— Слушаю вас, — кивнула Галка.
— Насколько я понимаю, — сказал минхеер Николас, и в его глазах мелькнула озорная искорка, — вы здесь собираетесь провернуть некое весьма прибыльное предприятие. Моё предложение таково: мы готовы, немного подлатав эту посудину, принять в нём участие. А в качестве своей доли добычи — в случае успеха, конечно же — возьмём этот бриг, немного денег на дорогу и припасы на два месяца пути. Согласны, сударыня?
— Что скажете, братва? — Галка обернулась к своим пиратам. Как ни хотелось ей согласиться, подобное предложение — это коррективы к договору. А они требовали согласия команды.
— Согласны! Пусть присоединяются! — отозвались флибустьеры.
— Ты с ума сошёл, брат! — Ян зашипел на Николаса. — Во что ты меня втравливаешь?
— Ну, минхеер Схаак, только не делайте вид, будто ваши соотечественники не промышляют здесь тем же, что и мы, — с едкой усмешкой проговорил Джеймс. — В конце концов, не вам придётся брать испанцев на абордаж.
— Чёрт бы тебя побрал, братец! — процедил Ян. — Делай как знаешь. Но командовать кораблём будешь ты!
— Ты всегда говорил, что я авантюрист, — улыбнулся Николас.
— Ну, да, — хихикнула Галка. Она понимала по-голландски, но слепить более-менее складную фразу на этом языке ещё не могла. — Поживёшь в Москве — такого наберёшься… Вас там, небось, Николаем Петровичем величали? — добавила она по-русски, стараясь употреблять слова, к двадцать первому веку давно вышедшие из употребления.
Надо было видеть глаза минхеера Николаса… И без того круглые, как у кота, они стали как два блюдца. А команда снова покатилась со смеху — до того комичен был вид голландца.
— Забавно, — рассмеялся Николас, справившись со своим удивлением. Говорил он по-русски очень хорошо, Галка его прекрасно понимала. Даже если учесть, что за три столетия её родной язык тоже несколько изменился. — Не думал, что придётся услышать русскую речь в этом уголке света. Хотя, чего только не бывает… История с этим сволочным англичанином… — добавил он, переходя на английский. — Я надеюсь, она никак не повлияет на ваши планы, сударыня?
— Ни в малейшей степени.
— Очень хорошо. Значит, наш уговор в силе?
— Естественно. Бриг вы получите, но только после боя. Подробности обсудим чуть позже, — Галка хитро усмехнулась. — Когда помоетесь.
— Представляю, как удивится мистер Хендерсон, когда узнает правду… — с непередаваемой иронией произнёс Джеймс, вызвав новую волну смеха.
Если людям несколько месяцев не давать мыться, переодеваться, бриться, если кормить их объедками, то в конце концов они все будут выглядеть одинаково. То есть, одинаково плохо. Когда каторжников извлекали из трюма на свет Божий, все они были угрюмы, грязны, бородаты и оборваны. Но за один вечер с ними произошла удивительная перемена. Голландцы и пара англичан вымылись, выбрились начисто, обрядились в трофейную английскую одежду, реквизированную у капитана и команды «Ветра». А тех, соответственно, заставили переодеться в вонючие тюремные обноски. Естественно, англичане были возмущены. Ещё как возмущены! Но капитан Спарроу оказалась на редкость упёртой дамой, и пересматривать их статус отказалась наотрез. Да ещё пригрозила в случае неповиновения кормить их помоями и посадить вместе с душегубами, коих перевели на «Акулу» с целью выгодной продажи на плантации Французской Эспаньолы. Хорошо знавшие Галку пираты только удивлялись. Она ведь ни разу на цепи не сидела, с торгов её не продавали. Откуда такая ненависть к работорговцам? Ведь до сих пор она вела себя вполне учтиво даже с пленными испанцами. Потом Пьер напомнил, что Эшби вместе с ним кантовался на каторге. На английской. Вполне достаточно, чтобы миссис Эшби возненавидела всех профессиональных работорговцев скопом, даже если муж ей ничего о своём пребывании на Барбадосе не рассказывал… Одним словом, восстановив справедливость на отдельно взятом бриге и предоставив помощь людьми и материалами для его ремонта, Галка могла полностью посвятить себя последним приготовлениям к встрече с испанцами…
Тяжело нагруженный галеон и фрегаты сопровождения пришли в район мыса Квемадо на рассвете. Видимо, постарались миновать опасные французские воды ночью, когда ни один нормальный пират не рискнёт ввязываться в бой. Кто ж знал, что опасность подстережёт их чуть не у самого родимого порога?.. Галка видела: сперва доны были обмануты испанским профилем «Гардарики», и продолжали путь как ни в чём не бывало. Но тут выглянуло солнце, разогнав рассветную дымку над морем. Испанцы хорошо разглядели красно-белый корпус и французский флаг. А тут из стремительно таявшего тумана показались корпуса кораблей английского и французского производства. Такое пёстрое сборище под белыми флагами с золотыми геральдическими лилиями означало лишь крупные неприятности, и испанцы принялись спешно готовиться к бою — открывать порты и брать рифы. Но они шли в крутом бейдевинде, и ветер с самого начала сделался их врагом. Ведь, в отличие от них, пираты к бою не готовились.
