Такое ощущение, что город вымер. Поваленные деревья, дыры в стенах и заборах, разбитая тротуарная плитка. Целых машин на улице не было, только остовы. Судя по всему, здесь еще в марте, когда мятежники выдавливали людей Каддафи из Киренаики, шли тяжелые бои. Мелькнуло что-то в узком чердачном оконце. Отогнулась шторка – и обитатель дома спрятался, испуганно блеснув глазом. Улочка тянулась к центральной части Эль-Гамеи. Соваться в те края было, наверное, не очень благоразумно. Рауль свернул в боковой переулок, товарищи потащились за ним. Серега Болтунов, вспомнив, что он должен срочно исполнить нужду, свернул в боковую подворотню и пропал. Вернулся через пару минут, поставив товарищей в известность, что в подворотне стоит отличный джип. Возможно, с полным баком. Но без стекол, без колес, и полна горница пулевых отверстий.
– Тише… – внезапно напрягся Рауль.
До выхода из переулка оставалось несколько метров. Впереди – широкая дорога между скособоченными строениями. Нарастал гул. По улице в восточном направлении двигалось что-то мощное и, похоже, не в единственном числе. Приказаний не требовалось – спецназовцы рассыпались. Грачевский и Болтунов втиснулись в пробоину, зияющую в стене из ракушечника. Рауль свалился, где стоял, откатился за выступ в противоположной ограде. И очень вовремя! Гремело рядом – и по дороге мимо затаившихся спецназовцев протащился, выбивая из покрытия последние клочки асфальта, старый советский танк «Т-55» – груда железа с устрашающей 100-миллиметровой пушкой! Офицеры недоуменно переглянулись. Из открытого люка торчал «танкист» – усатый, бородатый, в пиратской косынке вместо гермошлема. Он важно смотрел по сторонам и держал у плеча морально устаревший «АКМ». Вслед за танком проехал подержанный грузовичок с кузовом, крытым брезентом. За грузовичком – японский джип песочного цвета, с таким клиренсом, что у десантников слюнки потекли от вожделения. За маленькой колонной вышагивал верблюд с презрительно поджатой губой, на горбушке покачивался мальчишка лет четырнадцати в заломленной на затылок бейсболке и с такой же, как у верблюда, губой. И снова спецназовцы озадаченно переглянулись.
– Да нет, все в порядке, – улыбнулся Рауль. – Верблюдами и танками в этой стране никого не удивишь. Интересно другое – куда это данная публика собралась в такую беспробудную рань? Держу пари, они только что въехали в город и куда-то целеустремленно направляются. Предлагаю восполнить пробелы в знаниях, коллеги.
– А нам оно надо? – засомневался Серега.
– Надо, Сережа, надо, – вздохнул Грачевский. – Ты только прикинь, какой широкий выбор – танк, грузовик, джипарь… Про верблюда даже молчу, это просто мечта, корабль пустыни…
– В противном случае мы окажемся в тупике, – сказал Рауль. – Готов поспорить, весь действующий транспорт в городке мятежники реквизировали еще весной. А уходить пешком из Эль-Гамеи опасно для здоровья, все согласны?
Колонна передвигалась с черепашьей скоростью. Город был пустынен, а с появлением колонны даже те, кто не спал, предпочли притвориться спящими. Спецназовцы крались по стенам, перебегали, прячась за деревьями и остовами машин. Улица закончилась подобием площади, которая при ближайшем рассмотрении оказалась пустырем. Колонна подалась куда-то вправо и начала рассредоточиваться у приземистого неказистого строения, напоминающего склад. Когда приблизились люди Рауля и залегли за мусорной свалкой, двое автоматчиков в мешковатых защитных штанах и драных кофтах-безрукавках долбились прикладами в дверь справа от ворот. Вид у обоих был донельзя независимый и деловой. Танк остановился перед складом, башня развернулась, и пушка нацелилась на выцветшую надпись на арабском языке, гласящую, что двери благочестивого господина Мусы Салема Абдуни всегда открыты для хороших людей. Парни с автоматами в означенную категорию, видимо, не входили. Грузовик развернулся, подъехал задом к воротам, и из него, почесываясь и зевая, принялась выгружаться аналогичная публика. Мужчины – молодые, средних лет, неплохо развитые и явно позабывшие, что в мире есть станки и электробритвы. Они забрасывали автоматы за спину. Двое опустили задний борт. Джип стоял с распахнутыми дверцами – из него и вылезли автоматчики. В дальней части пустыря одиноко возвышался верблюд с пацаном на горбушке. Тот пытался независимо посвистывать и плевал на землю. «Наводчик», – догадался Рауль. Ливийский аналог Павлика Морозова. Открылась дверь, на пороге показался упитанный испуганный ливиец в пижамных штанах. Автоматчик что-то проорал. Ответ хозяина его, как видно, не устроил. Он разозлился, схватил хозяина за грудки, переволок через порог и швырнул в пыль. Хозяин продолжал орать и потрясать кулаками. Второй автоматчик поднял «АКМ». Из дома вынеслась растрепанная, наспех одетая женщина и рухнула на колени перед толстяком, заслонив его от пуль. Автоматчик натянуто засмеялся, но опустил автомат. Вооруженные личности проникали в дом, и через минуту заскрипели ржавые створки, приоткрылись ворота. Несколько гортанных выкриков – трое парней (самые молодые) отделились от группы людей и потащились во тьму складского помещения.
Началась погрузка. Молодые люди выносили из склада кули из плотной дерюги, сгружали в грузовик.
– Продразверстка, что ли? – озадачился Болтунов.
– Повстанцы экспроприируют продовольствие у коммерсантов и зажиточных соотечественников, – согласился Рауль. – У людей, которые, кстати, до недавнего времени их поддерживали. А старина Муса Салем Абдуни, похоже, в этом городе зажиточный торговец кукурузной и пшеничной мукой.
Трое молодчиков, сгрузив мешки в грузовик, потащились за новой порцией. Люди старшего поколения продолжали увлеченно болтать, стоя у кабины. Хватался за голову, сидя в пыли, добропорядочный торговец – его успокаивала супруга. Автоматчики повернулись лицом к городу и принялись озираться. Начальное представление о мерах безопасности они имели. Атака через пустырь не имела смысла – проблематично без оружия брать на испуг десяток крепких лбов с автоматами. Рауль перехватил задумчивые взгляды товарищей, показал большим пальцем на переулок за пустырем – от взора ливийцев его заслоняли бетонные плиты, обросшие плесенью и грязью. Спецназовцы по одному стали отползать, прижимаясь к земле, ныряли за удобное препятствие. А дальше без помех – узкая петляющая подворотня, ни одной собаки (съели всех собак?), двор за низкой оградой, кривая саманная стена. Задняя дверь на склад и в «апартаменты» благочестивого ливийца. Замок, отжатый Серегой при помощи обросшей цементом лопаты и подобия гвоздодера…
– Неплохо, – ревниво прошептал Грачевский. – А я умею гопников укладывать с двух ударов.
– А я – с одного, – глухо хохотнул Болтунов.
Узкий коридор, болтающаяся дверь, дальний конец складского помещения, изогнутого буквой «Г». Здесь царила темнота, пахло овчарней, доносились голоса – грузчики работали за углом. Высунув нос, Рауль обнаружил, что до приоткрытых створок метров двадцать, рядом с воротами – зарешеченное оконце. А мешки с мукой складированы рядом, «экспроприаторам» осталось перегрузить в машину всего пять штук. Он лихорадочно осматривался. Голоса на улице – сейчас погрузят и вернутся. Мятое тряпье в углу, есть, где разгуляться. И самое главное, людям с улицы вовсе не обязательно слышать, что творится в глубине помещения…
