— Насчет планов относительно вас мне мало что известно, — продолжал Аллен. — Точно знаю лишь одно: после устранения мадам адмирала вашей эскадре вряд ли позволят сохраниться в качестве единой ударной силы.
— Ну какие методы для этого будут пущены в ход, я примерно догадываюсь. — Галка припомнила Картахену и все, что было с ней связано. — Итак, вы готовы взять на себя всю полноту власти в городе, когда эскадра выйдет в море?
— Да, мадам.
— Чем конкретно мы можем вам помочь уже сейчас? И потом, когда придет время действовать?
— Нам понадобится оружие, порох, боеприпасы, знающие военное дело люди.
— Я вас познакомлю с одним таким знающим человеком, месье Аллен. Оружие мы готовы передавать вам понемногу уже сейчас. Кроме этого вам еще понадобится отсутствие в городе обоих губернаторов и полная блокада директоров местной конторы Вест-Индской компании, — добавила Галка. Решительное слово сказано, дальше — дело техники. — Иначе нам попросту прикажут вас разоружить и запереть в крепости, а присоединяться к вам на суше — проблема. Вам ведь нужна поддержка с моря, не так ли?.. Знаете, господа, у меня сейчас появилась одна сумасшедшая идея.
— У тебя других идей не бывает, — гыгыкнул Жером. — Валяй, Воробушек, мы все тебя слушаем…
…Возвращались они снова задворками, и — Галка готова была поклясться — другим путем. А когда молчаливый человек, смахивавший на тень, приставил деревянную лестницу, чтобы господа пираты могли вернуться в дом минуя караул на дверях, восточный горизонт уже светлел… Джеймс и Галка здорово понервничали этой ночью: участвовали в антигосударственном заговоре, скрывались от патрулей — словом, нарушили кучу законов, за что им обоим в лучшем случае светила пожизненная каторга. Одним словом, они должны были чувствовать себя донельзя уставшими. Но это было не так. Странное нервное возбуждение перебивало вполне естественную сонливость. Пока они уничтожали все следы своего ночного похода, оно выражалось в молчаливой торопливости. Пришлось по-быстрому затирать подоконник и пол около окна, на скорую руку чистить сапоги. Умываться. А затем они посмотрели друг другу в глаза… Они ни разу за все годы своей семейной жизни не смогли понять, в какой момент тонкая грань, отделявшая две личности друг от друга, исчезает и остается только одно чувство на двоих. Но каждый раз, когда с ними такое происходило, они бросались в этот омут с головой. И каждый миг казался им отнятым у безликой вечности…
Они просто любили друг друга, вот и вся разгадка.
14
— Маракайбо… — задумчиво проговорил д'Ожерон. — Заманчиво. Но с другой стороны, этот город не грабил только ленивый. Вы уверены, что испанцы не учли свои прежние ошибки и не построили дополнительные укрепления?
— Не уверена, — кивнула Галка. — Но для чего-то мы ведь завели дружеские отношения с береговыми индейцами, не так ли?
— Это потерянное время.
— К походу на Картахену я готовилась больше года. Результат вы наблюдали своими глазами.
— Здесь я должен признать вашу правоту, мадам, — кивнул губернатор. — Подобный поход требует тщательной подготовки. Но терять на Маракайбо целый год…
— Уверяю вас, на этот раз мы постараемся уложиться в три месяца.
Три месяца нужны были не столько Галке и пиратам, сколько колонистам, весьма и весьма недовольным ценовой политикой Вест-Индской компании. А также тем, что сия компания правдами и неправдами добивалась уничтожения тех пока еще робких ростков местной промышленности, которые так упорно насаждала и защищала мадам вице-губернатор. Будь Галка хоть как-то повязана с Вест-Индской компанией, на нее бы быстро нашли управу. Но увы. Король, видимо, решил несколько пересмотреть свою колониальную политику, раз поручил столь высокий пост человеку, с компанией не связанному. Более того — откровенно ей враждебному. И теперь будет, сидя в своем Версале, наблюдать драку пауков в банке. Дельцы против пиратов. Одни разбойники против других. Кто победит, тому и приз достанется. А побежденного — на помойку… В какой-то момент Галку это даже начало забавлять. Ничего смешного: просто смертельная игра — на выживание, кто кого — тоже своего рода забава. На любителя. Попробуйте попиратствовать пять лет, и у вас очень сильно переменится отношение к миру.
Галка не собиралась играть по правилам, спущенным из Версаля. Она предложит свою игру, и еще неизвестно, кто в ней победит. Если судьба не скурвится напоследок и даст ей эти три месяца…
Я чертовски рада, что приходится так приятно ошибаться в людях! Получила сегодня письмо из Голландии, цитирую полностью.
Мадам!
В прошлом послании, помнится, я высылал Вам некую брошюру. Подозрения в написании и распространении сего мерзостного пасквиля пали в первую очередь на человека, под чьим именем он вышел, но к счастью, я оказался не прав. Расскажу Вам все по порядку.
Через два дня после того, как я отослал предыдущее письмо, здесь разразился нешуточный скандал. Дело в том, что как раз тогда приехал адмирал Рюйтер. Уж не знаю кто, но кто-то сподобился передать ему экземпляр известной Вам писанины. Адмирал пришел в неописуемую ярость! Представьте, он вызвал к себе доктора Эксвемелина и в гневе едва не убил его. Насколько мне известно, адмирал заявил тогда, что привык воевать честно и не намерен более держать при себе мерзкого лжеца, который способен облить грязью достойного противника. Однако вскоре все прояснилось: ничего подобного доктор Эксвемелин не писал. В доказательство чего он был готов предоставить свою рукопись, где панамский поход описан если не совсем уж достоверно, то во всяком случае без откровенной лжи. Для этого следовало отправиться к издателю, что они и проделали. Причем адмирал Рюйтер — человек солидного возраста и положения — пошел к Хорну лично. Доктор Эксвемелин позволил себе заподозрить минхеера Хорна в подлоге: тот, зная, что у него в наборе находится его рукопись, вполне мог издать под именем автора какую-нибудь отсебятину. Итак, эти двое являются к издателю и едва не набрасываются на него с кулаками. Эту сцену я изволил наблюдать своими глазами. Хорн сперва не понял, что от него хотят. Когда же ему показали брошюрку, он ее пролистал и заявил, что печатано сие непотребство не в его типографии. Бумага иная, шрифт не тот. Да и он, как серьезный издатель, не опубликовал бы столь мерзостное сочинение, имея на руках подлинную рукопись доктора Эксвемелина и зная, что это может повлечь судебную тяжбу с автором. Кроме того, Хорн вовсе не заинтересован в том, чтобы порочить Ваше имя: потерять такой заказ из-за грошовой брошюрки? Он на это никогда бы не пошел. Кончилась беседа тем, что все трое порешили разыскать книготорговцев, распространяющих сей пасквиль, и нажать уже на них. Тут вмешался я. Представился, сказал, что эта история меня также весьма интересует. И что мне известен книготорговец, который продает брошюру. Адмирал немедленно послал за десятком своих матросов. Одним словом, книготорговца мы застали как раз за бухгалтерской книгой. Очевидно, он нас не ждал. Однако сразу догадался о цели нашего визита и сделал безуспешную попытку скрыться. Изловленный матросами, напуганный, подавленный гневом адмирала, он признался, что брошюра пришла морем из Англии и не имеет никакого отношения ни к доктору Эксвемелину, ни к издателю.
