«Думаешь, он действительно останется с крестьянами?», спросила Джулия.
«Конечно», сказал Харальд. «Он дал слово.»
Джулия только взглянула на него.
«Он странный малый, этот Вивиан», сказал король. «Я знаю его половину своей жизни, но так и не понимаю, что выражают его холодные, бездонные глаза. Он твердо верит, что следует собственным корыстным интересам, и тем не менее, каким-то странным образом исключительно верен Стране. Он не становится ни на чью сторону, кроме своей собственной, но всем известно, что он никогда не нарушал данного слова. Он хочет восстановиться в правах и он желает принести покаяние – я просто дал ему шанс сделать и то, и другое. Ему будет тяжко подчиняться приказам крестьянина, однако он станет их выполнять и разрубит любого из сотоварищей, который откажется. Странный малый, Вивиан, но всегда верен Стране и ее нуждам.»
«Не волнуйся, Джулия», сказал Харальд. «Вивиан – холодный ублюдок, но он знает свой долг. Он не предаст нас снова.»
«Что ж», сказал король, задумчиво дергая бороду, «в любом случае эти две проблемы решены. К несчастью, мы не нашли Куртан.»
Джулия остро взглянула на него. «Я думала, он у ландграфов.»
«Очевидно, нет. Я послал стражников, обыскать палаты изменников, но не думаю, что они что-то обнаружат. Блейс до последнего клялся, что его не брал, и я склонен ему верить.»
«Меч могли взять Гайлем или Бедивер.»
«Чтобы не знал Блейс, не могли.»
«Я склонен согласиться», сказал Харальд, печально глядя в пустую чашку.
«А это значит, что где-то в Замке есть предатель, которого мы еще не нашли.»
«Чертовски верно», сказала Джулия. «Тот самый предатель, который пустил демонов в Южное Крыло.»
«Я и забыл об этом», сказал Харальд.
«А я нет», сказала Джулия. «Мне напоминают шрамы.»
«Время тревожиться об этом наступит завтра», сказал король, зевая в открытую. «В общем день оказался весьма успешным, как мне кажется. Если учесть, как легко он мог стать чудовищно плохим.»
«Верно», сказал Харальд. «Если бы те не привел с собой арбалетчиков, скольких бы еще убил сэр Гайлем.»
«Именно», сказал Джон. «Мне повезло. Ландграфы в открытую грозили мне на аудиенции с крестьянами, но отступили и удалились, когда фермеры их не поддержали. Я задумался: что произошло, если крестьяне так легко смогли укоротить ландграфов? Ответ оказался прост: у моих стражей были мечи, а у крестьян – луки. Поэтому я пошел тузом – и выиграл.»
Насупило долгое раздумчивое молчание.
«Триста сорок восемь изменников», сказал в конце концов Джон без всякого удовольствия в голосе. «Триста сорок восемь. Не так много, как я боялся, но чертовски больше, чем следовало бы.»
«Не вини себя», сурово сказал Харальд. «Не ты, а они, обманули Страну. Кроме того, я поговорил с большинством из них на приеме и поверь мне – тебе лучше обойтись без них.»
«Как ты мог подыгрывать таким мерзавцам?», спросила Джулия. «Жить двойной жизнью, по разному лгать разным людям… как ты мог все это выдерживать? Почему ты просто не послал подальше Дария, когда он в первый раз к тебе подкатился?»
«Он как раз послал», сказал Джон. «Это я убедил его продолжить обман, но информировать меня. Прием придумал Харальд и благодаря ему нам удалось заманить всех крыс в одну ловушку. Теперь я точно знаю, кому могу доверять, а кто фальшивит. И знаю, что сын мне верен.»
Харальд элегантно поднял бровь. «Были какие-то сомнения?»
«Нет», с нежностью сказал король Джон. «Но приятно чувствовать свою правоту.»
«Что теперь станет с баронами?», спросила Джулия. «Еще заговоры, еще мятежи?»
«Больше они не рыпнутся», угрюмо улыбаясь, сказал Джон. «Им хотелось выяснить, кто из нас сильнее, и теперь они это знают. Они просто отрекутся от своих ландграфов, публично осудят мятежников и пообещают все, что угодно, чтобы я только не вывел свои войска и не их один на один с демонами. Нет, Джулия, они больше не станут раскачивать лодку.»
«Значит, все кончилось», сказала Джулия, «мятеж подавлен.»
«Не совсем», сказал Харальд. «Нет никаких следов лорда Дария. В конце концов чертову книжную полку сломали и нашли туннель, ведущий в воздуховоды, а они тянутся на мили. Я и не думал, что во внутренних стенах столько пустот.»
«Но это значит, что он может быть где угодно», сказала Джулия. Она оглянулась и вдруг задрожала.
Харальд пожал плечами. «Просто еще одна крыса. Мы изловим его, Джулия, не бойся ничего. Даже сейчас стражники обыскивают туннели. К утру мы его поймаем.»
«А что с Грегори?», вдруг спросила Джулия.
Харальд и Джон непонимающе взглянули друг на друга.
«С кем?», спросил Харальд.
«С любовником Сесилии.»
«А, с ним», нахмурился Харальд. «Повесился в камере, ублюдок.»
«Мне он никогда не нравился», сказала Джулия. «Но сейчас мне его жалко. В конечном счете он оказался не так уж плох. И заслуживал лучшего, чем Дарий и Сесилия.»
Джон пожал плечами. «Не сомневаюсь, что он убил бы любого из нас, прикажи ему бароны. Просто он оказался не в том место не в то время.»
«И любил не ту женщину», сказала Джулия.
«Да», сказал Харальд. «Наверное, любил.»
«Я устала», сказала Джулия. «Если я больше вам не нужна, то возвращусь в свои палаты и немного посплю.»
«Прогуляюсь с тобой по дороге?», спросил Харальд.
Джулия взглянула на него. «Хорошо», наконец, сказала она. «Думаю, компания мне не помешает.»
Она поднялась из кресла и Харальд был тут как тут, поддержал ее за локоть, когда она от усталости пошатнулась.
Король благодушно кивнул. «Отдохните, дети мои. Вы это заслужили. Для всех нас это был долгий и тяжелый день.»
Они уже подошли к двери, когда король вдруг шевельнулся в кресле.
«Джулия… Боден был твоим другом, правда?»
«Нет», ответила Джулия. «На само деле я совсем его не знала.»
Глава 7
Долгая ночь
Тьма навалилась на Лесную Страну от края до края и лежала, полная и нерушимая, кроме слабой и ненадежной лужицы света вокруг Лесного Замка. В душном мраке молча двигались демоны, востря когти о гнилую кору умирающих деревьев. Солнце не светило и хотя Луна нескончаемо плыла в ночном небе, свет ее был грязным и нездоровым. От недостатка солнечного света гибли растения, а дикие звери либо умирали от истощения, либо становились жертвами вечноголодных демонов. Снег и лед покрыли всю землю, морозный воздух отбирал тепло у всего, к чему прикасался. Семьи забаррикадировались во всех укрытиях, что смогли найти, и молились о рассвете, который никак не наступал. Всем завладели холод, мрак и безжалостная долгая ночь.
