– Не таких объезжали. Девочка уже здесь?
– Нет, ее подвезут позже, к 10 часам, тебе же надо отдохнуть, привести себя в порядок.
– Обслуга-то в этом замке есть?
– Конечно, я представлю тебе ее. А сейчас давай выпьем за твое мужество, твою храбрость, за успех всего дела. Лех! – обратился Возинский к помощнику, отчего тот и вздрогнул, но это не привлекло внимания Зенига. – Лех! Принеси нам бокалы с настоящим шотландским виски.
– Да, пан Возинский, – слегка изменившимся голосом ответил Каневич, и Зениг и на этот раз не обратил внимания на странное поведение помощника Возинского.
Каневич принес на подносе три бокала виски со льдом. Все подняли свои бокалы.
– За тебя, Карл! – провозгласил Возинский.
Зениг мелкими глотками выпил темно-коричневую жидкость.
– Вот это я понимаю, виски. В Польше продают бодягу.
Каневич взял бокалы, руки его дрожали. Заметив это, Возинский приказал помощнику:
– Лех! Оставь, пожалуйста, нас.
Каневич предложил Зенигу присесть в кресло. Тот принял предложение и развалился в мягком удобном кресле.
– Что вы хотели спросить, пан Якоб?
– Расскажи мне, Карл, о подробностях операции.
– Может, завтра я составлю отчет? Честно говоря, сейчас вряд ли соберусь с мыслями. Расслабился.
Возинский улыбнулся:
– Понимаю. На данный момент ты больше думаешь о встрече с мулаткой. Она не разочарует тебя, по отзывам знающих людей, равных ей вряд ли сейчас можно найти в Лондоне.
– Каким ветром ее занесло в Англию?
– Тем же, что и нас с тобой. Ветром перемен, Карл.
– Несчастная судьба на Кубе, тирания Кастро и прочая ерунда?
– Примерно так.
– И рай здесь?
– Она неплохо зарабатывает, так как от клиентов, замечу, от VIP-клиентов, отбоя нет.
– Вы тоже переспали с ней?
Возинский вздохнул:
– Мне жены по горло хватает.
– Это пройдет, но меня ваша жизнь не касается. Я бы, пан Якоб, предпочел сейчас принять душ и немного поспать.
– Да, конечно, о работе в Гданьске поговорим завтра, писать отчет не надо, на словах обо всем расскажешь, сейчас я представлю тебе обслугу, и ты сможешь отдохнуть.
– Хорошо, пан Якоб!
Зениг поднялся и вдруг почувствовал головокружение.
– Пся крев! – воскликнул он. – Что за холера?
– Что случилось, Карл? Тебе плохо? – участливо посмотрел на наемника Возинский.
– Мне… – Сердце Зенига пронзила острая боль, горло словно петлей захлестнуло… Он взглянул на Якоба.
– Ты, холера ясна, отравил меня?
– Я? Ты что, Карл? Да и чем я мог отравить тебя?
– Виски! Проклятый виски… так вот какова твоя благодарность?
Зениг без сил рухнул обратно в кресло, на губах появилась пена, но он был еще в сознании.
Возинский наклонился к нему:
– Извини, Карл, но ты сам виноват. Не надо было тебе озвучивать свои проблемы. Ты потерял контроль над людьми, что служили тебе, а это может доставить мне неудобства. Я же не хочу неудобств. Мне еще устранять куда более значимые, чем твои, проблемы.
– С… сука! – прошептал Зениг.
Он забился в судорогах, глаза его закатились, челюсть отвисла, изо рта обильно повалила пена.
Возинский брезгливо поморщился, отошел к столу, оттуда крикнул:
– Лех!
Помощник тут же появился в кабинете. Увидев умирающего Зенига, побледнел.
– Святая Мария, не думал, что это так страшно.
– Ты сколько яда подсыпал Карлу, что он и часу не протянул?
– Немного больше, чем было сказано. Простите, рука дрогнула.
– Так! Я уезжаю домой. Ты ждешь полчаса, после чего вместе с Джоном переносишь тело в свою машину и отвозишь труп на квартиру Зенига. Ночью он должен быть дома. Двери закроешь дубликатом ключа. Да, уложишь тело в постель, предварительно раздев. В общем, ты должен сделать так, чтобы труп нашли соседи по запаху. А у полиции не возникло никаких сомнений, что пан Зениг неожиданно и сам скончался в своей постели. Ты понял меня?
– Да, пан Возинский!
– Смотри, Лех, допустишь ошибку, уйдешь следом за Карлом. А я не хочу этого.
– Да, да, конечно, пан Возинский!
– И выпей еще виски, успокойся. Ты всего лишь, как солдат, выполнил приказ. Солдат обязан исполнять приказы командира. Особенно на войне. Мы же на войне, Лех. И в ней выживает только победитель. Побежденному места на земле не будет. Вот так! Я уехал! До завтра.
– Простите, пан, завтра…
Возинский перебил помощника:
– Завтра, друг мой, ты должен быть на службе, как обычно! Тогда же и доложишь, как все прошло. Еще вопросы есть?
– Нет!
– До свидания, Лех!
– Спокойной ночи, пан Возинский!
А в подержанном «Шевроле», что стоял на местной дороге в ста метрах от забора упомянутой выше усадьбы, молодой человек снял наушники, потянулся. Затем посмотрел на индикаторы записывающей аппаратуры. Они показывали, что запись разговоров в особняке Возинского продолжается.
– Вот так, – проговорил молодой человек, – ну и крысы. Друг друга готовы за деньги и собственную безопасность перегрызть. Шакалье отродье.
Он достал сотовый телефон, набрал номер:
– Валера? Это Гарри! Я сделал все, что просил Рой. Интересную получил информацию.
– Передашь ее Денингу. Завтра постараюсь наведаться в кафе. Ты закончил работу?
– Нет! Господина Зенига убили. И Каневич, он же убийца, подсыпавший наемнику яд, вместе с каким-то Джоном должен аккуратно перевезти труп из усадьбы в квартиру покойника. Хочу убедиться, что Каневич сделает это.
– Будь осторожен, Гарри.
Товарищ Роя Денинга, Гарри Ройман, такой же, как и Рой, агент российской Службы внешней разведки, подчиненный Валерию Мохову, усмехнулся:
– То же самое на прощание просил от Каневича Возинский.
– Тем более будь осторожен.
– Обязательно, шеф!
– Удачи!
– Отбой!
Ройман отключил и упаковал в кейс мощную дистанционную прослушивающую и в то же время компактную аппаратуру, завел двигатель и медленно выехал на трассу, ведущую в Лондон. Вскоре показался «Рэндж Ровер». Пропустив и его и выждав несколько минут, Ройман повел «Шевроле» следом за машиной Леха Каневича.
Мохов, ехавший в это время домой, позвонил Денингу. Тот ответил спустя несколько секунд:
