– Это и есть ваша экскурсия? – возмущенно спросила она.
Ася забавно шмыгала при этом своим носиком, но вряд ли это казалось ей смешным.
– Надеюсь, тебе стало страшно? – усмехнулся Юра.
– Ни вот столечко! – Женщина собрала в щепотку три пальца на правой руке и покрутила их у себя перед глазами.
– Тогда я пойду и спущу Тамерлана?
– Не надо! – Сначала она вытянулась в струнку, затем, заложив руки за спину, выгнула назад спину.
– Там в бане сумка с твоими вещами. Выбери себе, что хочешь. И мочалка там, и веник. Два часа времени у тебя. Давай, через три минуты спускаю Тамерлана!
Ася испуганно глянула на него, но к баньке не побежала, пошла демонстративно неторопливым шагом. А баня в конце огорода, до нее идти как раз три минуты.
Впрочем, Юра не стал спускать с цепи «азиата». Сам подошел к закрытой изнутри двери, ударил по ней рукой, издав при этом страшное рычание. Сам собакой притворился. Озорство на него вдруг накатило, с чего бы это? Чем-чем, а игривостью он никогда не отличался…
Глава 17
Кулак неспешно начертал дугу над головой и будто нехотя опустился Егору на макушку. А кулак у Толика будь здоров, ему даже не обязательно прилагать силу, чтобы сбить человек с ног, достаточно просто уронить руку на него. Кулак опустился на макушку сверху вниз, почти вертикально, как боек молотка – на шляпку гвоздя. Егор не смог устоять на ногах и опустился на колени, но Толик тут же ударил его снова, на этот раз в живот.
– Откуда у тебя деньги, придурок?
Егор поднялся с пола, отбежал в угол комнаты, бросил на Асю виноватый взгляд и затравленным волком, исподлобья посмотрел на Толика.
– Откуда деньги, спрашиваю?
– Заработал!
– Где ты их заработал, чмо?
– Неважно.
– Что ты сказал? – озлобленно скривился Толик.
Он снова ударил Егора, а когда тот упал, насел на него и стал душить, наслаждаясь тем, с каким ужасом он смотрит на Асю. Егору стыдно было за свою физическую слабость перед этим извергом. Не было у него страха перед смертью, только стыд.
– Ты его сейчас задушишь!
Ася попыталась оттащить Толика от его жертвы, но тот лишь усилил хватку. Лицо у Егора стало пунцово-красным, глаза, казалось, вот-вот лопнут от внутреннего напряжения. Еще мгновение, и все, его уже не спасти.
– У него много денег! Я знаю, где они!
Когда-то Ася очень любила своего мужа, хотя он и не заслуживал того. Однажды Толик выпил, стал воспитывать ее на улице, влепил ей пощечину, случайный прохожий попытался за нее заступиться, так Ася сама набросилась на этого доброхота с кулаками – такой безумной и дикой была ее любовь. А как она боролась за Толика, когда он ушел от нее, звонила его новой жене, угрожала ей, говорила пакости, а однажды, встретив на улице, чуть не выцарапала ей глаза. И во все тяжкие она ударилась только для того, чтобы насолить Толику: ей доставляло большое удовольствие смотреть, как он бесится из-за нее. И своих мужиков, которым досталось от него, ей не очень-то было и жаль. Она даже возмутилась, когда Макс точным ударом отправил Толика в глубокий нокаут. Может, потому и рассталась с Павельевым без всякого сожаления, когда пришло время…
Но с Егором все было по-другому. Она прикипела к этому человеку, даже влюбилась в него, хотя он этого не был достоин. Может, именно поэтому и влюбилась?..
Первое время Егор изображал перед ней крутого парня, но она-то видела, что слаб он изнутри, нет в нем той твердости духа, которой должен обладать настоящий мужчина. Ее раздражало его дутое позерство, и однажды в ресторане она сама спровоцировала конфликт, пригласив на танец мужчину, сидящего за соседним столом, а Егору сказала, что уйдет с этим человеком, если он не набьет ему морду. А мужик здоровый на вид, крепко сбитый. Стушевался Егор, расклеился, драку затевать не стал, но домой все-таки ушел с Асей. Там и поведал ей историю своей нелегкой жизни. Дескать, раньше он действительно был крутым парнем, но тюрьма его сломала, чуть ли не моральным инвалидом его сделала. И ее подкупила та откровенность, с которой он во всем ей признался…
Его понесло, и он рассказал ей про деньги, которые спрятаны на городском кладбище. Сказал, что тайну этого клада поведал ему один зэк перед своей смертью, и ему пришлось сделать татуировки, чтобы вдруг не забыть ориентиры. Он сказал, что там целых пятьсот тысяч долларов, и предложил Асе отправиться в Крым. А еще он купил ей машину, сказав, что это лишь для начала…
Толик разжал руки, отпустил Егора, с алчным интересом посмотрел на Асю:
– Много денег?
– Да, пятьсот тысяч долларов.
– Ничего себе!
– Егор покажет тебе, где деньги, но с одним только условием.
– Ну!
– Мы поделим эту сумму пополам, пятьдесят процентов тебе, пятьдесят – нам с Егором.
– Вам с Егором?!
– Да! Я выхожу за него замуж! Мы заберем свою половину и уедем, а ты оставишь нас в покое!
– Ты думаешь, я отпущу тебя с этим чмырем? – возмущенно простонал Толик.
– Да, отпустишь!
– Да я ему башку оторву!
– Тогда и мне отрывай! Потому что если с ним что-то случится, я сдам тебя ментам!
– Ты?! Меня?! Ментам?! – удивленно посмотрел на бывшую супругу Толик.
– А надоел ты мне! Достал!.. Я прямо сейчас в полицию позвоню!
Ася сделал шаг к телефону, но Толик схватил ее за руку:
– Хорошо, договорились! Пополам, и расходимся!
На его губах играла ироничная улыбка. Похоже, он не верил, что Ася может взять и навсегда оставить его. Он верил, что она обязательно будет с ним. Что ж, она докажет ему обратное.
– Но я не хочу делиться с ним! – глянув на Толика, мотнул головой Егор.
– Ты что, не понимаешь? Он же не оставит нас в покое!
Ася могла бросить своего бывшего мужа, но заявить на него в полицию – вряд ли.
– Пойми, если его сдать ментам, мы вообще ничего не получим, – проговорила она, взывая к благоразумию Егора.
– И ты правда уедешь со мной?
Она молча, но очень убедительно ответила:
– Да.
– Ну, хорошо, он получит свои двести пятьдесят тысяч.
Толик посмотрел на часы:
– На кладбище, говорите, деньги. Ну, сейчас как раз время, чтобы идти на кладбище. Прямо сейчас и поедем.
– Нет, я сам съезжу, – запротестовал Егор. – И привезу тебе двести пятьдесят тысяч.
– Тебя чем ударить, ногой или рукой?
– Егор, поехали сейчас! – призвала Ася. – Заберем деньги, поделим их и завтра уедем. Я на работу заеду, трудовую книжку заберу и уедем. А что нам здесь делать?
