– Но у меня есть возможность предоставить и грузовой транспорт, и…
– Я повторяю, – перебил его Крафт. – Я не работаю с монополистами. Мне важно, чтобы в деле было как можно больше участников. В том деле, которым мы занимаемся, чем длиннее цепочка, тем сложнее ее проследить. Неужели вы думаете, что у нас в Европе нет мясорубок, которые мы привезли из Америки, грузового транспорта или самолетов? Просто в данный момент, и вы должны об этом знать, у нас на хвосте сидят агенты Интерпола и подобных организаций. Мы просто вынуждены запутывать следы.
Господин Крафт положил на стол и раскрыл черную папку, которую до сих пор не выпускал из рук. Он достал оттуда несколько листов и протянул их Паршину, сказав при этом:
– Но это дело мы будем вести с вами. Здесь расписано точное время и место, куда вы должны будете предоставить транспорт и своих людей. Я попрошу вас проконтролировать все лично. Не стоит еще кого-то посвящать в наши дела. Вы, очевидно, заметили, что я научился обходиться без охранников и переводчиков. Лишние глаза и уши нам ни к чему.
Эдвард Паршин взял бумагу в руки и, прежде чем начать ее изучать, поинтересовался:
– Мне хотелось бы знать, каким образом и в каких объемах будет осуществляться финансирование операции?
– Раньше все финансовые дела мы вели с господином Протасовым. А уже он рассчитывался с вами. Но за это вы не волнуйтесь. Все реквизиты вашего счета у нас имеются. И как только будет осуществляться определенная часть операции, мы будем перечислять причитающуюся вам сумму.
– Но сумма эта будет выделяться с учетом того, что я работаю один. То, что вы должны были выплатить господину Протасову, будет перечислено мне, не так ли? – не скрывая волнения, уточнил Паршин.
– Будет видно, – недовольно передернул плечами Крафт. – Все будет зависеть от вашего поведения… Возможно, всю сумму вы получите после завершения сделки, когда заказчик расплатится со мной.
– Дело в том, что у меня сейчас возникли серьезные проблемы. И мне очень нужны деньги… – сказал Паршин, очевидно забыв, что имеет дело с немцем, которому все человеческое глубоко чуждо.
– Давайте ближе к делу, – нервно дернулся Крафт. – Если у вас есть какие-то вопросы, будем уточнять.
Эдвард Паршин понимал, что должен теперь быть предельно внимательным.
План переброски груза Крафт разрабатывал еще с Протасовым и Грановским. По правде, он в последнее время за спиной такого спеца, как Грановский, не особо вникал в детали. И сейчас в присутствии господина Крафта ему не очень-то хотелось демонстрировать свою некомпетентность. А ее, эту некомпетентность, мог выявить любой заданный Крафтом вопрос. Поэтому Паршин, пробежав глазами план операции, решил сделать вид, что ему все ясно, и лишь кивнул, подтвердив:
– Все нормально.
– Не знаю, в курсе ли вы, – произнес Крафт, пристально взглянув на Паршина, – но ваш, наш партнер господин Протасов за нашей спиной вел переговоры и хотел заключить договор по прямым поставкам груза.
– То есть… – не сразу понял Паршин.
– То есть, если бы Протасов остался жив, он мог бы сорвать нашу сделку, – сухо сказал Крафт.
– Нет, я не знал об этом… – поспешил заверить его Паршин.
– Я надеюсь на это, – проговорил Крафт, в задумчивости отводя взгляд в сторону.
– Здесь, я вижу, нужна моя подпись, – заметил Паршин, всматриваясь в бумаги.
– Да, в двух экземплярах подпишите вы, а затем я, – сказал Крафт и, дождавшись, когда Паршин поставит свою подпись, удовлетворенно кивнул и, забрав у него бумаги, поставил свою подпись.
Потом он отдал один экземпляр Паршину и, не отрывая взгляда от стола, уже совсем другим тоном сказал:
– Господин Протасов свое получил. Но я должен предупредить вас, что, если вы вздумаете выйти из игры или нарушите какой-то пункт нашей договоренности, вы тоже получите свое. Я всегда предпочитаю перестраховаться. И поэтому должен вас предупредить: пока операция не будет завершена, ваши дети и ваша жена будут находиться у нас в качестве заложников.
– Какие дети?! – удивился Паршин, не понимая, о чем идет речь.
– Ваши дети, которых мы вывезли из вашего загородного дома. Теперь они находятся у нас. И будут у нас до окончания сделки. Если вы вдруг решите соскочить, вашим детям будет плохо. Если вас арестуют и вы вздумаете нас сдать, им будет еще хуже. И жену вашу мы тоже обязательно отыщем и тоже возьмем в заложники. Мои люди сейчас как раз заняты ее поисками. Я сообщу вам, когда она будет у нас. Так что вы у нас на мушке, – предупредил Крафт вставая из-за стола. – Да, если захотите убедиться, что ваши родные действительно у нас и с ними все в порядке, я предоставлю вам такую возможность.
Эдвард Паршин с трудом начал понимать, что люди Крафта действовали наобум и вывезли из его дома Митю Грановского и эту девушку Лику, думая, что это и есть его дети. А о том, что его жена Маша находится в СИЗО, они вообще не в курсе. Паршин пытался сообразить, как ему лучше себя повести. Предупредить или нет Крафта о том, что его люди ошиблись, что у него нет никаких детей, а жена его вообще под следствием? А что, если этот Крафт действительно муж Марго и узнает, что Машу обвиняют в ее убийстве?
Но ничего сказать Паршин не успел.
Господин Крафт, снова пристально взглянув на Паршина, достал из внутреннего кармана пиджака блокнот, взял в руку вложенную туда фотографию, как-то странно и жестко усмехнулся и, покраснев, покачал головой:
– Это все-таки ты, подонок!
Паршин, который еще не пришел в себя от заявления Крафта о его несуществующих детях, которые находились в заложниках, теперь вообще онемел от неожиданности.
Крафт, спрятав блокнот, резко выпалил:
– Знай, если что-то пойдет не так, твои дети и твоя жена будут убиты. И ты тоже еще получишь свое! За Марго!
Паршин, привстав из-за стола, так и не смог ничего сказать. Он понял одно: этот Крафт действительно муж, точнее, теперь уже вдовец Марго.
Господин Крафт вышел и громко хлопнул дверью.
В дверь тут же заглянула Лиза, а за ней его новый охранник Михаил.
– Может, вам нужна помощь? – спросила Лиза.
Но Паршин резко крикнул:
– Выйдите!
Оставшись один, он попытался проанализировать ситуацию. То, что Протасов летел в Минск не только развлекаться, ему говорили. Но он не предполагал, что Протасов мог, по сути, бросить их с Крафтом у разбитого корыта. Оказывается, он собирался с кем-то вести переговоры, очевидно, для того, чтобы заниматься поставками без всяких посредников. Крафт считает, что Протасов собирался кинуть их двоих. Но ведь Протасов вел все дела с Грановским, и вполне возможно, что они хотели исключить из игры лишь Крафта.
Протасов так Протасов. Но представить, что Грановский мог что-то делать в ущерб их общему делу, он не мог.
