Так почему оно утратилось?
Эмерсон пытается подобрать слова, пользуясь этой редкой возможностью вернуть воспоминания туда, где им место.
Я видел, как это происходило.
Я был там.
Он пытается добиться большего. В том направлении, посреди поля, усеянного обычными камнями, лежит галактическая спираль, вид сверху на галактическое колесо. Вид из мелкого пространства, куда редко дотягиваются пространственные потоки, В этом месте множество тайн, которые не тревожат волны времени.
Пока не прилетели те, у кого больше любопытства, чем благоразумия, и не потревожили могильное спокойствие.
Кто это?…
Он подбирает подходящее слово.
Мы.
Нет, еще более подходящее.
«Стремительный»!
Легкий поворот, и он видит корабль на каменных слоях соседней плоской вершины. Стройный цилиндр, усаженный острыми выступами, которые призваны удержать корабль в этой вселенной, враждебной всему, что олицетворяет «Стремительный». Он с тоской смотрит на корабль. Обожженный и заплатанный — многие заплаты сделаны его руками, он прекрасен в глазах тех, кто его любит.
…его любит.
Слова обладают силой, способной пробудить мозг. Эмерсон осматривает горизонт — на этот раз в поисках человеческого лица. Лица, которым он восхищался, но мог в ответ надеяться лишь на дружбу. Однако ее лицо он не может найти в этом ошеломляющем ландшафте.
Эмерсон вздыхает. Пока достаточно открытий того, что он когда-то знал. Одно соотношение оказывается особенно полезным. Если болит, это истинное воспоминание.
Что бы означал этот факт?
Вопрос сам по себе заставляет его череп словно раскалываться от боли! Может, в этом цель боли? Помешать ему вспоминать?
Его одолевают болезненные ощущения. Дело гораздо хуже! — вопросы даже нельзя задавать!
Эмерсон сжимает голову: понимание приходит к нему с сокрушительными ударами.
Никогда, никогда, никогда.
Раскачиваясь, он испускает вопль. Воет, как раненое животное, его вопли проносятся над скальными выступами. Звук летит, как вспугнутая птица, и сдерживается перед самым столкновением.
Резко, круто поворачивает и возвращается как смех!
Эмерсон ревет.
В реве он выражает свое презрение.
Он ржет воинственной радостью.
По щекам его льются слезы, но он задает вопрос и наслаждается ответом, поняв наконец, что он не трус. Его амнезия — это не истерический уход от действительности. Не бегство от травм прошлого.
То, что произошло с его мозгом, не случайность. Горячий свинец словно течет по его спине — это запрограммированные запреты пытаются его сдержать. Сердце Эмерсона разбухает, грозит разорвать грудную клетку. Но он почти не замечает этого, с жестоким оживлением разглядывая скрытую истину.
Кто— то это сделал.
И прямо перед ним, с плоской вершины холма, на него смотрят холодные глаза. Светлые и молочные. Загадочные, Древние, обманчивые. Они могут внушать ужас — тому, кому есть что терять.
Кто— то это сделал со мной!
Сжимая кулаки, с мокрыми щеками, Эмерсон видит, как сливаются цвета. Его глаза заполняются жидкой болью. Но это больше не имеет значения.
Теперь он видит.
Видит только то, что знает.
Незнакомец кричит, и крик его летит над вечными холмами.
Крик вызова.
ЭВАСКС
Они проявляют мужество.
В этом отношении вы оказались правы, Мои кольца.
Мы, джофуры, не ожидали, что они придут так скоро после того, как «Полкджи» выжег все на двадцать коречей вокруг места нашей посадки. Но вот эта делегация, размахивающая белым знаменем.
Вначале значение этого символа было непонятно груде коммуникации нашего «Полкджи». Но ассоциативное кольцо этой груды выдало сведения о соответствующей человеческой традиции — белый флаг означает мир.
Мы сообщили об этом капитану-лидеру. Эта возвышенная груда кажется довольной нашей службой. Мои кольца, вы поистине хорошо информированы относительно этих паразитов! Эти кажущиеся бесполезными торы, оставшиеся от прежнего Аскса, содержат в своем воске сведения о людях, которые могут оказаться полезными союзу Обейер, если в Пять Галактик действительно пришло предсказанное время перемен.
В Великой Библиотеке раздражающе мало информации о маленьком земном клане. Какая ирония, что обильные сведения мы находим на такой примитивной, отсталой планете, как Джиджо. Сведения, которые могут помочь нам в нашей цели — полном уничтожении всех волчат.
Что? Вы содрогаетесь от такой перспективы?
В радостном предчувствии службы? В предвидении, что еще один враг нашего клана будет уничтожен?
Нет. Вы содрогаетесь, наполняя наш сердечник мятежными испарениями!
Мои бедные отравленные кольца. Неужели вы так заражены чуждыми представлениями, что вам жалко этих несносных двуногих? И паразитов г'кеков, которых мы поклялись уничтожить?
Возможно, яд настолько силен, что делает вас непригодными к службе, вопреки всем вашим знаниям.
Оайлие были правы. Без мастер-кольца все груды могут превратиться в сентиментальных треки.
ЛАРК
Высокий звездный повелитель в куртке и брюках из домотканого материала производил не менее сильное впечатление, чем в своем прежнем черно-серебристом мундире. Массивные руки Ранна и его клинообразный торс заставляли воображать невозможные картины, например, спортивную схватку между ним и взрослым хуном.
«Это может немного сбить с него спесь, — думал Ларк. — Ничего высшего в этом парне нет. За физической силой и самодовольством Ранна та же технология, которая придала Линг внешность богини. Я мог бы стать таким же сильным — и жить триста лет, — если бы не родился в этой далекой глуши».
Ранн говорил на англике с заметным даникским акцентом, с горячими обертонами, как и его ротенские повелители.
— Услуга, о которой ты просишь, одновременно рискованна и нагла. Можешь ли назвать хоть одну причину, по которой я должен с вами сотрудничать?
Охраняемый милицейскими стражниками, звездный лорд скрестив ноги сидел в одной из пещер горы Дуден, где замаскированные рампы сливались с окружающим лесом под навесами из блеклых тканей. Далекие хребты за поселком г'кеков словно рябили, когда деревья бу сгибали под ветром свои гигантские стволы. Из соседних гротов поднимались геотермальные пары, скрывая пленника от галактических инструментов — так по крайней мере надеялись мудрецы.
Перед Ранном лежала груда ромбов с символом Галактической Библиотеки, те самые коричневые плитки, которые Ларк и Утен нашли в разрушенной станции даников.
