Возинский закурил. Березин не стал делать ему замечания. Все же надо знать меру. Поляку отводилась немалая роль, а главное, он был нужен в качестве стрелочника. Таких людей надо не только держать в руках, но и иной раз давать слабину.
– Каким образом вы планируете вывести из строя сторожевой катер русских? – выдохнув облако дыма в сторону вентиляционной установки, спросил он.
Ответил Березин:
– Это решим позже, Якоб. Точнее, решит полковник Нейтан, он же займется и компрессорной станцией. От тебя требуется подготовка подрыва газопровода.
Нейтан достал из папки лист бумаги, протянул его Березину:
– Здесь обозначено то, что потребуется отряду для выполнения задачи.
Березин просмотрел список, зачитал:
– Три быстроходных катера класса «Корсар» с форсированным двигателем, броневой защитой и площадкой крепления станковых пулеметов крупного калибра. Катера должны быть оборудованы камерами и люками, соответственно, для выхода в море боевых пловцов. Три крупнокалиберных пулемета М2 НВ «Браунинг» с лентами под норвежский бронебойный патрон NM 140. Одноразовые противотанковые гранатометы LAW-80 – четыре штуки. Снаряжение для подводного плавания – три комплекта. Бронекостюмы немецкого производства «Панцирь», включающие защитные шлемы с приборами ночного видения. Это все? – взглянул Березин на Нейтана.
– Остальное у нас есть. Ну и, естественно, аванс бойцам.
– В каком размере? – поинтересовался Возинский.
– Это вопрос к Сергею Михайловичу.
Березин улыбнулся:
– Не волнуйся, Якоб. Вполне обоснованная сумма. Вот ее, а также то, что указано в списке, ты и должен обеспечить.
– Я? Но здесь один катер обойдется мне почти в два миллиона.
– Ничего, используешь деньги, что Гозняк похитил у Кёнингов.
В разговор вступил Нейтан:
– Сомневаюсь, что пан Возинский сумеет сделать все, как надо, поэтому следует лишь выделить необходимые средства, а я уже приобрету, что надо, в том числе обеспечу и переоборудование катеров. К тому же у меня больше возможностей достать необходимое вооружение.
– Но это, это, – Возинский побагровел, – это значит, что я фактически должен оплатить всю операцию?
Березин вонзил в него острый взгляд своих черных, безжалостных глаз:
– А ты уже просчитал, во сколько встанет операция?
– Да, господа, – вновь подал голос Нейтан, – моему отряду предстоит очень непростая работа. Думаю, что без потерь личного состава не обойтись, поэтому прошу в общую смету, скажем так, расходов на операцию внести суммы компенсации семьям погибших. Не менее трехсот тысяч фунтов на каждого.
– А вот это, Якоб, – улыбнулся Березин, – я возьму на себя.
Возинский, поняв, что он ничего изменить не сможет, смирился и спросил:
– Когда будет готов окончательный план действий?
Нейтан ответил:
– Практически план готов, осталось доработать его в деталях. Это не займет много времени. От силы пару суток. Вопрос в том, как быстро вы переведете мне деньги и я смогу закупить все необходимое, а также провести модернизацию катеров.
– На какой счет перечислить деньги? – спросил Возинский.
Нейтан передал ему карточку:
– Здесь все указано.
Возинский передал карту помощнику:
– Займись этим, Лех!
Березин добавил:
– Срочно, пан Каневич!
– Слушаюсь.
На этом совещание было закрыто. Возинский с помощником и телохранителями первый покинул территорию полигона. Березин задержался, но ненадолго. Нейтан представил ему личный состав отряда, который предстояло держать в тайне от поляка.
Глава пятая
Выйдя из здания международного аэропорта Гданьска, Зениг достал сотовый телефон, набрал номер. Ему ответил сонный женский голос:
– Алло!
– Доброе утро, Ева!
– Карл? Ты?
– Я, дорогая, извини, что рано звоню, впрочем, тебе пора вставать.
– Ты где, Карл?
– Я в аэропорту, дорогая. Давай-ка быстренько приводи себя в порядок, позвони Лешеку и Болеку, чтобы собрались дома у последнего, сама же подъезжай к аэропорту на такси. На все про все, дорогуша, у тебя не более часа.
– Но, Карл…
Зениг повысил голос:
– Вы что-то не поняли, пани Юшкевич?
– Да, да, я все поняла.
– Жду тебя в кафе у стоянки. Хотя… тебе в кафе заходить не следует. Подъедешь – позвони, я сам выйду. Все, дорогая, до встречи.
Доверенный человек Возинского отключил телефон, бросил его в карман рубашки, переложил дорожную сумку на плечо и пошел к кафе. Оно было пустынным, да и время еще раннее, всего 7 часов. Зениг устроился за столиком у окна, из которого мог видеть площадь. К нему подошел официант:
– Доброе утро, пан.
– Доброе, – ответил Карл.
– Что изволите?
– Легкий завтрак, кофе покрепче и без сахара, пачку «Мальборо».
– На завтрак только омлет.
– Прекрасно.
Официант удалился, чтобы вскоре доставить заказ. Быстро справившись с омлетом, Зениг закурил. Время тянулось медленно. Он выпил две чашки кофе и выкурил еще две сигареты, когда телефон наконец зазвонил.
– Слушаю, – ответил он.
– Я в машине, – сообщила Ева, – которая встала недалеко от центрального входа.
– Выйди из автомобиля, обозначь себя и жди.
– Добже!
Зениг увидел, как из бежевого «Опеля» вышла Юшкевич. Карл улыбнулся. Все-таки что ни говори, а в Англии он не встречал таких красавиц, как Ева. Стройная фигура, длинные ноги, распущенные по плечам черные волосы и… пышная грудь под короткой майкой. Зениг расплатился и пошел к выходу. Тихо приблизился к Еве сзади:
– Пани Юшкевич?
Ева вздрогнула, резко обернулась, отчего майка на груди заколыхалась.
– Карл! Ты испугал меня.
– И с каких это пор ты стала боязливой, дорогая? Мне казалось, что чувство страха, как и жалости, тебе неведомо от рождения.
– Ты забыл упомянуть еще совесть.
Зениг рассмеялся:
– Ну с ней ты рассталась задолго до того, как лишилась девственности. А женщиной ты стала, насколько помню, очень рано. Ты позвонила Болеславу и Лешеку?
– Конечно.
Она взглянула на часики.
– В 8.30, через двадцать минут они должны быть в доме Болека. Лешек поинтересовался, что случилось, я бы тоже хотела знать, с чего это вдруг ты нагрянул к нам в Гданьск.
