А вещи здесь были – на трюмо помадный тюбик, пудра, флакон с духами, дезодорант, расческа, в прихожей тапочки, в шкафу спортивный костюм, кофточка, платье, кое-что из женского белья… Видно, что женщина перебралась сюда ненадолго, не насовсем. Возможно, здесь, в Битово, у нее была своя квартира, где она хранила большую часть вещей.
Илья открыл дверь, вышел в межквартирный коридор и нажал на клавишу соседнего звонка. Ждать пришлось недолго. Дверь открыла средних лет женщина с треугольным лицом и пышной курчавой шевелюрой. Волосы эти белые, как седина, пушистые, воздушные, поэтому казалось, что на голове у этой женщины вырос одуванчик. Илья вдруг поймал себя на мысли, что хочет дунуть на прическу, чтобы она разлетелась на бесконечное множество маленьких парашютиков.
– Здравствуйте! Вера Ильинична?
– Да, а что? – Женщина нахмурила такие же белесые, но совсем не пушистые брови. Глазки ее и без того косили, но чем строже становился ее взгляд, тем ближе сходились зрачки.
– Я из полиции, по поводу вашего соседа из десятой квартиры. Дело в том, что он погиб, мы ведем расследование.
– Где погиб? В квартире?
Судя по ее виду, расстроилась женщина не очень. Но взгляд поплыл, зрачки стали расходиться в стороны.
– Нет, не в квартире.
– Когда, в понедельник?
– Почему в понедельник?
– Да потому что шумели сильно в понедельник. – Вера Ильинична показала на дверь соседней квартиры, при этом один глаз остался на месте, другой – скосился в сторону.
– В десятой квартире шумели?
– Да, в ней. Тихо было, а как только я легла спать, как начали шуметь! – эмоционально взмахнула рукой женщина.
– Как начали шуметь?
– Громко.
– Может, били кого-то?
– Мне кажется, что да. Падало что-то, крики слышались… Я даже милицию вызвать хотела.
– Почему не вызвали?
– Так успокоилось все. Тихо стало, и я заснула. А потом снова проснулась, потому что снова шуметь стали. Но не в квартире, а в коридоре. Давай, говорит, иди, козел!
– Кто говорит?
– Мужской голос.
– Ваш сосед это сказал?
– Да нет, его голос я слышала. Мы здоровались с ним, он вежливый такой, голос у него не грубый. А это как будто тромбон прогудел…
– Так и сказал: «Иди, козел»?
– Не сказал, а крикнул. Дверь хлопнула, и все стихло…
– А кто крикнул, не видели?
– Нет, не видела. Я когда к двери подошла, тихо уже все было.
– А сосед ваш с кем жил?
– С женщиной.
– Как зовут ее, не знаете?
– Нет, мы не знакомились. Так, поздоровались. Я улыбнулась, она глазки отвела.
Вера Ильинична сжала губы, чтобы сдержать смешок.
– А что ее смутило, если она глазки отвела?
– Ну, как вам сказать. Стены у нас не так чтобы уж очень тонкие, если нормально разговаривать, то не слышно, а если женщина кричать начинает…
– А она кричала?
– Да, было несколько раз.
– Ее что, били?
– Молодой человек, у вас что, женщин никогда не было? – преодолевая смущение, прыснула Вара Ильинична. – Не знаете, отчего женщины кричать могут?
Илья почувствовал тепло в щеках. Вряд ли он покраснел, но кровь к лицу все-таки прилила.
– Не скажу, что это каждый день было. Не скажу, что подолгу. Но ведь было. И она догадывалась, что я могла слышать. Поэтому глазки-то и отвела. А вдруг я ее на всю контору ославлю!
– На какую контору? – пристально посмотрел на женщину Илья.
– Ну, не на контору. Она в агентстве недвижимости работает. Я дом дачный через него продавала, со мной женщина работала, и эта с ней дружила. Хотя, возможно, и не дружила, но в кабинете у нее не бывала.
– Название агентства? Адрес?
– Не помню название. Здесь недалеко, на Вавилова.
– А с кем она дружила? Как зовут эту женщину?
– Ольга ее зовут. Ольга Ефимовна. Фамилия… Фамилия… Где-то у меня записана, сейчас посмотрю…
У Ильи было еще много вопросов к Вере Ильиничне, но он задавать их не стал. Некогда. Надо было срочно ехать на улицу Вавилова. Шульгин, разумеется, отправился с ним.
Агентство недвижимости с незамысловатым названием «Гарант» размещалось в пристройке к жилому многоквартирному дому. Мрачный холл с истертой кафельной плиткой на полу, запыленные окна, кабинеты за старыми лакированными дверьми. Никаких признаков охраны, да и деревянные кресла с откидными сиденьями все пустые, видно, не очень-то идут сюда клиенты.
Шульгин решил не размениваться на рядовых сотрудников агентства и открыл дверь в кабинет директора. Круглолицый мужчина с улыбкой прохиндея и маслеными глазками что-то шептал на ушко миловидной женщине в брючном костюме, который обычно носят скучные незамужние учительницы. Он держал ее за талию, ей это не нравилось, и она отворачивала голову, подставляя тем самым ухо под всякого рода сальные словечки.
– Я не понял! – возмущенно воскликнул мужчина, вытаращив на Шульгина хомячьи глазки. – Почему без стука?
– Я от Абрамовича, – сухо и хлестко сказал тот, смерив мужчину холодным взглядом. – Мне нужен самый лучший особняк на Глубоком озере.
– Да, да, я вас как раз ждал! – расцвел прохиндей. – Вот, Ольгу Ефимовну к себе для этого вызвал!
Он легонько подтолкнул к посетителям смущенную женщину. Похоже, она считала приставания начальника унизительными для себя, и ее смущало то, что кто-то стал свидетелем неприглядной сцены.
– Как раз то, что нужно, – ободрительно улыбнулся Шульгин.
И задорно подмигнул Илье. Именно эта женщина и нужна была им. Если, конечно, она не была тезкой риелторши, с которой вроде бы дружила Ася.
– У вас есть интересные предложения? – подхватил Илья, с приветливой улыбкой глядя на женщину.
– Да, конечно. Прошу!
У нее был свой кабинет, раза в два меньше, чем директорский, убого обставленный, зато она здесь была единственной хозяйкой, и никого не понадобилось выставлять за дверь, чтобы поговорить с ней без посторонних.
– Скажите, а Ася уже купила себе дом на Глубоком озере? – как бы невзначай спросил Шульгин.
Жилье в элитных поселках вдоль озера считалось очень престижным, стоило больших денег, поэтому женщина посмотрела на него удивленными глазами. Изумление переросло в недоумение, когда она задалась вопросом, откуда ему известно про Асю.
– А она что, собиралась покупать дом на Глубоком озере?
– А вы ее знаете?
– Кого, Асю?.. Знаю…
