Сама же Марго должна отправиться в Минск, так как ей необходимо помочь ухаживать за больной тетей. Сердобольная простоватая Луиза, которая почему-то больше симпатизировала не Крафту, а Марго, без лишних расспросов пообещала выполнить все, как сказала Марго.
– Я не хочу мужа расстраивать, – добавила Марго, – у него в Нью-Йорке очень ответственное дело, а тут еще я со своими проблемами.
– Да-да, я все поняла, – кивнула Луиза, краснея от предчувствия встречи и предстоящих нескольких дней богатой жизни с Петером.
Разрулив таким образом, казалось бы, абсолютно безвыходную ситуацию, Марго надела темные очки, шляпу и, остановив попутную машину, поспешила на вокзал. Она почему-то была уверена, что Крафт не успел организовать за ней слежку. Но ему вполне могло прийти в голову заказать своим помощникам просмотреть на всякий случай списки пассажиров рейсов до Москвы. Да и знакомых у него полно. Встретят случайно и сообщат.
А в поезде, да еще в женском купе на двоих… Марго была уверена, что ее никто не вычислит. Но она никак не рассчитывала, что придется ехать вместе с арабской женщиной в хеджабе.
Арабке, очевидно, ее компания тоже не очень импонировала. Но лицо ее было непроницаемо. Она не стала ничего ни есть, ни пить, постелила постель и прямо в одежде и хеджабе улеглась под одеяло. Марго, выпив чаю, тоже хотела лечь отдохнуть, но поняла, что просто задыхается от густого пряного запаха ее парфюма, поэтому взяла сигареты и вышла в тамбур.
Она уже начинала жалеть о том, что не полетела на самолете. Она и сама любила яркие ароматы, но пряный запах арабского парфюма в этот раз почему-то подействовал на нее убийственно. Она чувствовала, что ее начинает даже подташнивать. Перебить это можно было разве что сигаретами.
Марго покуривала лет с четырнадцати, еще с тех времен, когда была Маргаритой Липкиной и только училась краситься. Ее родители тогда только развелись, а бабушка с ней реально не справлялась.
Первый, кто попытался бороться с этой ее привычкой, был Крафт, он даже покупал ей новомодные электронные сигареты. Но она, испробовав, сразу съязвила:
– Если ты меня будешь пичкать электронными сигаретами, я тебе вместо секса буду слать воздушные поцелуи!
На что Крафт недовольно проворчал:
– Но курить – здоровью вредить. А лечиться у нас дорого, очень дорого…
– Ничего. Как-нибудь заработаю! – фыркнула Марго.
– Вот как-нибудь не надо! Еще не хватало! – не на шутку испугался Крафт, истолковав «как-нибудь» очень конкретно. И, регулярно перечисляя на карточку Марго приличные деньги на жизнь, больше к этой проблеме не возвращался.
Но Марго, которая обычно курила не по привычке, а за компанию, как ни удивительно, к курению остыла. Среди ее новых немецких знакомых были в основном те, кто придерживался, как говорится, здорового образа жизни.
Зато, выезжая в Минск проведать родных, Марго отрывалась по полной. Крафт отлично знал о ее «боевом» прошлом, да и познакомились они в отеле, куда он пригласил ее, чтобы расслабиться. Но когда Марго стала его законной супругой и уехала с ним в Германию, он держал данное ей слово и не вспоминал о том, как она раньше зарабатывала деньги. Больше всего Марго была поражена тем, что, когда она приехала после замужества проведать родственников, ее бывшая хозяйка-сутенерша не приставала к ней и не угрожала, как это бывало обычно с другими «выскочками» за границу, не требовала отработать и выплатить неустойку. Правда, одна из ее бывших товарок «открыла» ей глаза и за бокалом привезенного из Германии белого вина и сигаретой заявила:
– Да за тебя наша мамка столько от этой немчуры получила! Она бы без тебя до старости столько не заработала. Выкупил тебя твой благоверный из подневольного рабства. Только ты теперь смотри не спались, а то немцы, они собственники, ревнивые…
Но Марго никто был не нужен, кроме Эда. Чем ее так зацепил этот москвич, неизвестно. Но вот стоило ей его увидеть, и она опять растаяла.
А когда Паршин после их бурной ночи вдруг так внезапно исчез из ее квартиры, а потом не брал трубку, она не знала, что и думать. А тут еще и эта авария, в которой якобы погибла его жена… И Крафт со своими фотографиями!..
Марго достаточно хорошо изучила его характер и знала, что он не станет предупреждать. И если ее, Марго, он может и не тронуть, то Паршина его люди сотрут в порошок. И она обязана была предупредить его лично. Да, был Интернет, но у Крафта работает достаточно высококлассных спецов, которые все ее послания выловят на раз-два.
Кроме того, увидеть Паршина ей хотелось лично. Ее тревожило, почему он так неожиданно исчез из ее минской квартиры, а также возможная смерть его жены.
Выкуренная в тамбуре сигарета ее чуть успокоила, и, главное, ее перестало мутить. Она, как ей показалось, была даже готова терпеть пряную вонь арабских духов своей соседки, которая, укрывшись одеялом с головой, спала как ни в чем не бывало.
Но стоило Марго войти, как женщина зашевелилась и, чуть приподнявшись, принюхалась.
– Швайн! Русиш швайн! – недовольно проворчала она по-немецки.
Очевидно, она не переносила запаха табака.
И пока Марго как ни в чем не бывало разделась и улеглась в постель, арабка вскочила и, нервно дернув дверь, пробкой выскочила из купе. Сделала она это настолько резко, что у нее откуда-то, не то из кармана, не то из сумочки, выпала, как показалось Марго, знакомая визитка. Как только арабка вышла, она подняла украшенный серебряными виньетками картонный прямоугольничек и не могла не удивиться.
В самом верху визитки среди загогулин красовался самолетик, а в центре ее красивыми, с наклоном буквами было выведено:
«ПАРШИН Эдвард Васильевич.
Русская авиакомпания "Серебряные крылья"».
Дальше шли адреса, телефоны. С другой стороны тот же текст был продублирован по-английски. У самой Марго в сумочке лежала точно такая же визитка. Подумав, Марго спрятала визитку в свой кошелек. И только успела юркнуть под одеяло, как дверь купе резко раздвинулась и сквозь зажмуренные веки она успела рассмотреть стоящую на пороге полногрудую проводницу.
– Фрау, как вас там, гражданочка! – сказала проводница по-русски. – Вам лучше перейти в вагон для курящих или в другое купе…
– Что?.. – будто спросонья проворчала Марго. – В какое еще другое купе?.. Если ей не нравится, – добавила она, рассмотрев за спиной проводницы свою арабскую соседку, – пусть и переходит в другое купе. И вообще, она не спит, а я сплю, не мешайте мне, – и она, укрывшись с головой одеялом, отвернулась к стене.
Проводница вполголоса попыталась объяснить что-то по-английски арабке. Та, судя по резким движениям, очевидно, разозлилась, но забрала вещи и вышла. Видимо, запах никотина был для нее совершенно невыносим.
Таким образом, Марго обеспечила себе комфорт и безопасность. Больше ее до Москвы никто не тревожил.
Она сходила в ресторан и даже выпила на ночь немного красного вина, выкурив потом в тамбуре еще одну сигарету. То, что у арабки была визитка Паршина, показалось ей более чем странным. Но еще более странным было то, что арабка не вернулась за ней. Правда, перед самой Москвой уже другая, совсем молоденькая, стройная проводница, постучав, заглянула в купе и, покраснев, спросила:
