– Извините, Дмитрий Григорьевич, – прервала Иванцова Лариса, – а почему вы и ваш друг считаете, что Леонида убили? Может быть, действительно имел место несчастный случай.
– Я то же самое спросил у Федора, – кивнул фронтовик, – а он мне – ты с участковым поговори, коль мне не веришь. Тот на следующий день, как специально, в деревню приехал. Ну, отозвал его в сторону, задал вопрос. А он мне в ответ – знаете, уважаемый, у меня семь боевых выходов в тыл «духов», это он так тех называет, против кого в Чечне воевал, и я могу различить, где несчастный случай, а где убийство. Когда человек спокойно шел, когда торопился, когда бежал. Колонцов же бежал так, будто за ним гнались. И за ним действительно гнались. Двое. По их следам я и вышел в рощу. Неизвестные гнали Леонида в лес. А вот там они действовали очень грамотно. Не стреляли, не резали, битой не били. Они схватили его и виском о пенек ударили. И все выглядело как несчастный случай. Я спросил у участкового, почему он об этом следственной бригаде не доложил? – Иванцов протер вспотевший лоб. – А капитан ответил, что убийцы действовали профессионально и следы все затоптаны. Спрашиваю, а мотоцикл и фотоаппарат? Он мне – а что мотоцикл и фотоаппарат? Леонид Колонцов мог деть их куда угодно. А потом сказал, можно, конечно, раскрутить дело, только не нужно это никому. Не туда полез Леонид. Вот, Лариса Константиновна, и получается, что Леньку убили из-за того, что он до чего-то докопался по лесу. – Фронтовик открыл папку: – Это все, что осталось от расследования Лени. Я смотрел, там записи, что-то вроде дневника, когда какие машины заходили на ближайшую лесосеку, когда выезжали, сколько везли древесины, на глазок, конечно, фотографии машин. Это все, что он успел деду передать. Главные снимки, наверное, так и остались в аппарате.
– Мне очень жаль, Дмитрий Григорьевич, но что вы хотите от меня? Я же депутат городской Думы, а не государственной.
– Все это так, но у вас связи, вы общаетесь с телевизионщиками, с прессой, нельзя оставлять подобное безнаказанным. Вы представляете, сколько денег украли у государства эти «черные» лесорубы? Миллиарды. И вывозили беспрепятственно. А когда на их пути встал Ленька, то и глазом не моргнув убили парня. Они и дальше будут убивать ради своей прибыли. Разве такую Россию мы защищали в Отечественную войну? Разве ради тех жизней не жалели, что сейчас нагло воруют и бьют людей похуже фашистов? У меня только на вас надежда. Сами понимаете, кроме вас, Лариса Константиновна, меня никто слушать не станет.
– Да уж, это точно. Хорошо, Дмитрий Григорьевич, я попытаюсь что-нибудь сделать. Но обещать ничего не могу. А вы сами с Федором Степановичем Колонцовым ничего не предпринимайте. И о папке этой молчите. Получится – призовем к ответу мерзавцев, нет – не обессудьте.
– Спасибо, Лариса Константиновна.
– Да не за что, Дмитрий Григорьевич, пока не за что.
– Ну, тогда пойду я и из дома Феде позвоню, что… в общем, что не все потеряно.
– Поступайте, как считаете нужным, одно прошу, сами не пытайтесь искать преступников.
– Да куда нам теперь? Лет этак двадцать-тридцать назад, мы бы всю эту лесозаготовительную контору перевернули, а нашли бы, кто Леньку под смерть подвел. Пойду я, Лариса Константиновна. Еще раз спасибо. Будут новости, пожалуйста, звоните. – И Иванцов, сгорбившись, вышел из кабинета.
Бестужева тут же набрала номер следователя Воронова, в свое время принявшего самое деятельное участие по поиску «убийцы с гвоздикой», так прозвали чудовище, резавшее всех, кто приближался к Бестужевой, и оказавшееся ее лучшей подругой. Алла Плаксина нашла свою смерть на дне карьера, правда, при подъеме машины, в которой она слетела с обрыва в воду, трупа внутри не оказалось, но его могло вынести течением и забить под строительный мусор, устилающий дно искусственного водоема. Воронов, теперь уже майор, ответил сразу:
– Слушаю!
– Здравствуйте, Валерий Андреевич.
– Лариса Константиновна? Здравствуйте, здравствуйте. Вот не ожидал вашего звонка.
– Извините, не отвлекаю вас?
– Нет, что-то случилось? Надеюсь, вы не нашли на коврике перед своей квартирой сломанной гвоздики?
– Не напоминайте мне о том кошмаре!
– Простите.
– У меня к вам дело, Валерий Андреевич, но это не телефонный разговор. Мы могли бы встретиться?
– Что-то серьезное?
– Да.
– Скажите где, я подъеду.
– А приезжайте в офис местного отделения.
– Хорошо. Через час буду, устроит?
– Желательно, конечно, пораньше, но… ладно, я жду вас.
Воронов приехал через сорок минут. Вошел в кабинет, улыбаясь:
– Вы, как всегда, неотразимы, Лариса Константиновна! Так что у вас за дело?
Бестужева рассказала о визите Иванцова, об обстоятельствах, связанных со смертью внука его близкого друга, и протянула следователю папку:
– Вот, это Дмитрий Григорьевич оставил. Вы могли бы заняться этим делом?
– К сожалению, это не в моей компетенции, но я передам папку человеку, который попытается что-нибудь сделать. Хотя, скажу вам прямо, Лариса Константиновна, перспектив у этого дела никаких. Если еще удастся возбудить его.
– Почему? Разве убийство – не повод для возбуждения уголовного дела?
– Повод. Но, насколько я понял, смерть Леонида Колонцова признали результатом несчастного случая.
– Но ведь это не так.
– Что требуется еще доказать. А как доказать, когда нет дела?
– Неужели все безнадежно?
– Я же сказал, что передам папку одному человеку. Он сделает все, что можно.
– А если поднять общественность вокруг того, что происходило во Владимирской области? Привлечь членов общественной палаты, журналистов, интернет-ресурс, в конце концов?
– Что ж, можно, конечно. Если вам удастся привлечь внимание общественности к незаконной торговле лесом и особенно к смерти проводившего собственное расследование Леонида Колонцова, то и правоохранительные органы в стороне не останутся. Хочешь не хочешь, а придется реагировать.
– Я так и сделаю. А вас попрошу, в папке есть фотографии машин, вывозивших ворованный лес, чуть ли не почасовой график их движения, и мне надо знать, кто занимался преступной деятельностью.
– Ну, почему сразу преступной, не исключено, что все проводилось в рамках закона, но что узнаю, сообщу вам.
Воронов покинул кабинет. А через пять минут из офиса уехала и Бестужева.
Центральный офис корпорации «Рокада-Лес»
20 апреля, 19.10
В кабинете председателя совета директоров было шумно. Стол, обычно служивший для совещаний, накрыт блюдами из престижного ресторана. Вокруг него в креслах все руководство компании – Максим Григорьевич Роксенов, Владимир Антонович Адалин, генеральный директор Владимир Геннадьевич Осипов, главный бухгалтер Гунштейн Александр Львович, начальник службы безопасности Эльдар Ринатович Гаулин, помощник Роксенова Станислав Викторович Рогин и секретарь, а по совместительству любовница Адалина Тамара Сергеевна Кравчукова. Роксенов, переговорив с кем-то по сотовому телефону, поднялся:
