– Не в статье дело, Володя. Ты уже должен понять, в этом мире выигрывает сильнейший. Я имею в компании 40 процентов акций, ты, а точнее, Эльмира Руслановна, твоя жена, – 30 процентов. Мне нужен контрольный пакет акций. Как заполучить его? Только приобретя половину акций Эльмиры.
– Но она никогда не пойдет на продажу акций.
– Вот мы и подошли к главной теме нашего разговора. Естественно, Эльмира не продаст и процента акций. Мне нужна половина ее пакета. А это не одно и то же.
– Я плохо тебя понимаю.
– Что ж, буду прям, как рельс. Как ты думаешь, что сделает Эльмира Руслановна, весьма своенравная и жестокая женщина, узнав, что ее муж вовсю гуляет с моим секретарем Тамарой Кравчуковой, женщиной и молодой, и весьма привлекательной?
– Эльмира не может узнать о Тамаре, – побледнел Адалин.
– Ошибаешься. Очень даже может. И даже уже сегодня. Так что она сделает, узнав о предательстве муженька? Молчишь? Я отвечу. Она вышвырнет тебя из дома, лишив всего, что ты имеешь, и в первую очередь права управлять компанией от ее имени.
– Ты хочешь сказать, что сможешь подставить меня?
– Я говорил и еще раз хочу сказать лишь одно: в этом мире выживает сильнейшей. Я силен, ты слаб. Так почему мне не воспользоваться этим?
– Но… но… это же подло!
– А приказывать убить молодого журналиста не подло? А обманывать жену не подло?
– Но ты же сам…
– Речь, Володя, не обо мне. То, что позволено сильному, не позволено слабому.
– Что ты хочешь, Максим?
– Получить двадцать процентов акций, принадлежащих твоей жене! И все!
– Все? Какая мелочь? Но что могу я, если акции у Эльмиры?
– Ты можешь решить этот вопрос. И получить обеспеченную свободу.
– Без права участвовать в управлении компанией?
– Да, без права. Но оно тебе нужно? Десяти процентов тебе за глаза хватит, чтобы жить в свое удовольствие без приложения каких-либо усилий.
– И каким же образом я могу решить данный вопрос?
– Ты что, на самом деле не вникаешь в ситуацию или прикидываешься идиотом? Твоя прелестная супруга, насколько мне известно, большая любительница пластических операций. Как же, ведь ей надо держать форму. А операция – это всегда риск. Люди нередко умирают от обычного аппендицита. Заденет хирург случайно какой-нибудь жизненно важный орган, и все, пациента повезли в морг. Хирург же практически никакой ответственности не несет. Врачебная ошибка. Их не совершают только те, кто ничего не делает.
– Ты предлагаешь мне убить Эльмиру? – со страхом уставился на Роксенова Адалин.
– С ума сошел! Ничего я тебе не предлагаю, только предупреждаю – не получу контрольного пакета акций, останешься без штанов, остальное додумывай сам. Свободен!
Роксенов откинулся на спинку кресла и нажал кнопку вызова секретарши:
– Тамара, мне нужен Рогин!
– Сейчас найду его!
Буквально через минуту завибрировал сотовый телефон – на дисплее высветилась фамилия помощника.
– Ты где, Стас? – поинтересовался Роксенов.
– Работаю по теме, Максим Григорьевич.
– Результаты есть?
– Я вышел на журналиста, состряпавшего статью.
– На Воробьева?
– Он такой же Воробьев, как я президент. Его фамилия Круглов. Анатолий Круглов.
– Дальше?
– Вечером в 20.00 мы условились встретиться в кафе на Арбате. По отзывам коллег, Круглов не прочь подзаработать на стороне.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что он нередко сдавал за бабки тех людей, что сбрасывали ему конфиденциальную информацию.
– Другими словами, сдавал заказчиков статей, желавших сохранить свое имя в тайне?
– Точно так. Круглов умный, но беспринципный малый. Кстати, берет за свои услуги весьма дорого.
– Ты должен узнать имя заказчика нашей статьи. Цена вопроса меня не интересует.
– Думаю, вечером вы будете знать, кто инициировал появление в СМИ компрометирующего компанию материала.
– Думать мало, надо быть уверенным.
– Я уверен, что узнаю имя заказчика, если, конечно, буду располагать требуемой суммой.
– У тебя есть деньги. Заплати. Потом вернешь с процентами.
– Я понял, Максим Григорьевич.
Роксенов отключил сотовый телефон.
Продажный журналист – это хорошо. Это, можно сказать, повезло. Гораздо хуже, если нарвешься на этакого идейного правдоискателя. Такие еще остались в журналистике. С ними трудно договориться. Будем надеяться, что Стасу повезет.
Телефон Роксенова не умолкал, звонили так называемые друзья. Возмущались, плохо скрывая истинные чувства удовольствия и злорадства, содержанием статьи. Устав от всех этих пустых разговоров, Роксенов решил для порядка сам позвонить в редакцию газеты.
Главного редактора на месте не оказалось. Ответила ответственный секретарь. Прокуренным хриплым голосом она наотрез отказалась комментировать статью. О вас написали неправду? Докажите. В суде. Можете опубликовать опровержение, что выйдет в кругленькую сумму. И бросила трубку. Такая стерва, наверное, как жена Адалина, Эльмира Руслановна.
Около четырех позвонил помощник. Он сообщил, что журналист Воробьев-Круглов неожиданно перенес встречу, назначив ее на 17.00 в кафе у метро «Таганская».
– Как считаешь, Стас, с чего вдруг заметался журналист?
– Да все это понты, Максим Григорьевич, цену себе парень набивает, мол, рискует, вынужден шифроваться. Чтобы потом запросить нужную сумму.
– Хорошо, работай по плану. Жду от тебя новостей. Да, погоди, а чем занимается Гаулин?
– Извините, Максим Григорьевич, но об этом вам лучше у него самого спросить. Он, как старший, определил мне задачу, я ее решаю. Чем занимается сам Эльдар, не знаю и знать не хочу. Не мое это дело.
– Ты прав. До связи!
Роксенов отключил телефон и тут же набрал номер начальника службы безопасности:
– Эльдар?
– Да, Максим Григорьевич!
– Ты сейчас где?
– Во Владимирской области.
– Не понял?
– Вы поручили мне разобраться с ситуацией? Вот я и разбираюсь.
– Во Владимирской области?
– Да. Наверняка информация по лесу и пацану, разбившему себе башку, пошла отсюда. Постараюсь узнать, кто именно пустил ее в ход, заодно и кому она была передана.
– Ну, это быстрее узнает Стас. Он в пять часов встречается с Воробьевым, точнее с журналюгой, публикующимся под этим именем.
