Испанец был настолько испуган, что повторять вопрос не пришлось. А пираты поняли намек еще раньше и теперь только похохатывали, наблюдая ужас, отразившийся на вспотевшем лице дона Фернандо.
— Вы же не сделаете этого. — Тем не менее он цеплялся за последнюю соломинку. — Если вы казните меня таким способом, то ничего не получите!
— Ошибаетесь, сеньор. — Галка мурлыкнула еще любезнее. — Мы получим колоссальное удовольствие.
— Умеешь ты убеждать, — ухмыльнулся Причард, когда согласившегося на выкуп испанца спровадили в трюм «Орфея». — Что еще за красные муравьи? Они не водятся на островах, насколько я знаю. Только на континенте, южнее Венесуэлы, и то в диких лесах.
— Но испанец-то об этом не знал, — пожала плечами девушка, вызвав всеобщий смех.
«В гестапо твой талант бы оценили, это сто процентов…»
Качка как будто пошла на убыль. Или это только показалось?
— Одну минуточку, Джеймс! Вы не поможете разобрать эти бумаги?
Эшби хорошо знал испанский. Очень хорошо. Настолько хорошо, что уже через пятнадцать минут у Галки сперва отпала челюсть, а потом в глазах загорелись озорные искорки.
— Блин, вот это улов! — воскликнула она, коротко рассмеявшись.
— Простите, Алина, я моряк, а не торговец, и не очень-то смыслю в этих чертовых цифрах, — произнес Эшби. — Чему вы так радуетесь?
— Это же натуральная двойная бухгалтерия! Наш красавец, оказывается, нагрел своего босса на кругленькую сумму!
— Но нам-то с этого какая выгода? — покривился Причард.
— Такая, что можно с помощью этих бумажек наступить ему на хвост и вытянуть сведения о маршрутах и грузах кораблей его компании! — Галка свернула документы трубочкой. — А также компаний его конкурентов! А чтобы не брыкался, бумаги останутся у нас, как гарантия его правдивости! Сбрешет — мне ведь ничего не будет стоить отправить их его хозяину, не так ли?
— Что-то мне не нравится эта затея, — буркнул Причард. Он был пиратом «старой школы», предпочитавшим идти в море наудачу. — Хочешь — занимайся этим сама, а мне нет дела до твоих бумажек.
— Ну как знаешь, — хитро прищурилась девчонка.
«М-да. Кто ж знал, что не пройдет и двух месяцев, как у „Орфея“ появится другой капитан? Которому будет дело до любой финансовой бумажки… Школа двадцать первого века, дикий капитализм с украинским лицом, блин…»
— Воробушек! — крикнули сразу несколько пиратов, и многие их поддержали. — Воробушка в капитаны!
— Девку в капитаны? С ума посходили? — сомневались другие.
— Эта девка в бою троих таких как ты стоит, а по уму — дюжины! — насмешливо проговорил Билли, обращаясь к одному из скептиков. — Сколько она на борту «Орфея», столько мы не знали неудач. Думаете, спроста это? Нет, братцы. Удача — баба капризная. И если выбрала Алину в подруги, то кто мы такие, чтобы рожи кривить и кричать, будто девке в капитанах делать нечего?
— Засмеют ведь, если узнают, что мы над собой юбку поставили, — продолжали сомневаться.
— Может, кого и засмеют, — вдруг вмешался Старый Жак. — Да только не меня. Я сам Алину морской науке учил, но мне не стыдно будет ходить под ее началом. Потому что она видит дальше и больше любого из нас… Короче, я за Воробушка.
Слово старого боцмана стало решающим… Галка за весь процесс подбора кандидатуры и голосования не произнесла ни слова: таково было правило на этом корабле. Кандидат в капитаны должен молча выслушивать мнение команды о себе любимом. А потом, когда она, не чуя палубы под ногами, заняла место на квартердеке, туда поднялся Эшби.
— Почему не вы, Джеймс? — тихонечко спросила Галка. — Вы же морской офицер, а я кто?
— Потому что вам это важнее, — так же негромко ответил штурман. — Во-вторых, я действительно морской офицер, а это означает, что меня учили не столько командовать, сколько подчиняться. И действовать лишь в рамках канонов. Вы же совершенно непредсказуемы. Ну и к тому же никто из команды не назвал моего имени, — добавил он с улыбкой. — А вас неподдельно уважают, Алина. Вы умеете расположить к себе сердца людей. Мне этого не дано.
— Вы несправедливы к себе, Джеймс.
— О, мисс капитан, если бы это было не так, то наверняка избрали бы меня… Вы думаете отплывать немедленно?
— Да.
— Повремените немного. Нужно написать письмо Причарду.
— Если вы не против, я в этом благом деле немножко поучаствую, — невесело усмехнулась Галка.
«Причард… Старый морской волк, подлец ты эдакий, я тебя недооценила. Я выкинула тебя с корабля — правда, по делу — я тебя унизила, уведя добычу из-под носа и посмеявшись. А ты сумел упрятать подальше свою уязвленную гордость и пойти на сотрудничество со мной, когда это было необходимо. Правда, Моргана ты кинул по-взрослому, но я не могу тебя осуждать. Ворон ворону глаз не выклюет…»
…Только за полночь они наконец пришли в себя. И к Галке вернулась способность мыслить трезво. Даже она, совершенно неискушенная в любви, и то поняла одну простую вещь…
— Джек, — тихонечко проговорила она, наслаждаясь теплом, шедшим от его тела. — Можно тебя спросить?
— Спрашивай, птичка. — Джеймс легонько, едва касаясь, гладил ее по спине.
— Как давно ты не был с женщиной?
Галка отчетливо ощутила, как дрогнула его рука.
— Четыре года, — тем не менее ответил он. И тут же перевел дело в шутку: — Потому, моя дорогая миссис Эшби, пощады не жди.
Галка ответила на его поцелуй. Улыбнулась.
— Не надо ничего говорить, милый, — сказала она, заметив, что Джеймса сейчас понесет откровенничать. — Если это причиняет тебе боль…
— У нас не должно быть тайн друг от друга, Эли.
— Да, Джек, но я, по-моему, застала тебя своим вопросиком врасплох. Поговорим, когда ты будешь к этому готов, хорошо?
— Как скажешь, дорогая. Пооткровенничаем позже, когда мы оба действительно будем к этому готовы. — Эшби вдохнул запах ее волос. — И тогда я, наверное, наконец узнаю, с какой звезды пришла моя любимая… Не пугайся, Эли. — Он прижал жену к себе. — Ты настолько чужда этому миру, что я с первого же дня невольно задавался вопросом, откуда ты взялась.
— Что ж, милый, — вздохнула Галка, — будь по-твоему. Я расскажу. Когда вернемся в Чагрес.
— Ты не в обиде на меня, солнышко?
— Что ты, Джек? — Галка улыбнулась. — Ты прав: между нами не должно быть никаких тайн…
