– Было такое…
– Думали, деньги у Павлина?
– Думали.
– А на него как вышли?
– Был один человек, он раньше искал Павлина. Искал, а когда нашел, до него уже никому дела не было… А вы деньги нашли?
– Нашли.
– И где они?
– Там, в багажнике чемодан лежит. Не надо было по колесу бить, надо было багажник вскрыть…
– Что, правда? – с досадой на свою глупость простонал Мартынов.
– Да не расстраивайся ты так, не было там ничего, – засмеялся Илья. – У Павельева деньги. Он пока не сознается, но ничего, мы его дожмем…
– Вот сука!.. Это он дал нам на вас наводку! Капитан Романов бриллиантами занимается! С ним, говорит, работать надо.
– На зоне работать будешь. Там сейчас с работой без проблем, – ухмыльнулся Шульгин.
– А что у вас за мастерская? – спросил Илья.
– Говорю же, гаражно-строительное товарищество…
– Кооператив. Гаражно-строительный кооператив, – поправил его Шульгин.
– Да нет, товарищество. ГСТ-34…
– ГСТ? ГСК – слышал, а ГСТ нет…
– Нет, у нас ГСТ. При Союзе ГСТ было, и сейчас ГСТ. ГСТ-34.
– Тридцать четыре?!
– Ну да, тридцать четыре… ГСТ-34, гараж восемьдесят пять.
– Восемьдесят пять? Интересно.
– Лешка там уже давно машины чинил. А в начале двухтысячных еще один гараж прикупил. По дешевке. Там парень один в аварии насмерть разбился, так родители даром готовы были отдать этот гараж, лишь бы избавиться от него. Но даром не вышло…
– В аварии разбился? – Илья повернул голову к Илье и встретился с ним глазами.
– Ну да, в аварии…
– А зовут этого парня как?
– Не знаю…
– Сейчас узнаем.
Шульгин достал мобильник, набрал номер. Он позвонил родителям Углова, спросил про гараж. Действительно, оказалось, что в две тысячи втором году они продали свой гараж под номером восемьдесят пять, и не кому-то, а в ГСТ-34.
– Вот тебе и «Т-44», – хмыкнул Илья. – Большая башня, большая пушка. Это «Т-34» последней модификации. Он так и назывался «Т-34-85»…
– ГСТ-34, гараж номер восемьдесят пять. И почему мы про гараж не спросили? – стукнул себя по лбу Илья.
– Это вы о чем? – забеспокоился Мартынов.
– «Двенадцать стульев» смотрел?
– Ну, смотрел…
– Про двенадцатый стул помнишь? Сторож на этот стул встал, лампочку вкрутил, а из стула бриллианты посыпались. Бриллианты мадам Петуховой… У вас там в гараже ничего не сыпалось?
– Не понял.
– И не надо ничего понимать. Пока не надо. А на месте спросим…
Илья почувствовал щекочущую дрожь в коленках – от волнения и нетерпения. Неужели он одним выстрелом убил двух зайцев?.. Один заяц у него в машине, а другой в гараже. И не о Паше он думал…
Паши в гараже не было. Двери закрыты на замок, тихо вокруг, только дождь по крышам зашуршал. Мелкий дождь, его и не заметишь, особенно когда душевное волнение одолевает.
Ключи у Мартынова были, дверь в объединенный гараж открылась легко. А там «десятка» на подъемнике, «семерка» над смотровой ямой. И стол там один, длинный, во всю стену, железный, для инструментов. И ножки у него из уголков – ничего туда не спрячешь.
Но еще был второй этаж, а там две соединенные меж собой комнаты. И там стол железный, но с ножками из труб. И к полу он прикручен намертво. Старый стол, ржавый, гора из железного хлама на нем.
– Кто стол прикручивал? – спросил у Мартынова Илья.
– Не знаю. Лешка сказал, что так и было…
– А где передние ножки? А где задние?
Танк на груди у Сошникова стоял на столе. А стол этот непростой, с удлиненными ножками. Не значило ли это, что внутри этих ножек был какой-то посторонний материал, способный удлинить их? И не так важно, где задние ножки у найденного стола, а где передние, ведь вскрыть можно все четыре…
Глава 29
Хорошо, когда на ловца зверь бежит, но еще лучше, когда в руки к нему идут деньги. Павельев с торжественным видом выкладывал на стол пачки стодолларовых купюр.
– Что это на вас нашло, Максим Олегович? – Круча сидел, откинувшись в кресле, и с иронией смотрел на него. – Гражданская совесть зачесалась? Или гражданский долг заиграл?
– И то и другое, – широко, но с фальшивой радостью улыбнулся Павельев.
– А пресса где? Почему видеокамер нет, фотовспышек? Мир должен увидеть героя. Как же, нашли клад, причем в свободно конвертируемых долларах, нет чтобы себе присвоить, решили добровольно сдать в органы… Или боитесь, что пресса узнает о нюансах? Узнает, как вы эти деньги у бедной женщины отобрали. Я уже не говорю, о двух трупах… А может, вы другого боитесь? Может, вы боитесь, что пресса правду про вас узнает? Про то, как вы опера моего заказали?
– Я?! Опера вашего заказал? Вы ничего не путаете, товарищ полковник? – Павельев сел за приставной стол, но ногу за ногу, как это было в прошлый раз, забрасывать не стал.
– Мы нашли человека, который набросил на вас удавку… Да, я думаю, вы уже в курсе…
– Да нет, впервые слышу. – Павельев отвел в сторону глаза.
– А вот мне почему-то кажется, что в курсе. Поэтому вы и пришли ко мне замаслить ситуацию. Откупиться хотите, Максим Олегович, так не удастся вам.
– Ну, не откупиться, – замялся Павельев. – Но связываться с вами не хочется…
– Гражданин Мартынов дал показания. Он сказал, что вы, Максим Олегович, указали ему на Романова. Вы сказали, что бриллианты у него…
– Я не говорил, что бриллианты у Романова. Я сказал, что Романов их ищет… Я не знаю, что рассказал вам этот Мартынов, но я его на Романова не натравливал. У меня в машине авторегистратор стоит, с записью разговоров, вот, пожалуйста.
Павельев достал из кармана серебристую флешку, положил ее на стол перед Кручей.
– Я Мартынову наводку на Романова не давал. Там это есть, – пояснил он. – Мартынов сказал, что Романову хвост прищемить надо, а я сказал, что не надо…
– А почему вы эту запись Романову вчера не отдали?
– Хотел отдать, да забыл…
– А мне кажется, не хотели вы говорить, что ему угрожает опасность. А вдруг Мартынов смог бы Романову хвост прищемить? Вдруг он бы его убил? А у тебя, гнида, на Романова зуб? – Круча резко выпрямился в кресле и перенес вес тела вперед.
Павельев испуганно шарахнулся назад, хотя Степан Степанович не смог бы дотянуться до него кулаком при всем желании.
– Что вы такое говорите, товарищ полковник! – в замешательстве посмотрел на Кручу Павельев. – Вы запись послушайте, не натравливал я Мартынова на Романова!
