– Конечно, – согласился вице-губернатор.
– Салам алейкум, – сказал Репетилов.
Девочка вздрогнула, открыла глаза и посмотрела на мужчину, стоявшего рядом с ней.
– Фариза, как ты себя чувствуешь? – спросил по-азербайджански Борис Семенович.
– Спасибо. Я хочу видеть маму, – проговорила девочка.
Репетилов переглянулся с Ильясовым. Очевидно, вице-губернатор понял слова Фаризы.
– Мама сейчас в другой больнице, – пояснил Борис Семенович. – Ее тоже пытаются спасти, как и тебя. При аварии было много пострадавших. Их развезли по разным больницам.
Он даже не предполагал, что так хорошо помнит язык, на котором уже много лет не разговаривал. Очевидно, общение с ребятами во дворе отложилось в памяти на всю жизнь.
– Сейчас сюда приедут очень важные люди, – продолжал Репетилов. – А я хочу узнать, что ты видела в самолете. Вспомни, что и как там было.
– Мы летели, – начала девочка. – Когда должны были уже садиться, к стюардессам подошел мужчина. Он что-то им говорил, показывая на наш салон. Одна стюардесса вошла к пилотам, вернулась и начала с ним говорить. Он махал руками и опять показывал на наш салон. Потом подошел второй мужчина. Они начали кричать. Стюардесса опять ненадолго зашла к пилотам. Мужчины вернулись на свои места, и капитан объявил, что мы срочно садимся. А потом случилась авария.
– Постарайся вспомнить как можно точнее, – нервно произнес Репетилов. – Когда командир объявил о посадке, мужчины вернулись на свои места или прошли в кабину пилотов?
– Они вернулись на свои места, – уверенно произнесла девочка.
– Ты смогла бы их узнать?
– Не знаю.
– Но какие они были? Высокие, низкие, средние? Темные или светлые?
– Меня спрашивали. Они были темные. Я так и сказала.
– Похожи на грузин или татар?
– Нет. Не похожи. Но про это меня не спрашивали.
– На кого они были похожи?
– Не знаю. Но оба темноволосые. Один громко кричал. – Девочка закашлялась.
– Хватит, – заявил главврач. – Вы ее утомляете.
Репетилов поднял голову. Черт бы побрал этих следователей! Они часто стараются подгонять свидетельские показания и факты под свои концепции. Им было важно узнать, что у кабины пилотов находились двое темноволосых людей, которых можно принять за кавказцев и соответственно списать аварию на этих чужаков.
Он посмотрел на девочку. Возможно, вчера вечером она еще не могла разговаривать или просто была в состоянии шока. Поэтому следователи не могли толком ее расспросить. Сегодня Фариза немного пришла в себя и смогла рассказать о случившемся довольно подробно.
– Выздоравливай, – сказал Борис Семенович. – Я постараюсь тебя еще раз навестить. Ничего не бойся. Все будет хорошо.
Он увидел, как она заплакала, и снова вспомнил о разбившемся самолете своей компании. Сколько там было детей? Одиннадцать. Он помнил эту цифру. Мальчики и девочки погибли по его вине, из-за жадности Бориса Семеновича Репетилова.
Он отвернулся от Фаризы. Главный врач сделал знак санитарке, чтобы она осталась у кровати, и они втроем вышли из палаты.
– Кавказцы пытались захватить самолет? – Ильясов понял не все, о чем шел разговор, хотя татарский и азербайджанский языки достаточно похожи.
– Не совсем, – ответил Репетилов.
Он подумал, что нужно будет обязательно встретиться с кем-то из генералов, подробно рассказать им о своей беседе с девочкой. Борис Семенович даже не предполагал, какими неожиданными лично для него будут последствия этой аварии.
Воспоминания
Получив известие о зачислении в аспирантуру, он не находил себе места от радости. Борис даже не стал возвращаться в Целиноград за трудовой книжкой, попросил, чтобы ее выслали почтой, и остался жить в Москве, в квартире тети Нонны. Первый год он буквально отходил от своей полуторагодовалой ссылки, работы в далеком Целинограде. Постепенно Репетилов снова обретал столичный лоск, прежнюю уверенность, восстановил престижные знакомства и связи.
В восемьдесят седьмом году он защитил диссертацию и стал кандидатом наук. Конечно, Борис часто летал в Баку, где остались мама и младшая сестра.
Зоя уже окончила медицинский институт и начала работать врачом в городской больнице имени Семашко, куда могла добираться даже пешком. Это было просто небывалое распределение для молодого специалиста, девушки, еще не вышедшей замуж. Ей грозило угодить в какую-нибудь районную больницу. Она должна была провести три года где-нибудь в глубокой провинции. Ведь почти все молодые девушки к этому времени уже выходили замуж, а оставшиеся попадали на самые неприятные места. Ей повезло.
Такое приличное распределение Зое устроил хороший друг их семьи Рустам Керимов, который занимал должность секретаря парткома завода, где главным инженером работал Семен Антонович Репетилов. В восьмидесятые годы Керимов стал секретарем райкома, а затем и горкома по идеологии. Он помог дочери своего друга получить полставки врача в одной из городских больниц.
Конечно, у Зои появились ухажеры, но она отвергала каждого, кто пытался оказаться поближе к ней. У нее были слишком высокие стандарты, которым должен был соответствовать ее будущий муж. Ведь Зоя невольно сравнивала каждого молодого человека со своим отцом. Навещая их, Борис часто предлагал сестре перебраться в Москву, где тетя Нонна могла помочь с устройством, но было решено, что Зоя отработает в Баку три года. Кроме того, она не хотела оставлять мать одну в городе, считала, что должна быть рядом с ней.
Борис защитил диссертацию, остался на кафедре и даже стал секретарем комитета комсомола. Он получил это назначение благодаря собственным организаторским и ораторским способностям.
Уже на следующий год власти разрешили создавать различные научно-производственные общества, которые могли переходить на хозрасчет и зарабатывать деньги. К этому времени из тюрьмы вышел Владик Усольцев и вернулся в Москву. У бывшего заключенного не было денег и образования, но Борис Репетилов сразу взял его на должность технического директора их организации и помог устроиться на заочное отделение института. Благо первый проректор, преследовавший их когда-то, давно перешел на работу в Академию наук и даже был избран членом-корреспондентом.
В восемьдесят восьмом году произошла еще одна памятная встреча. Борис познакомился с Малхазом Чичинадзе, который был приятелем Владика Усольцева. Они вместе сидели в колонии, только в отличие от Усольцева, получившего срок за изнасилование, Чичинадзе угодил туда по более солидной статье – за валютные преступления. Владик привлек своего бывшего сокамерника к работе в НПО. Они довольно быстро смогли получить разрешение на поставку в страну деталей компьютеров, которые собирали непосредственно под Москвой.
Их кооператив начал делать большие деньги. Уже в восемьдесят девятом году они заработали свой первый миллион. Вскоре каждый из них имел на своему счету такую сумму. Но деньги быстро обесценивались, и тогда они приняли решение часть доходов переводить в валюту. Это было рискованно. Никто еще не отменял статей Уголовного кодекса о правилах приобретения и сбыта валюты, но общая либерализация в стране уже началась, и ее невозможно было остановить. Именно поэтому они начали скупать валюту, тратили на это практически всю свою выручку. Владельцы других кооперативов тоже видели, что рубли обесцениваются буквально на глазах, поэтому тоже скупали валюту, еще больше разгоняя инфляцию.
