– А если позвонит какой-нибудь важный человек?
– Извинись и передай, что, как освобожусь, обязательно перезвоню. Еще вопросы есть?
– Мне и сегодня заказывать обед на дом?
– Нет, сегодня мы поедем в ресторан. Ты же позвони Алексу, пусть все организует на высшем уровне.
Крейтон улыбнулась:
– Это другое дело.
– Что не сделаешь для любимой женщины?
– Да, а только что называл меня шлюхой.
– Нередко солидные мужчины влюбляются и в шлюх, но все, все, шучу я. А колье замени, купи другое, камни на нем какие-то тусклые. А вчерашнюю покупку брось в свою шкатулку. Тебе не пора покупать более вместительную тару для безделушек?
– Пока нет!
– Хорошо. Вы свободны, мисс Крейтон.
Забрав поднос с чашками, Линда покинула кабинет. Березин направился в свои апартаменты.
В 12.57 кортеж Березина, пройдя через эстакаду в начале шоссе, уходящего на север страны, остановился на небольшой стоянке, с которой открывался красивый вид на Темзу. В 13.05 подъехали два черных «Рэндж Ровера». Охрана вышла их всех четырех машин и создала плотное кольцо оцепления, внутрь которого вошли миллионеры.
Возинский с ходу спросил:
– Почему вы назначили мне встречу здесь? Почему мы едем на какой-то полигон? И вообще, что за срочность? Знаете, каково мне было отменить собрание, которое соотечественники ждали больше полугода?
Березин спокойно ответил:
– А мне плевать на ваши прежние планы и собрание в том числе. С того момента, а прошло всего чуть более двух часов, как вы, пан Возинский, дали согласие на наше сотрудничество, руководство совместными действиями перешло ко мне. А значит, теперь я буду утверждать план ваших мероприятий, в первую очередь исходя из интересов общего дела. И обратной дороги, пан Возинский, для вас уже нет. Теперь по поводу ваших первых двух вопросов. Почему я назначил встречу здесь? Потому, что отсюда рукой подать до полигона. Почему мы едем на полигон? Потому, что там я намерен кое с кем вас познакомить. Впрочем, вы должны знать этого человека, по крайней мере, слышали о нем не однажды. Ну а насчет срочности? Теперь, пан Возинский, у нас все будет срочно. Вам понятно?
Поляк покачал головой:
– Мне все понятно, мистер Березин.
– Вот и прекрасно. Предлагаю оставить официальность и обращаться друг к другу по имени и на «ты». Так будет гораздо проще.
– Вряд ли я смогу сразу перейти на неформальный тон.
– Дело твое, можешь по-прежнему выкать мне. Твоя охрана имеет боевое оружие?
– Естественно!
– Если не секрет, сколько человек ты взял с собой?
– Не меньше, чем вы.
– Сколько, Якоб? – повысил голос Березин.
– Пятерых телохранителей и двоих водителей, помощника я не считаю.
– Хорошо. Значит, на полигон въезжаем следующим образом. Впереди мои машины, сзади ваши.
– И как далеко углубляемся на военный объект?
– Бывший военный объект, – поправил Возинского Березин и ответил: – Недалеко. Следуй за мной, и через пятнадцать-двадцать минут будем на месте.
Березин сел в свою машину, Возинский в свою, охрана заняла отведенные им места, и колонна из четырех автомобилей пошла по шоссе. Через километр она свернула налево. Начался участок немного разбитой, но еще прямой дороги. Автомобили миновали бывший контрольно-пропускной пункт, от которого в разные стороны отходили два ряда колючей проволоки на трехметровых бетонных столбах. Кое-где сохранились таблички: «Военный объект, проезд, проход запрещен». За КПП дорога пошла вниз к понтонному мосту через довольно широкую, но неглубокую речку. За понтоном начиналась роща. Колонна въехала в зеленую зону, и тут зазвонил телефон Березина.
– Слушаю тебя!
– От рощи до стрельбища открытый участок дороги. В ста метрах от вышки с двух сторон балки. Там мы начнем действовать.
– Хорошо!
– Задача по колонне не изменилась?
– Нет!
– Работаю.
Как только джип и «Лексус» миновали участок неглубоких, но обильно поросших кустарником оврагов, со всех сторон колонны яркими вспышками разорвались ослепляющие гранаты. Водители резко нажали на тормоза, не имея возможности продолжить движение. Одновременно к машинам бросились вооруженные израильскими пистолетами-пулеметами «узи» по два бойца в черных комбинезонах, масках и перчатках. В течение минуты коммандос выбросили из автомобилей и пассажиров, и охранников, обезоружив их и сцепив руки наручниками. На головы всем были надеты черные холщовые мешки, позволявшие дышать, говорить и слушать, но лишавшие возможности что-либо видеть. Спецы Нейтана не тронули только Березина и Мохова. Им помогли выйти из машины, предоставив в каскохитоны устройства для быстрой адаптации к дневному свету после применения ослепляющих устройств.
Березин, сколько ни пытался рассмотреть среди спецназовцев, так легко и быстро захвативших колонну, Нейтана, так его и не заметил. Брюса на месте и не было. Полковник подъехал на армейском открытом внедорожнике. Спрыгнув на дорогу, он громко спросил:
– Где Возинский и Березин?
Один из его подчиненных ответил:
– На обочине справа, отдельно от других.
Поляк действительно лежал в стороне от охранников, но один. Березин же подошел к Нейтану, ничего не говоря, только улыбаясь. Мохов прошел к балке и там закурил.
Нейтан же продолжил:
– Кто из них кто?
Подчиненный пнул поляка:
– Это Возинский! Березин рядом.
– Понятно! Внимание всем, охрану и Возинского расстрелять, Березина в машину, его ждет долгая дорога на родину.
– Есть, сэр, – ответил подчиненный.
Возинский закричал:
– Не стреляйте! За что расстрел? Я с Березиным не имел никаких дел. Мы просто выехали на природу.
Нейтан, улыбаясь, отдал приказ:
– Возинского прибить в первую очередь!
– Не надо, – завопил поляк, – я заплачу. Скажите сколько, и вы получите эту сумму.
– Откупиться хочешь? Только себе жизнь купить желаешь или охране тоже?
Надо отдать должное поляку. Он, не задумываясь, ответил:
– За всех заплачу.
– И за людей Березина?
– Да! Только не убивайте.
Березин показал половину блокнота, на которой стояла цифра.
– Три миллиона евро, – сказал Нейтан.
– Согласен.
Нейтан взглянул на Березина.
Тот громко сказал:
– Достаточно! Отпустите всех!
