– Меня могут «пасти», – заметил Веселов, – и, скорее всего, будут. Значит, здесь твоей помощнице появляться небезопасно. Где-нибудь в кафе? То же самое.
– Есть одно место, – сказал Бестужев, – где мы сможем спокойно пообщаться с помощницей Воронова.
– Что за место?
– Бар неподалеку от моего дома. Я там свой человек.
– Хорошо, адрес? – спросил Воронов.
Бестужев объяснил, как найти бар.
– Надежда подъедет туда. Во сколько?
– Давай где-то часам к шести. Пока ты с ней поговоришь, пока она доберется до кафе. У нее есть машина?
– Да, «Мазда».
– Наверняка красного цвета.
– Черного.
– Странно. Девицы ее возраста выбирают яркие цвета.
– Не забывай, что она старший лейтенант юстиции.
– Это объясняет, почему у нее машина черного цвета.
– Так, хорош попусту базарить. Значит, встреча в баре у дома Бестужева. Только так, мужики, в бар заходить по одному, с разницей по времени не менее получаса.
– Это и без тебя ясно, ты лучше скажи, решить вопрос с тачкой сможешь?
– Та же, что и в прошлый раз, «Нива».
– Отлично!
– Я поговорю с Рудиным. Он подгонит «Ниву» на стоянку у магазина на Зеленодольской. А отсюда вам придется выбираться на такси.
– Мы найдем, на чем выбраться, – сказал Веселов.
– Тогда я поехал.
– Давай! Я посмотрю, как будешь отъезжать.
– Возможно, и сам приеду в бар.
– Будем рады видеть тебя.
Воронов покинул квартиру Веселова. Дмитрий из-за шторы внимательно осмотрел соседние дома, сквер, входы в подъезды, стоянку. Ничего подозрительного.
– Если бы я не знал, что охота за мной продолжается, то даже не подумал бы об этом, – проговорил он. – Зона работы снайпера чиста. Наблюдение внешне не проявляется. Прослушка не ведется. Стрелок должен был уйти, но с утра вернуться на позицию. А где эта позиция? Только напротив. Но напротив в квартирах обычные люди. Окна чердака забиты, крыша непригодна. Остается подъезд. Но сейчас в нем с винтовкой долго не просидишь. Черт бы побрал этого «Г». Оглядывайся теперь на каждом шагу. Эх, если бы не работа по Ларе, я бы тебя, «птичка», заманил в клетку. Но не до тебя. Пока.
– Ты давно начал сам с собой разговаривать? – спросил Сергей.
– Заговоришь тут.
– Так кто может «пасти» тебя?
– В последнее время, на Кавказе, меня дважды пытались «завалить».
– И кто тебе кровную месть объявил?
– Откуда мне знать?
– Расскажешь?
– Расскажу, но сначала давай ты еще раз более подробно, не упуская ни малейшей, даже, казалось бы, не касающейся темы, детали, поведаешь, как развивались события, связанные с депутатской деятельностью Ларисы и, в частности, по делу «Рокада-Лес». Не торопись, времени у нас до встречи с помощницей Воронова вагон!
Когда друзья поделились каждый своей историей, Бестужев заметил:
– Уж не родственники ли Бахшана мстят тебе? Мало того что ты разгромил его отряд, но еще и меня увел.
– Не вяжется, Серега. Сколько таких банд мы ликвидировали? И «духи» не то чтобы мстить, бегали от одного только нашего появления в районе их базирования. И потом, киллером руководит какой-то босс, с которым он связывается по спутниковой станции. И цель ему обозначена конкретная – капитан Веселов. Не командир отряда, не его заместитель, не командиры других групп, а именно Веселов. А я в отряде спецназа недавно, в подразделении же служат ребята, которые положили гораздо больше «духов», чем я.
– Да, непонятка! Кто-то поставил целью любым способом уничтожить тебя. Не получилось на Кавказе, должно получиться в Москве. Согласен, ни один, даже самый кровавый и амбициозный, полевой командир подобной хренью заниматься не стал бы. Но тогда кто этот босс?
– А черт его знает. На него можно выйти, только взяв киллера с птичьей фамилией. Да и то не факт. Если уж ликвидатор Ганиева и Коригова в Чизуре, действовавший по прямому указанию этого босса, понятия не имеет, кто он, то и основной киллер может не знать босса. Просто босс, и все. Но может и знать. А посему надо взять его. Но это будем решать после того, как найдем исполнителя, а через него и заказчика убийства Лары. Думаю, надо брать за жабры начальника службы безопасности и крутить его, пока не признается. Если, конечно, это он стрелял в Ларису. Не признается, как его Гаулин?..
– Да, Гаулин!
– Не признается Гаулин, давить самого Роксенова. Взять его не составит труда. Но… после того, как с ситуацией разберется помощница Воронова. Может быть, она выведет нас на другой след, и окажется, что Роксенов с Гаулиным к смерти Лары не имеют никакого отношения. Ну, а если и девочка подтвердит, что, кроме руководителей «Рокады», некому было убивать Лару, то тогда и нанесем удар по этой компании. Кстати, Роксенов сейчас наверняка ищет тебя.
– Да пошел он!
– Э-э, нет, Серега. Ты не горячись. Нам эти козлы нужны спокойными, уверенными в том, что ты подавлен, а не настроен раздавить их. А то быстро слиняют из Москвы, и найти их потом будет не просто. К тому же у меня отпуск не резиновый, а из Центра я вряд ли смогу помогать тебе. Там нагрузят так, что мама не горюй.
– Это точно! Что предлагаешь?
– Позвони Роксенову, отпросись, слезу пусти.
– Не дождется!
– Серега, успокой их!
– Тогда давай еще водки.
– Нам же в бар скоро ехать!
– Протрезвею. Иначе не смогу говорить с Роксеновым, сорвусь.
Веселов махнул рукой, налил Бестужеву сто граммов:
– Ладно, пей, но если до четырех не оклемаешься, я тебя в душе холодной водой в чувство приведу.
– Договорились.
Бестужев выпил и набрал номер шефа. Тот ответил сразу же:
– Сережа? Соболезную. И скорблю вместе с тобой. Поверь, говорю от чистого сердца.
– Спасибо, Максим Григорьевич. Извините, я не смогу выйти на службу.
– Конечно, конечно, я все понимаю. Выйдешь, когда сможешь.
– Благодарю!
– Да не за что благодарить меня, Сережа. Все мы люди. С похоронами поможем, я своего помощника к тебе отправлю, он сделает все в лучшем виде.
– Не стоит, Максим Григорьевич. Вы же знаете, Лариса была, какое странное слово «была», депутатом Мосгордумы, ее похоронами займется Дума. Мне уже звонили.
– У тебя подавленный голос, Сережа. Это объяснимо, конечно, но надо держаться. Может быть, прислать к тебе Кравчукову или еще кого-нибудь, чтобы были рядом в эти самые тяжелые первые дни?
