«Помни», — начал он. Но паук прервал:
Знаю. Я использую самые прочные нити.
Мульк-моноволокно — самый прочный известный Шести материал. Двер собственными глазами видел, как на такой нити поднимали гондолы до самого верха горы Гуэнн. Но у звездного экипажа могут быть инструменты, способные разрезать и такой прочный материал. Если только внимание не будет отвлечено.
Шло время. В лунном свете болото казалось живым и полным движений — везде рябь и рваные подергивания. Это вокруг корабля собиралось все больше нитей. Мимо Двера проползали змееобразные тросы, но он не чувствовал ужаса, к которому привык при контактах с Одним-В-Своем-Роде. Намерение — это все. Каким-то образом Двер понимал, что огромное существо не питает к нему зла.
Через неравные интервалы Рети предупреждала о возвращении робота. Двер опасался, что робот может обнаружить трусливую машину даников, которая прячется под песком. Если это произойдет, встревоженные джофуры могут выйти и залить болото ослепительным искусственным освещением.
Со всеми предосторожностями Двер обогнул корабль. Считая шаги, он мысленно перенесся в Серые Холмы, где сейчас Лена Стронг и Дженин Уорли объединяют род Рети с выжившими урскими сунерами, создавая единое новое племя.
Нелегкая задача, но если кому-то она под силу, то именно этим двум.
Тем не менее он жалел их. Должно быть, со смертью Дэйнела Озавы им совсем одиноко. А меня унесла в своих клешнях машина ротенов. Меня они тоже, наверно, считают мертвым.
Но у Дженин и Лены есть «наследство» Дэйнела Озавы: книги и инструменты, и им помогает урский младший мудрец — предводительница отряда уров. Даже оставшись одни, они могут справиться. И задача Двера — сделать так, чтобы никто не мог прилететь и помешать им.
Он знал, что его план рискован. Ларк, окажись он здесь, конечно, придумал бы что-нибудь получше.
Но здесь только я. Двер, дикарь с Джиджо. Не повезло планете.
Голос паука послышался, когда Двер оказался по другую сторону корабля, там, где к закрытому люку вела рампа.
Сюда тоже?
Сознание заполнилось изображением еще одной трещины в борту поврежденного корабля. Сквозь рваное отверстие лунный свет пробивался внутрь. Там виднелось множество механизмов. Становилось все теснее, по мере того как все новые нити проникали внутрь, с них капала разъедающая жидкость. Но Двер почувствовал, что его внимание привлекают к чему-то глубже. К противоположной стене.
В этой стене тоже щель, и сквозь нее пробивается свет. Не слабое освещение, а резкое, синее и синтетическое, оно приходит из какого-то помещения внутри.
Корабль, вероятно, больше не герметичен.
Жаль, что это произошло не на высокогорье. Треки ненавидят холод. Проникающий внутрь ветер с ледников — как раз то, что здесь пригодилось бы!
Нет, ответил он пауку. Не проникай в освещенное пространство. Еще не время.
Голос серьезно и задумчиво ответил:
Это свет… он может помешать моей работе?
Двер подтвердил. Да. Свет может помешать.
И забыл об этом, потому что краем глаза уловил движение на юго-востоке. Огибая груды нитей мульк-паука, к нему приближалась темная фигура. Двигалась она украдкой.
Рети! Но она должна наблюдать.
Сейчас не время для ее импульсивных поступков. Менее чем через мидур взойдет большая луна, а им надо уйти раньше, чем нетреки очнутся и поймут, что происходит.
Он устремился к девушке, стараясь не шуметь. Нити мульк-паука с какой-то сверхъестественной вежливостью освобождали ему путь. Девушка, очевидно, направляется к другому кораблю, тому некогда могучему небесному судну, с которого Кунн, преследуя загадочную добычу, бросал в Трещину бомбы. Двер и Рети с вершины дюны видели, как серебристая стрела упала в болото, а два человека были взяты в плен.
Это может произойти и с нами. Больше, чем когда-либо Двер пожалел, что пришлось оставить «урского мужа» Рети — ее совесть и голос здравого смысла.
Относительно этого света, который может помешать.
Думаю, ты хотел бы знать.
Я о нем позаботился.
Двер постарался отмахнуться от этого мысленного прикосновения: он пересекал открытое пространство, и все его чувства были насторожены. Когда ему удалось свернуть к двум поросшим тростником холмикам, положение слегка улучшилось: теперь с корабля нетреки его невозможно увидеть. Но где-то по-прежнему патрулирует охранный робот. Лишившись наблюдателя, Двер мог полагаться только на собственные чувства, которые должны предупредить его о приближении робота.
Он до подмышек погрузился в воду, преодолевая глубокое место, и почувствовал предупреждающую дрожь.
За мной наблюдают.
Двер медленно повернулся, ожидая увидеть блестящее оружие безлицего убийцы. Но не машина с гладкими бортами висела над холмиком. Двер увидел наблюдающие за ним глаза — в самой высокой точке, на возвышении, которое могло быть стеной буйурского дома. Увидел оскаленные в улыбке острые зубы.
Грязнолапый.
Опять нур это сделал.
Когда-нибудь я посчитаюсь с тобой за те случаи, когда ты пугал меня до полусмерти.
На этот раз у Грязнолапого был спутник — маленькое существо, которое он держал в лапах. Какая-то недавняя добыча? Она не сопротивлялась, но крошечные зеленые глазки как будто смотрели с холодным интересом. Улыбка Грязнолапого приглашала Двера догадаться, кто его новый друг.
Но у Двера не было времени для игр.
— Наслаждайся, — пробормотал он и двинулся дальше, начал взбираться на грязный берег. И как раз огибал в поисках Рети дальний угол, когда сзади послышался звук. Раскатились гулкие удары и звон. Двер присел и оглянулся на больший корабль.
Борт казался невредимым — гладкая колесница звездных полубогов, готовая в любое мгновение унестись в небо.
Но тут над рампой в борту появилась прямоугольная трещина, и из нее потянулись, как призраки в ночи, клубы едкого дыма.
Помеха устранена.
Мысленное прикосновение паука было полно чувства удовлетворенности.
Сквозь тучи сажи по рампе скатывались темные фигуры, визжа от боли. Двер насчитал трех нетреки, затем две спотыкающиеся двуногие фигуры, опиравшиеся друг на друга, когда убегали от ядовитых клубов.
То, что последовало, вызвало у Двера тошноту: груды разделились на отдельные извивающиеся кольца, соскальзывающие с воскового сердечника, который делал их единым существом. Один большой тор вырвался из мрака, он бежал на пульсирующих ногах без направления или руководства, за ним тянулся слизистый след и какие-то волокна. Тор упал в глубокую воду. Другое беспомощное кольцо упало, глядя сразу во всех направлениях полными страха глазами, но тут его поглотили черные испарения.
