Арестная группа разместилась прямо напротив причала, в пароходной кассе: Романов с князем и десяток жандармов с карабинами. Подпоручик не отрывался от бинокля.
— Приехали, — объявил он.
Из пролетки спустился «объект» — крупный мужчина с большой черной бородой, во всегдашней песочной клетчатой паре, в роговых очках. С ним сошла высокая элегантная дама — переодетый шпион Танцор, в прошлом действительно чечеточник. Изображали влюбленную пару, собравшуюся на романтическую прогулку. В руке Черномор нес пикниковую корзину — легко, будто там бутерброды. А между тем, в корзине была взрывчатка, полтора пуда. Каменную опору моста меньшим зарядом не обрушить.
— Они заставят команду буксира спрыгнуть за борт, — шепотом рассказывал Алексей. — Это в мартовскую-то воду! А сами прикрепят мину к опоре моста, с пятиминутным запалом. И на полных парах дунут вниз по течению. Если даже часовые сверху что-то заметят или заподозрят, за пять минут спуститься и обезвредить механизм они не успеют.
— Толково, — одобрил князь вражеский план. — Ну давай, командуй. Будем брать?
Но Романов все подкручивал колесико на бинокле.
— Лавр, — вдруг произнес он сдавленным голосом. — Это не он!
— То есть?
— Это не Черномор! Это Лопата, его помощник! У них схожее телосложение. Лопата нацепил костюм Черномора, очки, привесил бороду! Смотри сам!
Лавр Константинович схватил окуляры. Лицо Черномора он знал в малейших черточках — в зеркало реже глядел, чем на фотографии проклятого диверсанта.
— Точно! А где же Черномор?
Вместо ответа подпоручик выругался.
У причала отдавал концы «Бычок» — другой буксир, совсем маленький. На корме стоял здоровяк в брезентовом плаще, с мешком за плечами. Пока все разглядывали «пикникующую пару», он незаметно поднялся на борт. Вот детина коротко оглянулся. У него не было ни бороды, ни очков, но Алексей сразу узнал главного диверсанта.
Смысл маневра был абсолютно ясен. Черномор не догадывался о засаде — иначе он не явился бы на пристань. Австриец просто проявил свою всегдашнюю осторожность, благодаря которой его так долго не могли поймать.
— Что ты намерен делать? — быстро спросил Козловский. — У тебя такой поворот предусмотрен?
— Разумеется. — Романов небрежно пожал плечами. — У меня все возможные варианты просчитаны. Вон «Молния» стоит под парами. — Он показал на белый щегольской катер, скромно покачивавшийся в дальнем конце пристани. — Быстрей на реке нет.
— Тогда что ж ты медлишь?
— До моста четыре версты, догоним. Нужно так взять Лопату с Танцором, чтоб с «Бычка» не заметили. Пусть отплывет подальше.
Непредвиденный фокус Черномора не нарушил хода операции, а лишь несколько его изменил.
«Романтическую пару» взяли быстро и тихо, едва «Бычок» скрылся за излучиной реки. Минуту спустя офицеры и шестеро жандармов (остальные сторожили арестованных) уже взбегали по трапу «Молнии». Чуть-чуть задержал Козловский — он был хром. Еще через полминуты катер взбил винтом воду и понесся вперед.
К исходу первой версты буксирчик снова попал в зону видимости. Стало возможно вести наблюдение в бинокль.
— Похоже, команда не участвует в затее, — отрывисто делился с начальником выводами Алексей. — Шкипер — его зовут Трофимыч — не озирается, дымит трубкой. Матросом у него внук. Кажется, Степкой звать. Тоже спокоен, поплевывает за борт.
— Как это ты в бинокль разглядел, что они Трофимыч и Степка? — заинтересовался Козловский.
— Я знаю всех, кто работает на пристани. Изучил. Парнишка — рыбацкий сын, сирота. Кроме деда никого нет. Буксир их собственный. Жили бы неплохо, если б Трофимыч пил поменьше.
На это князь философски заметил:
— То же самое можно сказать обо мне. Зачем я вчера не остановился на второй бутылке? Не трещала бы башка…
— Черномор оглянулся. Заметил, — прервал Романов. — Снова оглянулся. Заподозрил! Эй, самый полный!
«Молния» прибавила ходу. Расстояние быстро сокращалось.
— Близко к мосту его подпускать нельзя. — Подпоручик не замечал, что от нетерпения колотит свободной рукой по борту. — Черномор — дядя решительный. Может подорвать себя вместе с опорой, взрывчатки у него с избытком. Но, если мы его догоним посреди реки, скорее всего сдастся. Что ему зря погибать? Может, конечно, мешок в воду кинуть, но это ничего. Водолазы найдут.
— Молодец, — похвалил князь, ловко закуривая на ветру. — Всё продумал, всё предусмотрел. А помнишь, каким сосунком я тебя подобрал?
На буксирчике тем временем произошло вот что: диверсант спрятался за рулевую надстройку, наставил на деда с внуком револьвер. Его рот беспрестанно шевелился. Должно быть, угрожает, требует увеличить скорость.
— Команда ничего не знала, так я и думал…
В бинокль было хорошо видно искаженное страхом лицо мальчишки. Не Степка, а Санька, вспомнил подпоручик. Двенадцать лет ему. А живут они в Матросской Слободке.
— Теперь не уйдет. Предлагай сдаться.
Козловский совал рупор. Между «Молнией» и «Бычком» оставалось полсотни шагов. Вдали, верстах в полутора, показался ажурный контур моста.
— Эй, на бригантине! — весело и зло заорал Алеша. — Спускайте штандарт! Все равно не уйдете!
Усиленный медным раструбом голос раскатился по простору.
Как и предполагалось, Черномор схватил мешок — собрался выкинуть за борт перед арестом.
— Пожалуйста, не надо! — еще дурашливей крикнул подпоручик. Настроение у него с каждой секундой становилось все чудесней. — Все равно достанем! Отдадите сами — будем давать в камеру папиросы!
Про Черномора было известно: единственная его слабость — заядлый курильщик.
Как ни странно, подействовало. Мешок снова лег на палубу. Шпион устало вытер рукавом лоб, опустил руку с револьвером.
Князь восхищенно фыркнул у Романова за спиной:
— Ну ты, Лёшка, психолог!
Потом фыркнул еще раз — как-то очень уж громко. Алексей удивленно обернулся. Фыркнуло еще раз. Это был не подполковник — звук доносился откуда-то снизу.
Вдруг двигатель затих. Некоторое время катер по инерции еще рассекал волны, но скорость стала снижаться.
— Капитан!!! — в ужасе завопил Романов. — Вы с ума сошли! Что с мотором?!
Из трюма высунулась белая физиономия.
— Виноват… Сейчас разберемся… Новейший американский дизель… Не приобыклись…
— Я вам дам «не приобыклись»! Я же спрашивал, проверили или нет?!
— Проверили, а как же, — лепетал капитан «Молнии». — Всё было в порядке…
В общем, произошла настоящая, форменная катастрофа.
Подпоручик обернулся на удаляющийся «Бычок», приставил к глазам бинокль.
