— Молчать! — рявкнула на него Галка. Тот, не ожидавший, что дама может так громко орать, аж присел. А пиратка продолжала, обращаясь к заговорившему каторжанину — уже нормальным голосом. — Говорите, мы вас внимательно слушаем.
— Мы голландцы, сударыня, — тот, к кому она обращалась, вышел чуть вперёд. И женщина подумала: если его помыть и побрить, выяснится, что человеку этому вряд ли стукнуло сорок, хотя, сейчас они все выглядели не моложе пятидесяти. — Моё имя — Ян Питерсзоон Схаак, а это — он кивнул на своего соседа, — мой брат Николас. Он долго жил в Московии и имеет там торговых компаньонов. Прошлой весной он вернулся в Антверпен и уговорил меня сменить привычный курс. Первый раз сходили хорошо, выгодно продали свой товар, выгодно купили товар у русских и ещё более выгодно продали его французам. Но в этот раз всё не заладилось. Сперва шкипер в этом — как его — Архангельске, с кем-то спьяну подрался, и ему здорово помяли рёбра. Пришлось задержаться, выбрались только в конце лета. Я уж подумал — пронесло. Не тут то было. Не дошли мы ещё и до Ставангера, как налетел шторм. Долго же нас мотало, и куда, вы думаете, занесло? Опомнились — а на правом траверзе Харвич. И слева по борту вот этот самый бриг.
— Капитан которого любезно предложил вам своё общество до ближайшего порта, — хмыкнула Галка, вполне представляя дальнейшее.
— Я в Харвич не пошёл, надеялся всё-таки дотянуть до Кале, — продолжал голландец. — Этот тип даже предложил мне десять человек в помощь. Ну, от этого я отказываться не стал, всё-таки нескольких моих людей за борт смыло. А на другой день как назло рулевой механизм заклинило. Англичанин предложил мне идти в Дувр, обещая замолвить словечко перед начальником порта. И взял меня на буксир…
— А в Дувре, ясен пень, вас под арест за контрабанду и нарушение Навигационного акта, — Галка не смотрела на английского капитана, но тот всей своей шкурой ощущал приближение нешуточных неприятностей. Пираты тоже не подарок — разбойники без всяких скидок — и сами, бывало, продавали пленных испанцев на плантации Ямайки и Тортуги. Но то пленные, взятые в бою. Там всё честно: испанцы точно так же продавали пленных в рабство. Однако чтобы вот так заманить, обобрать, лишить свободы и ещё самолично везти обманутого человека на верную смерть… — И судовой журнал, естественно, куда-то внезапно задевался… Судя по вашему живописному виду, продержали вас в каталажке не один месяц… М-да, закон суров, но его всё-таки писали люди. Которым иной раз не мешало бы кое-что выдернуть и кое-куда приставить…
— Мэм, если бы вы знали, как всё обстояло на самом деле… — начало было Хендерсон, но Галка сразу дала понять, что лучше бы ему сейчас помолчать. Целее будет.
— Я не собираюсь выслушивать ни ваши жалобы, ни ваши оправдания, — жёстко проговорила она. — Кроме того…
— Я и не собирался ни жаловаться, ни оправдываться! — благообразное лицо англичанина, пристойную бледность которого берегли от безжалостного тропического солнца широкие поля шляпы, вдруг покраснело. Даже можно сказать — побагровело. — Преступники вольно или невольно оказались в английских водах! Мой святой долг состоял в том, чтобы их задержать, и неважно, каким способом была достигнута цель!
— Ну, про «цель оправдывает средства» я уже слышала, — усмехнулась Галка. — Только это иезуитский принцип. Впрочем, при такой сговорчивой совести, как у вас, я ничему не удивлюсь… Ладно, покончим с этим делом. Бриг я у вас, извините, забираю. А эти люди…
— Как — забираете? — Хендерсон аж задохнулся от возмущения, и даже пропустил мимо ушей слова насчёт его «груза». — По какому праву?
— По такому, дурья башка! — Жером широко улыбнулся. На его меченой роже подобная улыбочка выглядела оскалом каннибала, и он это хорошо знал. — Забыл, с кем имеешь дело? Так мы быстро напомним.
— Жером, даму перебивать невежливо, особенно если эта дама — твой капитан, — Галка, в отличие от француза, улыбалась очень даже мило, и команда снова начала сыпать шуточками. Но от её улыбки в дрожь бросало ничуть не меньше. — Повторяю для тех, кто в…подвале: бриг я забираю. Насчёт пары человек из тех, кого вы перевозили — там, похоже, приговор вполне по делу, в команду точно не возьму. Нам только сумасшедших мясников не хватало для полного счастья. Остальные по желанию могут к нам присоединиться.
— Что ж, в таком случае мне останется вас поздравить, мэм, — с непередаваемой издёвкой проговорил Хендерсон, окончательно отбросив всякий такт. — Ибо такой коллекции отборного дерьма я ещё не видел. Голландцы, чёрт бы их побрал, да ещё водящиеся с этими скотами московитами!
Пиратка состроила донельзя удивлённую физиономию, а команда, прекрасно знавшая, кто она, снова грянула хохотом. Рассмеялся даже невозмутимый Джеймс, а Влад досадливо ругнулся сквозь зубы. Он ещё в той жизни бывал на западе. Общался с тамошней «золотой молодёжью». И помнил, какое выражение хоть на миг, но возникало на их лицах, когда они узнавали, откуда он родом…
— Ну, ну, — Галку тоже разобрал смех. — Хорошего же вы мнения о ближних своих, нечего сказать… В трюм его, братва.
Пираты тут же сдёрнули с англичанина кольца, часы, камзол недешёвого сукна. А когда попытался возразить, дали по морде. От души.
— Это произвол! — вопил Хендерсон, когда его поволокли к открытому люку. Команду брига туда уже загнали. — Вы ответите за этот подлый разбой!
— Возможно, — Галка прямо-таки мурлыкнула это слово — команда «Гардарики» уже знала, что этот тон у неё ничего хорошего не означает. Чем милее и любезнее разговаривала Воробушек, тем дальше от неё следовало держаться. — Только произойдёт это очень не скоро. Если вообще произойдёт… Не тряситесь так, мистер Хендерсон, — добавила она. — Я не режу людей без особой причины.
— Что вы намерены со мной сделать? — узнав, что резать его пока никто не собирается, англичанин слегка приободрился. Насколько это позволяла начинавшая распухать физиономия: приложили его крепко.
— Уж что-нибудь да сделаю, — улыбнулась Галка, и не удержалась от великолепной возможности созорничать. — Кто-то боялся Олонэ, кто-то боялся Моргана. А меня боялся сам Морган. И скоро вы узнаете, почему…
— Говорите, кто хочет, может к вам присоединиться? — хмыкнул голландец, когда пираты закрыли люк и приставили часовых.
— Если не боитесь, — отозвалась Галка.
— Боялся бы — в море бы не ходил. Но я об ином, сударыня. Может, среди нас и найдутся желающие присоединиться к вашей команде, но я бы предпочёл вернуться к своему прежнему занятию.
— А как насчёт корабля? — пиратскую капитаншу слегка забавляла та наивность, с которой её воспринимали европейские гости — что работорговец, что этот голландец. — Или вы думаете, я буду настолько растрогана вашей историей и отдам английский бриг за спасибо?
— Какая же плата вам требуется, чёрт подери? — недовольно воскликнул голландец.
— О, я думаю, есть способ уладить дело, — его брат не стал дожидаться, пока разговор перейдёт на повышенные тона, и счёл нужным вмешаться.