Они давно были к нему готовы.
— «Диане» и «Акуле» — атака на головной фрегат, — звонко скомандовала Галка. — «Афине» и «Ветру» — на замыкающий. Галеон наш с Требютором… Ну, с Богом!
В те времена линия преобладала в тактике любого морского сражения. Отступление от этого канона в более поздние времена грозило дерзкому флотоводцу как минимум взысканием по службе, а как максимум нок-реей. Ибо линию ломать не благородно. Но кто и где видел пирата, который стал бы играть в благородство при виде испанского галеона, нагруженного золотом и серебром?.. Одним словом, строй пиратских кораблей сейчас меньше всего напоминал линию и больше всего — «серп» загонщиков. Безжалостно используя преимущество по ветру, пираты сходу превратили строй испанцев в непонятно что. Головной фрегат начал отворачивать почему-то к югу, против ветра, галеон — к северу, а замыкающий чуть было не врезался тому в корму, пытаясь удержать курс. Галка зло сплюнула: собрали, блин, эскадру доблестные кастильцы — никакой координации действий, каждый сам за себя. С таким противником драться — никакого удовольствия. То ли дело — военные фрегаты береговой стражи!.. Да и боя как такового не вышло: не успели испанцы наконец опомниться и начать предпринимать какие-то разумные ответные шаги, как капкан захлопнулся. Билли и голландец — справедливости ради стоит отметить, что он не рискнул поднимать флаг своей страны, шёл под французским — сходу накинулись на замыкающий фрегат. Причард и Дуарте — на головной. Брать их на абордаж не предполагалось, ведь все ценности наверняка на галеоне, и сейчас оба испанских фрегата оказались под шквальным огнём противника. Вёрткие английские бриги подходили к ним чуть не вплотную, обстреливали и тут же разворачивались к противнику то носом, то кормой, не подставляя борта под ответный залп. Галка только восхищалась мастерством команд обоих бригов, в частности, рулевых. А затем к разряженному борту испанца подходил пиратский фрегат и бил в упор. Почти безнаказанно. Так что судьба фрегатов была решена, и Галка со спокойной душой скомандовала идти на сближение с галеоном.
Капитан этого вместительного, мощного, но довольно медлительного увальня, видать, был опытный вояка. То-то он сразу начал разворачиваться по ветру, чтобы достойно принять бой с этими «проклятыми ворами». По количеству орудий он всего на четыре пушки уступал «Гардарике», и затевать с ним орудийную дуэль было попросту бессмысленно. Поэтому пираты устремились к его левому борту. Нервы у испанца тоже были что надо: он не стал стрелять на упреждение, выжидал удобный момент, когда можно будет обрушить всю свою мощь на дерзкого пирата. Он понимал, что от шести кораблей ему не уйти в любом случае. Разве что случится какое-нибудь чудо. Но потопить пиратский флагман он вполне мог, и теперь приложит все усилия для этого. И всё же испанец кое-чего не учёл. А именно — ужасного характера это чёртовой пиратки и её маниакального стремления к отработке самых различных вариантов развития событий…
