Когда выразил свое сомнение.
– Так и будет, – Леонид уверенно поднялся с места.
А затем двинулся на выход. У последнего столика он остановился. За ним никто не сидел. Однако это Леонида не интересовало. А вот то, что его интересовало, находилось совсем в другом конце прибрежного кафе. Его интересовала шатенка. И он, остановившись, скосил на нее глаза. Она пила коктейль, и казалось, что, кроме напитка, ее ничего не волновало.
Леонид надеялся, она почувствует, что он смотрит на нее. И оглянется. Ему почему-то этого хотелось. Хотя он и собирался ее убить, но кто-то другой, родившийся у него внутри совсем недавно, желал, чтобы будущая жертва обратила на него внимание.
И со вторым Я в эту минуту он ничего не мог поделать.
Девушка не обернулась.
Леонид двинулся дальше. Он не прислушивался к шуму моря, не смотрел под ноги. Перед глазами стояло милое лицо девушки, с которой он познакомился, и это видение постепенно заслонялось портретом Ильи; в висках тут же молотом отдавалось, что он должен убить ту, кто ему понравился.
Это было как наваждение. От которого следовало незамедлительно избавиться. И Леонид попытался это сделать, раздевшись и бросившись в морские волны.
А Илья продолжал сидеть за столиком и наблюдать за девушкой.
Он видел, как остановился Леонид и как посмотрел на красотку. И вновь у него появилась мысль – к черту Родова. Вернее – его последнее условие. А еще точнее, условие относительно приглянувшегося человека. Пусть бы Леонид шлепнул любого, а затем плюнуть и соврать: тот-де человек подходил по всем параметрам на уничтожение. Уж это Родову не проверить.
Илья еще терзался сомнениями, когда девушка поднялась и пошла из кафе.
Илья поспешил подняться следом. И когда поднялся, понял, что уже ничего менять не будет. Сейчас он узнает, где девица живет… В конце концов, Леонид нажмет на спусковой крючок. Да и все…
Хватит искать варианты. С этой мыслью Илья шагнул навстречу своей судьбе.
2
Прохлада моря смогла принести облегчение лишь на время. На то время, которое ему понадобилось, чтобы добраться до дома Ильи.
Он открыл дверь ключом, который ему дал Илья еще в день приезда, зашел в дом, затем в свою комнату. И лег на диван, вернее, не лег, а обессиленно повалился на него.
И вот тут Леонид понял, что ничего у него не получается. Не получается избавиться от наваждения, какое овладело им после ухода с набережной. Он закрывал глаза, и в сознании тотчас же всплывало задумчивое лицо девушки. Той, которую требовалось лишить жизни…
Стинг запел новую песню. И волнение передалось Леониду. Особенно оно усилилось, когда Леонид оказался перед столиком девушки, с которой желал познакомиться, и на что дал «добро» минутой раньше Илья. Правда, на что еще даст «добро» его учитель, Леонид пока не думал.
Пока он был полон надежд на приятное знакомство. После стольких дней запарки, которую ему устроил Илья, передышка казалась вполне нормальной перспективой. Хотя бы на день. Хотя бы на час – с этой привлекательной особой.
– А вот и я, – он плюхнулся рядом с девушкой на свободный стул, приятельски улыбнулся слегка опешившей красотке и, не давая ей возможности что-либо сказать, пошел в атаку. – Я здесь недавно. Но, увидев вас, я… Я сражен, сметен, обескуражен, полностью подавлен…
Он запнулся. А девушка едва не захлебнулась коктейлем от такого напора.
– Кстати, меня зовут Леонид. А вас… – продолжил натиск Леонид. – Впрочем, не нужно. Для вас самое подходящее имя – Мисс Незнакомка. Вы настолько очаровательны, таинственны, притягательны, что…
Он вновь замолчал. А девушка отставила бокал с коктейлем на столик и неожиданно весело тихонько засмеялась. И смех ее напомнил ему звон колокольчиков. Отчего Леонид совсем одурел, если не сказать больше.
– Мило. Что ж вы замолчали. Продолжайте. Не часто такое услышишь.
Глаза у девушки горели озорными огоньками. Но если бы Леонид как следует присмотрелся, за этими озорными огоньками он уловил бы еще кое-что. И вряд ли это кое-что ему понравилось бы.
Но Леонид не приглядывался. Он был доволен собственной речью. Он считал, что знакомство продвигается вполне нормально. Так что можно расслабиться и ни о чем не волноваться.
– А я бы сказал, что не часто такое увидишь, – выдохнул Леонид, поудобнее устраиваясь на стуле, придвигаясь ближе к столу и таким образом ближе к объекту. – То есть я имею в виду вас. Во всяком случае – здесь.
– Да, здесь мало людей, – подтвердила она. – Поэтому здесь мне и нравится.
– И мне здесь нравится именно поэтому.
– И потому что здесь некому «клеиться», – добавила она, строго глянув на Леонида; улыбка с ее уст моментально исчезла, лицо приняло прежний задумчивый вид.
