– Чаппи! Ты не можешь делать это передо мной!
– Извини. Не знал, что сейчас твоя очередь.
Он захихикал. Тиффани испустила громкий стон, и оба остановились, сверля друг друга взглядом. Девушка чувствовала, что против воли повышает голос.
– Каждый день, Чаппи, я молюсь, чтобы Аллеи не нахватался от тебя ничего подобного.
– Забавно. А он каждый день молится, чтобы вволю нахвататься за...
– Чаппи!
– Я очень хочу, чтобы вы наконец перепихнулись и покончили с этим. Сразу сделались бы куда спокойнее и внимательнее, и перестали бы отрываться на мне, бедном. Вы оба в курсе, что такое секс, правда? В смысле, мне не придется объяснять вам про бабочек и цветочки?
– Не могу поверить, что участвую в подобном разговоре, – заявила юная ведунья, обращаясь к потолку. – Подобные вопросы определенно не освещались на семинаре по внешнему миру, который мне устроили перед выпуском из Академии.
– Жаль, тебя не научили большему по части самообороны, – заметил пес, сосредоточенно скребя себе ребра. – Тогда мне бы вообще не пришлось торчать здесь.
– Мне не нужна охрана, – ледяным тоном произнесла Тиффани.
– Люди всегда так говорят, – парировал Чаппи. – И всегда не правы. Покажи любому из вас дорожку с указателем «Опасно», «Злые силы» и «За внезапной смертью – сюда», как вы тут же бросаетесь прямиком по ней. Как правило, выкрикивая всякую чушь про честь и долг и прочие штуки, из-за которых погибаете в прискорбно раннем возрасте. А истинно разумное существо поступило бы по-умному и двинулось бы к ближайшему горизонту в противоположном направлении. Лично я удивляюсь, как у вас еще хватает ума прятаться от дождя.
– Послушай, – взмолилась девушка, – давай не будем ссориться. Ненавижу склоки.
– Вероятно потому, что они тебе плохо удаются. Если вправду хочешь помириться, найди мне что-нибудь поесть. Я не привередлив. Любое животное. Я заглотну мякоть и погрызу кости. Черт, я даже не стану возражать, если оно еще будет немного трепыхаться.
– Никаких перекусов, – отрезала Тиффани. – Ты и так уже слишком тяжел для своих габаритов. Вот улучу минутку и разработаю для тебя диету, чтобы побольше здоровой грубой пищи...
– О боже! – взвыл Чаппи. – Чанс, пожалуйста, вернись! Я все тебе прощу! Только вернись и избавь меня от этой ужасной женщины! Никогда не понимал, что он в тебе нашел. – Он умолк и посмотрел на грудь своей спутницы. – Нет, наверное, догадываюсь, но, честно говоря, меня это озадачивает.
– Ты ведь любишь Аллена, правда? – спросила Тиффани.
– Разумеется, – ворчливо ответил пес. – Он мне по нраву. Из него вышел бы славный пес. Мне бы только отучить его от всего этого дерьма про долг и честь – и зажили бы мы с ним припеваючи.
– Ты понимаешь, что такое долг. Сам говорил, присматриваешь за мной потому, что обещал Чансу.
– Это другое дело.
– Как это?
– Просто другое, и все!
Момент для внезапного появления из бокового коридора королевского гонца был выбран самый неудачный. Разъяренный тем, что позволил себе отвлечься от потенциальной угрозы, Чаппи бросился на перепуганного посланца, повалил его на спину, встал лапами на грудь и зарычал прямо в лицо бедняге. Парень побледнел и всхлипнул, отчего пес сразу повеселел.
– У тебя тридцать секунд, чтобы сообщить мне, кто ты и чего тебе надо, – непринужденно объявил он. – А потом я откушу тебе нос и проглочу его.
– Я посланец королевы! У меня за пазухой свиток! Господи, по-моему, я обмочился.
– Боже, как неудобно, – воскликнула Тиффани.
– Теперь ты понимаешь, как я себя чувствую, – не утерпел Чаппи.
* * *
Сэр Вивиан добрался до тронного зала первым и был немало удивлен, не обнаружив на посту никого из своих гвардейцев. Огромные двойные двери были заперты, а открыла ему королевская компаньонка Калли. Хеллстром коротко кивнул ей. Он никогда близко не общался с Калли. Женщина-воин принадлежала к внутреннему кругу Фелиции, в который он совершенно определенно не был допущен. Сэр Вивиан всегда оставался человеком Харальда. Однако вчуже одобрял Калли. Она ревностно охраняла королеву и юного короля и ни от кого не терпела насмешек. И меньше всего – от людей Харальда. Он обошел ее по широкой дуге, быстро приблизился к трону и поклонился королеве:
– Ваше величество, позвольте мне послать за моими людьми. Здесь небезопасно.
– Едва ли кто-то осведомлен, что я здесь, – возразила Фелиция. – Секретность всегда служила мне наилучшей охраной. Кроме того, у меня есть вы и Калли. Уверена, я могу положиться на вас обоих. Мы не начнем, пока все не соберутся, поэтому будьте паинькой и посторожите меня где-нибудь еще, чтоб я могла спокойно поразмыслить. Мне нужно многое обдумать.
Главнокомандующий покорно вздохнул.
– Не могли бы ваше величество хотя бы объяснить мне, что происходит?
– Нет. Будьте терпеливы с вашей королевой, сэр Вивиан. Ей приходится перестраиваться прямо на ходу. Поговорите с Калли. Она так же нервничает по этому поводу, как и вы. Поэтому ступайте и докучайте друг другу, а мне дайте сосредоточиться. Это приказ.
Сэр Вивиан проглотил несколько ядовитых замечаний, от которых ему бы сильно полегчало, но которые, он это понимал, вряд ли улучшили бы ситуацию. Он довольствовался покорным вздохом, поклонился королеве и прошествовал обратно к двойным дверям, где и присоединился к Калли. Некоторое время они постояли рядом, не глядя друг на друга.
– Знаете, – вздохнула наконец Калли, – бывают моменты, когда ее королевскому величеству не помешал бы хороший пинок под зад.
Хеллстром издал невольный короткий смешок.
– По-моему, это вполне справедливо для большинства королевских особ. Самые большие неприятности приключаются, когда они начинают думать. Я так понимаю, она и с вами не обсуждала это особое заседание?
– Как вы заметили, нет. А как правило, именно мне она поручает большинство дел, особенно если знает, что я их не одобряю. Возможно – особенно в этих случаях. Она понимает, что я всегда пекусь в первую очередь о ее интересах. Но это безумие Фелиция организовала самолично. Я наверняка знаю только одно: она разослала персональные приглашения нескольким избранным вельможам для небольшого частного разговора. Вы – один из них. Хотя какой толк от очередной говорильни, да еще так поздно...
– Именно, – согласился сэр Вивиан. – Давно миновал тот момент, когда слова могли что-то изменить. Все уже определились и теперь только ждут, кто первым сделает неверный шаг. Если бы королева больше доверяла мне! Я не могу защитить ее должным образом, если не знаю, с какой стороны ожидать угрозы.
– Не принимайте этого близко к сердцу. Она верит вам, а то не позвала бы сюда быть ее защитником. Она могла бы пригласить массу народу, чье отсутствие здесь весьма показательно.
