И тут слегка приоткрытая дверь приемной распахнулась настежь и какой-то странный человек в камуфляже и черной маске два раза выстрелил в Паршина. Правда, сам Паршин даже не успел на это никак отреагировать. Он очнулся на полу. Михаил успел не только закрыть его своим телом, но и подстрелить нападавшего.
Убедившись, что с Паршиным все в порядке, он бросился к раненному в руку человеку в маске и вытащил его в коридор.
Эдвард Паршин, который все еще сидел на полу, дотянулся до стоявшей под столом бутылки минералки и, с трудом открутив пробку, начал жадно пить.
Все, что произошло, напоминало сцену из какого-нибудь телесериала. Но это была суровая реальность. Михаил вскоре вернулся и тут же осмотрелся, заглянул в кабинет и только потом спрятал пистолет и помог Эдварду Паршину встать с пола.
– А где… этот… тот, что стрелял? – спросил Паршин, заикаясь.
– Сдал, – коротко ответил Михаил.
– Кому? – удивился Паршин.
– Петру Степановичу, он полицию вызвал. Пусть разбираются, – все так же сухо продолжил Михаил.
– А кто это? – поинтересовался Паршин.
– Я его не знаю.
– Михаил, но вы же просто, можно сказать, грудью меня закрыли. И смотрю, целы-невредимы… – понемногу приходя в себя, удивленно пожал плечами Паршин.
– Бронежилет качественный.
– Под майкой бронежилет?
– Ну да, – кивнул Михаил, – вам бы тоже не мешало такой иметь. Я принесу. Пусть на всякий случай будет. Насколько я знаю, это уже не первое нападение.
– Да только за этот день второе, – вздохнул Паршин. – Я уже не знаю, что и думать.
– Думать не надо. Надо действовать, – по-деловому заметил Михаил.
– Хорошо, – кивнул Паршин и сухо добавил: – Будешь отвечать за мою безопасность. У меня есть еще один охранник, Константин. Он поступает в полное твое распоряжение.
Михаил сухо кивнул.
Паршин поднял с пола ручки, которые во время перестрелки выпали из коробки, и, покачав головой, открыл дверь кабинета. Уже на пороге он сказал:
– Я поработаю, а ты посиди в приемной. Прикинь, что можно сделать для усиления безопасности.
– Понял, – кивнул Михаил, устраиваясь на место Лизы.
Однако не успел Паршин закрыть дверь, как ожил его мобильный. Это была Лиза. Говорила она тихо и испуганно:
– Тут эта арабка умерла. То есть, наверное, ее убили. Полиции полно. Мне быть здесь или возвращаться?
– Возвращаться. Конечно, возвращаться! – заволновался Паршин и добавил: – У тебя хоть хватило ума ничего не рассказывать, откуда ты ее знаешь? И о коробке, о коробке, которую она принесла, ничего не говорить?!
– У меня ничего и не спрашивали, – растерянно проговорила Лиза. – Это я спросила, как здоровье поступившей сюда девушки.
– Немедленно уходи оттуда, – нервно выкрикнул Паршин, – слышишь, немедленно! А если спросят, почему интересовалась, скажи, просто была случайным свидетелем.
– Да ладно. Хорошо, – ответила Лиза, – не волнуйтесь вы так. Я уже вышла из больницы. Сейчас словлю такси и приеду.
– Что-то случилось? – прислушавшись к разговору, поинтересовался Михаил.
– Лиза сейчас вернется, – не уточняя, буркнул Паршин, чувствуя, что тревога буквально парализует его.
Он собирался запереться в своем кабинете и еще раз проверить, все ли бумаги из его секретной папки на месте, прикинуть, какие представляют для него наибольшую опасность, и у кого сейчас может находиться, если он, конечно, существует, еще один, третий экземпляр. Но теперь, пока не вернется Лиза, он ничего не сможет делать. И больше всего он боялся, что Лиза кому-то сболтнет о том, что эта арабка была у него в офисе, оставила коробку и так далее. Ведь тогда придется общаться с полицией, рассказывать о том, о чем он и сам рад был бы забыть.
– Мне кажется, Эдвард Васильевич, – заметил Михаил, пристально вглядываясь в застывшего на пороге своего кабинета Паршина, – что вы мне что-то недоговариваете. А мне, чтобы обеспечить вашу безопасность, нужно знать о вас все…
– Я буду у себя, – прервал его Паршин и захлопнул дверь.
Несмотря на то что Михаил, похоже, отлично знал свое дело, Паршину почему-то не хотелось сразу вводить его в курс всех происходящих событий.
Он прошел к столу и, чисто механически перекладывая лежащие на столе бумаги, вдруг зацепился на нескольких, подписанных фамилией Протасов. И только теперь до него дошло, что погибший в авиакатастрофе Протасов, который должен был стать его партнером в одном весьма прибыльном деле, теперь вышел из игры. Надо понимать, что переговоры, которые должен был вести с немецкими партнерами Протасов, теперь придется вести ему, Паршину. В суть дела Протасов обещал посвятить его, как только все стороны подтвердят готовность действовать. Главная задача Паршина – обеспечить перевозку какого-то важного груза. Куда и зачем – знать ему было не обязательно. Но теперь, надо понимать, немецкая сторона введет его в курс дела.
Переговоры должны были состояться, насколько он помнил, завтра здесь, в Москве. В Минске, куда Протасов летел, он тоже должен был с кем-то встречаться. Но с кем точно, Паршин не знал. Каким-то образом, к встрече был причастен месье Перен. Но как именно, Паршин не имел понятия. Да и месье Перен был убит. Так что теперь было неизвестно, в каком состоянии находится сделка, как говорил Протасов, крупнейшая и рискованная во всех отношениях. Можно было сказать, целая операция. Вдвоем контролировать ее ход было бы проще. Но зато прибыль, если Паршин сможет все провернуть сам, тоже не придется ни с кем делить. Да, ему теперь так не хватало Грановского или хотя бы бывшего охранника Алексея. Хотя бы кого-то, кому бы он смог доверять.
Паршин задумался и пришел к выводу: тот, кто прибудет в Москву на переговоры, должен будет обязательно с ним сам связаться. И поскольку разговор идет об очень крупной и рискованной сделке, возможно, эти покушения связаны как раз с нею. Видимо, после гибели Протасова появились новые желающие оказать услуги немецким партнерам. Так или иначе, нужно быть начеку.
Паршин даже не заметил, сколько он просидел над разложенными на столе бумагами. Из задумчивости его вырвал довольно деликатный стук в дверь.
– Эдвард Васильевич, может, вам чаю или кофе? – пропела, приоткрыв дверь, Лиза.
– Зайди! – встрепенулся Паршин, – и закрой дверь.
Лиза вошла, прикрыла за спиной дверь и сделала несколько шагов к столу Паршина. Но тот уже сам встал ей навстречу.
– Что там в больнице произошло? – спросил он. – Почему ты сказала, что эту арабку убили?
– Это была никакая не арабка, – неожиданно выдала Лиза.
– Как? – удивился Паршин и, будто что-то предчувствуя, напрягся.
– Это была Полина Федоровна Митина, – сказала Лиза.
