Точно не он. Петь, а вот что он сказал в конце? Один,
конечно, один. Она, наверное, спросила, один ли он дома будет. Значит, он не
один живет?
Верно мыслишь, Круз! Но вроде Вероника говорила, что он
живет один… Может, он что-то другое имел в виду?
А что другое?
Почем я знаю… Точно Ольга говорила — с одной стороны, пруха
немыслимая, а с другой — черт-те что и сбоку бантик… Скоро конец года, учиться
тоже когда-то нужно, зыбкое какое-то дело, тьфу!
— Так, может, бросим все к чертям, а? Мы ведь и впрямь
за каким-то призраком гоняемся. Ведь вовсе не факт, что этот киллер еще в
Москве, что Дима к нашему делу вообще не сбоку припека… А, кстати, ты его
отчество знаешь?
Чье, Димино?
Нуда.
Нет, не знаю. Дима и Дима. А что?
Узнай!
Круз, зачем тебе его отчество?
Я вот подумал, а вдруг он — Игнатьевич?
Чего?
А вдруг это его брат?
Брат? Ну и что? Круз, подожди! У меня идея! Давай сию минуту
поедем в Марьину Рощу. Димы там точно нет, а мы заявимся в ту квартиру…
И что?
А то, что этот ваш Игнатьич меня-то в глаза не видел! А ты
спрячешься и поглядишь, а?
Игорь задумался.
— Это мысль, Квитко, и очень недурная! Поехали! Вскоре
они уже подходили к девятиэтажному белому дому в Марьиной Роще.
Квартира находилась на втором этаже. Петька подошел к двери,
а Игорь встал за углом, на лестнице. Петька позвонил. Дверь тут же открылась.
На пороге стоял мужчина лет сорока с приятным веселым лицом.
Тебе чего, парень?
Здравствуйте, а Дима дома?
Дима? Нет, его нет, а тебе он зачем?
Да по одному делу… А когда он будет?
— Скоро! Заходи, подождешь его. Он сейчас в магазин
побежал! Заходи, заходи, не стесняйся!
Петька вдруг испугался, но вспомнил, что рядом Игорь и
ничего страшного тут нет.
Да ты что, боишься?
— Нет, что вы!
Так заходи!
Петька нерешительно шагнул в квартиру, а больше он ничего не
помнил.
Оля то и дело набирала номер телефона Игоря. Там никого не
было. У Петьки тоже никто не отвечал. Ничего странного в этом не было, но она
почему-то страшно волновалась. Был уже девятый час. Конечно, их могло куда
угодно занести, это такие люди, но… Почему-то ныло сердце и болел живот.
Олюшка, что с тобой? — допытывалась бабушка.
Да ничего, погода, наверное, меняется, — пробурчала
Оля. Делиться своими страхами с бабушкой было не возможно. Наконец Оля не
выдержала и позвонила Даше. Как ни странно, Даша была дома.
Привет, ты дома?
Да, только что пришла! — восторженно сообщила
Даша. — Мы сегодня были в зоопарке! Так здорово!
Погоди, Даш, тут одно дело…
Олька, что у тебя с голосом? Что-то случилось? —
очнулась Даша.
Не знаю, но мне страшно…
Почему?
Круза и Петьки до сих пор дома нет…
Ну и что? — удивилась Даша. — Время-то еще
детское!
Но я волнуюсь… У меня интуиция…
А ты знаешь, где они?
Да, — и она рассказала Даше о последних событиях.
Значит, они должны были просто посмотреть на этого шофера?
Ну да! Я боюсь!
Подожди, что ты заладила — боюсь, боюсь! Что такое могло с
ними случиться у Гели во дворе? Слушай, а может, они встретились с Вероникой и
поехали к ней? А там же еще Петькины бабки, то да се… Ты Веронике не звонила?
Нет!
Так позвони! Или, хочешь, я позвоню?
Позвони ты! Пожалуйста…
Нет проблем! Сейчас позвоню и тут же перезвоню тебе.
Даша набрала номер Вероники Леопольдовны.
— Даша? — удивилась та. — Лавря?
Да. Я. Вероника Леопольдовна, вы Петьку давно видели?
Что?
Вы сегодня Петьку видели?
Нет, деточка, я его сегодня не видела. Я вчера говорила с
ним по телефону. А в чем дело, Даша? Он что, пропал?
Ну, я не знаю, время еще детское, но Олька почему-то волнуется.
Даша не знала, говорить ли о том, что мальчишки хотели
посмотреть на Диму. И решила, что пока не стоит. Вдруг они через полчаса
вернутся и скажут, что она им все дело испортила.
Понимаете, мы подумали, может, он к вам поехал…
Нет. Я умоляю тебя, Дашенька, как только что-то узнаешь,
позвони мне.
Обязательно! Но я думаю, это просто ерунда какая-то…
Замусорились куда-то!
Он не один пропал?
С Крузом!
Ну, вдвоем они могли куда угодно податься, это такая
публика… — с облегчением рассмеялась Вероника Леопольдовна.
Вот-вот!
Положив трубку, Даша позвонила Петьке. Но его мама сказала
совершенно спокойным голосом, что он еще не возвращался. Она привыкла к
Петькиным поздним приходам. Но Оля не находила себе места.
Оль, ну ты подумай, — говорила Даша. — Их же двое!
Если с одним что-то стряслось, второй уже сообщил бы…
А если с обоими… стряслось?
Что? Что могло стрястись с обоими?
Вдруг они попали под машину?
Вдвоем? Они что, сиамские близнецы?
А вдруг… бомба…
Какая бомба?
Откуда я знаю какая? Шли мимо чьей-нибудь машины, а она
взорвалась, ну и они…
Олька, ты спятила? Да они через полчаса вернутся, и тебе
самой будет смешно.
Мне смешно не будет! — закричала вдруг Оля. — Ты
просто… не понимаешь! Ты от счастья совсем сдурела! Ты просто боишься его
нарушить, свое счастье! — уже захлебывалась слезами Оля.
Даше ее слова показались до ужаса обидными и
несправедливыми. Но Оля так горько плакала, что она решила отложить обиды в
сторону, на потом.
Олька, перестань! Ну хочешь, я позвоню дяде Володе
Крашенинникову? Только он нас на смех поднимет! Ничего ведь такого не
происходит, сама пойми!
Да, я понимаю, заявлять еще рано! Но ты… Знаешь, ты меня
прости, я несу сама не знаю что… Ты только дай мне телефон Крашенинникова… На
всякий случай!
— Олька, я только что с Петькиной мамой говорила, она
нисколько не волнуется!
Правда?
Честное слово! Ни капельки! А уж у матери обязательно
интуиция сработала бы!
