Я поинтересовалась ненавязчиво:
– Как тебя зовут-то хоть?
Он протянул руку. Представился:
– Дмитрий.
– Евгения. – Пришлось мне пожать его лапу. – Охотникова.
– Рад знакомству. Ну так вам показать комнату?
– Было бы кстати.
Комната как комната. На втором этаже. Просторная. Пол ковром застлан, а не половиком. Дверь целая, сюда, видимо, «взрыв» в штанах не проник. Коридор неплохо просматривается. Пара кресел – кожаных, удобных; в одном можно будет размышлениям предаваться, а в другом – еще что-нибудь «творить». Окна целые, это радует; нет осколков стекла, порядком надоевших мне за все время присутствия в этом доме. Да и прилегающую к особняку территорию со стороны города видно преотлично. Кровать солидная, крепкая, не разваливается при надавливании и не скрипит. Это хорошо. Будет где отдохнуть после трудов охранных. А то, помню, несколько прежних «охраняемых» так за свою мебель тряслись, что мне приходилось спать на раскладушках или вообще на полу. Такие скряги были… жуть!
Шкаф вместительный, в одной и той же одежде не придется щеголять. Стол приличный, с ящиками. Можно на нем многое разложить. От оружия до аппаратуры. Да еще и для продуктов место останется. Ходить есть где, размышлять опять же. Телевизор имеется. Нормально, в общем. В таких условиях можно работать. Даже дымом не пахнет. И никто в дверь не заглядывает без приглашения. Стоп, с этим я ошиблась! Уже кто-то стучится!
Открыв дверь, я обнаружила на пороге третьего по счету охранника. Видимо, пришел познакомиться. Или еще какой-то повод заглянуть нашел. Мимо шел – это тоже подойдет. Крупный, черноволосый, рожа самодовольная. Таких обычно в Америке на свет производят, с индейским примесом они. Того и гляди, на голову плюмаж из орлиных перьев напялит, в руки томагавк возьмет и с гризли отправится бороться. В спортивных целях. Ну, или в продуктовых.
Кивнул в знак приветствия. Пробасил:
– Колян.
Пришлось мне и этому представиться:
– Евгения.
– Приятно познакомиться. – Он расплылся в улыбке. – Поговаривают, что вы новый начальник охраны?
– Я телохранитель. Но никак не начальник вашей охраны.
Слово «вашей» я намеренно выделила. Хотелось, конечно, задеть его, но этим я решила ограничиться. Вполне можно и врагов так нажить. В первые же часы работы.
Улыбка сползла с его лица, сменившись задумчивостью:
– А я-то думал…
Что ты думал, здоровяк? То, что власть переменилась и теперь тобой командует хрупкая слабая девушка? Хрен тебе! Я тобой командовать не собираюсь. А если будешь хамить и неуважение выказывать – пну тебя, едва лишь мое терпение иссякнет. И синяк получишь… на все тело. До самых пяток…
Смерив «индейца» красноречивым взглядом, я поинтересовалась:
– Ничего, что я занята?
Колян отступил на шаг, примирительно подняв руки:
– Виноват. Ухожу.
Проводив его холодным взглядом и закрыв дверь комнаты, я решила позвонить старому другу отца. Загорелась я узнать побольше об этом домике: многовато с сим строением непонятного связано, такое ощущение, что его штурмом недавно брали.
Сев на кровать, я вытащила телефон. Пришла пора проверить полученную информацию через свои источники. Правдивые источники.
Поглядывая на дверь комнаты, я набрала знакомый до боли номер. Когда вызов дошел до абонента и он ответил, я сказала:
– Здрасте, Валерий Игнатьевич.
– Здравствуй, Женя. Опять неспокойно на горизонте?
Та-а-ак… И у него голос бесцветный. Что же это такое-то? Неужели весь Тарасов хандрой заболел? Клиент грустит, все оттенки голоса утратил. Но с ним-то понятно, покушения и все такое. Я тоже вот печалюсь, его наслушавшись. А вот отчего у замначальника отдела по борьбе с экономическими преступлениями голос такой? Опять заработная плата не оправдала возлагаемых на нее надежд? Или я оторвала его от особо важного дела, требующего максимума его внимания? Быть может, он заболел?
На всякий случай я озвучила свои наблюдения, постаравшись придать голосу тревожные интонации:
– Что-то у вас с горлом? Быть может, я перезвоню попозже?
Друг отца явно оживился. Заговорил чуть веселее:
– А что у меня с горлом? Голос у меня нормальный. Просто, может быть, он немного грустный, но нисколько не изменившийся.
Ну и отлично. Не болезнь и не хандра у него. Какая-то нудная бумажная работа, похоже, нагнавшая тоску. Ну, если так, можно перейти к делу. И расспросить его о волнующем меня прошлом волнующего клиента. Ветрова Александра Геннадьевича то бишь.
Я попыталась проявить деловитость, раз уж есть шанс, что меня внимательно выслушают и помогут. Или просто выслушают хотя бы.
– Ладно. Вопрос номер два, Валерий Игнатьевич… Вы ничем не заняты сейчас?
– Ну, как тебе сказать…
Встав с кровати, я подошла к столу и начала вытаскивать из сумки вещи. Всегда приятно послушать Валерия Игнатьевича. Всегда он что-то дельное скажет. Сколько помню себя, его информация мне помогала неоднократно. Вот и я ему помогу. Морально наконец. Тоже какая-то благодарность, что ли. И я предложила:
– Начистоту говорите. Я вас пойму и посочувствую. Помогу, может, чем-то. Выкладывайте, я готова вас выслушать.
– Сижу вот, над делом одного хитреца голову ломаю…
Хитрец? Что за фрукт? Имя есть у него?
– Как зовут этого хитреца?
Валерий Игнатьевич пошелестел бумагами. Прокашлялся. Ответил вопросом на вопрос:
– Тебе его мирское имечко привести?
Ох уж эти органы! Дают человеку всяческие псевдонимы, клички, наименования. Слушаешь – и диву даешься. Личность одна, а имен и номеров у нее как у целой толпы. И не всегда они похожи. Не страна, а энциклопедия обозначений! Взять вот этого хитреца, к примеру. Его могут звать Петей, а еще – Колей, и он же – Вася. Чудно…
Я осторожно поинтересовалась:
– А что, есть и другое?
– Есть. – Замначальника помолчал. – Уголовное.
Запасные патроны к револьверу нечаянно выскользнули из моей руки и упали на пол, звякнули. Я подняла их, присев на корточки.
– Ну, с такими личностями я плохо знакома. Если только…
Мельком я прокрутила в памяти события последних лет. Никого не вспомнила, уже очень давно мне хитрецы не попадались. Все как один – жлобы, быки и хамы. Стоп! Если уголовное дело имеет место, значит, видимо, хитрец в отправленных мною на тюремные нары числится. Дабы утвердиться в своих предположениях, я поинтересовалась:
– Я этого хитреца случайно в тюрьму не спровадила?
Друг отца меня опустил на грешную землю.
