— Хорошо, что ты уцелел и сейчас можешь это делать.
Дверу понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, что она только что сказала ему комплимент. И оценил его уникальность, зная, что второго может никогда не услышать.
Мгновение непривычной теплоты кончилось: что-то массивное неожиданно пронеслось мимо, сбив людей с ног воздушной волной. Тренированный взгляд охотника позволил Дверу проследить направление полета этого неясного предмета до вершины соседней дюны, которая неожиданно взорвалась фонтаном песка.
Он понял, что это еще один робот, который стремительно закапывается в песок. За несколько ударов сердца он выкопал большую яму и скрылся в ней, направив свои линзы на юг и запад.
— Пошли! — крикнул Двер, хватая лук и стрелы. Рети задержалась только для того, чтобы подхватить завывающего, шипящего йии. Они вместе бегом спустились со склона, и Двер принялся копать обеими руками.
Давным-давно его научил этому Фаллон: «Если не понимаешь, что происходит во время кризиса, подражай тому, кто понимает». Если робот считает необходимым спрятаться, Двер решил, что разумно последовать его примеру.
— Ифни! — прошептала Рети. — Какого дьявола он делает?
Она все еще стояла и смотрела на Трещину. Двер стащил ее в яму рядом с собой. И только когда песок почти закрыл их тела, он позволил себе высунуть голову и посмотреть.
Пилот даник, по-видимому, почувствовал, что что-то неладно. Маленький корабль, снижаясь, устремился к берегу. Ищет укрытия, подумал Двер. Может, умеет закапываться, как робот.
Он начал поворачиваться, чтобы увидеть, что испугало Канна, но тут лодка неожиданно резко повернула. Из ее хвоста вылетели яркие огненные шары, как искры от горящего полена. Они ярко вспыхивали, вода начинала странно колебаться, затуманивая очертания улетающего корабля.
Из— за Двера над его головой к убегающей лодке понеслись огненные полосы. Большинство, проходя через искажающие участки, отклонялись от курса, но одна миновала сверкающие шары и попала в цель.
В последнее мгновение Кунн развернул свой корабль и выстрелил в нападавших. Ответный залп совпал с попаданием не свернувшего с пути снаряда.
Двер пригнул голову Рети и сам закрыл глаза.
Детонация оказалась менее сильной, чем он ожидал. Серия гулких сотрясений, почти разрядка напряжения.
Подняв залепленные песком лица, они увидели и победителя, и побежденного в этой краткой схватке божественных колесниц. Лодка Кунна рухнула вблизи поля дюн и погрузилась в болото. Над местом ее падения поднялся столб дыма.
Кружа вверху, победитель наблюдал за жертвой, блестя тем серебристым оттенком, который кажется скорее не металлическим, а хрустальным. Вновь прибывший был больше и выглядел гораздо мощнее разведчика даников.
У Кунна не было ни одного шанса.
Рети едва слышно сказала:
— Она говорила, что должен быть кто-то сильней.
Двер покачал головой.
— Кто говорил?
— Эта вонючая старая самка ур! Предводитель четвероногих сунеров в загоне у деревни. Говорила, что ротены боятся кого-то сильнее их. Значит, она была права.
— Уры вонючие? — возразил йии. — Как ты можешь так говорить, жена?
Рети погладила маленького самца, тот вытянул шею и довольно вздохнул.
Новый взрыв покачнул упавший корабль, в его борту осветился треугольник. Эта секция отпала, и за ней в болото выпали две двуногие фигуры, преследуемыми клубами дыма из внутренностей корабля. Пробираясь по мутной воде и держась друг за друга, люди добрались до островка и в изнеможении упали.
Второй корабль описал широкий круг, осторожно снижаясь. Когда он поворачивал, Двер увидел, что из разреза в его боку исходит бледный дым. И двигатель работает все напряженней и неровней. Вскоре второй корабль опустился рядом с первым.
Похоже, Кунн тоже попал.
Двер подумал: «Почему меня это радует?»
ОЛВИН
Сотрясающие до костей взрывы становились с каждым дуром все более ужасными, колотили по нашей подводной тюрьме-убежищу, иногда ненадолго стихали, потом возвращались с новой силой, и бедному хуну трудно было удержаться на подскакивающем полу.
Костыли и корсет не очень помогали, не помогал и маленький автописец, заполнивший помещение моими собственными спроецированными словами. Пробираясь сквозь них, я искал какую-нибудь прочную опору, за которую можно было бы ухватиться, а писец продолжал увеличивать словесную толчею, отражая мои лихорадочные проклятия на англике и галсемь. Найдя стенную стойку, я ухватился за нее изо всех сил. Грохот взрывов походил на шаги гиганта, который подходит все ближе и ближе.
И тут, когда я начал опасаться, что сейчас в щель хлынут тяжелые воды Помойки, все неожиданно стихло.
Тишина была почти такой же ошеломляющей, как джики ужасный шум. Мой горловой мешок бесцельно раздувался, а впавшая в истерику Хуфу вцепилась в плечи, разрезая когтями чешуйки.
К счастью, хунам не свойственно впадать в панику. Возможно, у нас слишком медленные реакции, а может, дело в отсутствии воображения.
Пока я собирался с мыслями, дверь раскрылась, вошла одна из маленьких амфибий и быстро произнесла несколько фраз на упрощенном галдва.
Вызов. Нас приглашали на еще одну церемонию жертвоприношения.
— Пожалуй, нам стоит обменяться информацией, — услышали мы, когда собрались все четверо (плюс Хуфу).
Гек и Клешня, способные смотреть одновременно во все стороны, обменялись со мной и Ур-ронн многозначительными взглядами. Недавняя бомбежка нас потрясла. Даже если растешь рядом с вулканом, к такому подготовиться невозможно!
Голос как будто приходил из пространства, где абстрактные линии свивались в плотный клубок, но я знал, что это иллюзия. И линии, и звуки — проекции, посланные существом, чье настоящее тело находится где-то за стеной. Я все время ждал, что Хуфу разорвет какой-нибудь занавес, за которым мы увидим маленького человечка в изумрудном карнавальном костюме.
Они принимают нас за дураков, если думают, что мы купимся на такой трюк?
— Информацией? — фыркнула Гек, отводя назад, словно змей, три глазных стебелька. — Вы хотите, чтобы мы вам что-то рассказали? Тогда сами объясните, что происходит! Я решила, что это место сейчас расколется. Это было землетрясение? Или нас втягивает в Помойку?
— Уверяю вас, этого не происходит, — послышался спокойный ответ на галшесть. — Причина нашей общей тревоги не внизу, а вверху.
— Взрывы, — сказала Ур-ронн, раздувая края гривы и топая задней ногой. — Это не землетрясение, подводные взрывы. Сильные и очень близкие. Я сказала вы, что кто-то очень не лювит вас, парни.
Клешня резко зашипел, а я удивленно посмотрел на нашу Урскую подругу, но вращающийся голос подтвердил:
