– Любое заклятие, достаточно сильное, чтобы поставить вас на ноги сразу, высосет ваши жизненные силы и опустит их до опасного уровня, – сурово произнес Лемарк. – Это может приблизить вас к смерти гораздо быстрее, чем ваши нынешние раны. И, кстати, это дьявольски больно. Я настоятельно рекомендую...
– Давайте, – отрезал Хок.
Лемарк посмотрел на Вивиана:
– Неужели их нельзя заставить проявить благоразумие?
– Скорее всего, нет, – ответил сэр Вивиан. – За работу, доктор.
Лемарк недовольно покачал головой и, порывшись в своей сумке, извлек тонкую изящную палочку из материала, похожего на слоновую кость, обвитую двумя зелеными змеями. Лемарк кивнул сэру Вивиану, а тот махнул дюжине гвардейцев, чтобы те подошли и держали раненых. Затем целитель склонился над пациентами, бормоча вполголоса. У Хока хватило времени разглядеть двух змеек, обвившихся вокруг палочки и восхититься реалистичностью резьбы, когда Лемарк замолчал и выбросил палочку вперед. Змеиные головки метнулись к лицам больных и вонзили зубы в щеки Хоку и Фишер.
Оба закричали, когда безжалостные потоки жестких энергий хлынули в их тела через змеиные клыки. Их трясло и подбрасывало, пока змейки делали свою необходимую, но болезненную работу, а гвардейцы изо всех сил сжимали раненых.
Сломанные кости вставали на место с мучительной точностью, расщепленные края смыкались, а порванные мышцы формировались вокруг них заново. Отбитые и поврежденные органы отрастали снова, а левое легкое у Хока наполнялось воздухом. Кровь неслась по венам, сердца быстро и больно колотились в грудных клетках.
Процесс исцеления оказался куда более болезненным, нежели только что перенесенные побои. Минуло несколько невыносимых мгновений. А потом все кончилось. Змеи разжали зубы, зеленые головки убрались обратно на палочку, гвардейцы отпустили руки и отошли.
Хок и Фишер дрожали, их ладони непроизвольно сжимались и подпрыгивали на коленях. Лица были мокрыми от холодного пота, а зрение сделалось острым почти до боли.
Хок тяжело сглотнул и попытался замедлить дыхание. Чувствовал он себя так, будто только что пробежал несколько марафонов спиной вперед, да все в гору. Бесконечная усталость пригвоздила их к месту, но глубоко внутри они вновь ощущали себя целыми и невредимыми, словно промытыми ледяными вешними водами.
Супруги переглянулись и неуверенно улыбнулись друг другу. Лица их снова приняли обычный вид: никаких тебе лиловых ртов и распухших глаз, а струйки пота почти смыли кровь.
Капитаны с усилием поднялись на ноги, опираясь друг на друга. Сэр Вивиан понимал, что предлагать помощь не стоит. Он грозно сопел и бросал на Лемарка сердитые взгляды.
– Они по-прежнему выглядят препаршиво. Их же ветром сдует.
– Ну да, – подтвердил Лемарк, закрывая черный саквояж. – Они за несколько секунд выбрали жизненные ресурсы нескольких месяцев. Сила к ним вернется, но медленно. – Он укоризненно посмотрел на Хока и Фишер. – Я бы посоветовал вам не переусердствовать, но мы все понимаем, что это пустая трата времени. Скажу вам следующее: если вы в ближайшее время перенапряжетесь, то умрете от истощения. Вы больше не можете полагаться на свои внутренние резервы.
– Поняли, – кивнул Хок. – Спасибо вам за помощь, сэр целитель. Счет пришлите регенту. Юридически мы гости королевы, чем и собираемся воспользоваться.
– Так я и знал, что попусту сотрясаю воздух, – проговорил Лемарк. Он повернулся и зашагал прочь по коридору с видом человека, умывающего руки.
– Как вы себя чувствуете? – спросил сэр Вивиан.
– Стоит хорошенько чихнуть, и я рухну, – признался Хок, осторожно пробуя ребра. – Но работать могу.
– Со мной то же самое, – доложила Фишер. – Кто бы ни подослал этих громил, ему придется попытаться еще раз. А расплата подождет. В конце концов, отложенная месть всегда самая сладкая.
– Нам надо побеседовать наедине, сэр Вивиан, – сказал Хок. – Мы можем пойти в какое-нибудь безопасное место?
– Разумеется, – ответил сэр Вивиан. – Вы уверены, что я не могу убедить вас поступить разумно и сперва немного отдохнуть?
– Если мы сядем, то уже не встанем, – объяснила Фишер. – Пока мы двигаемся, все хорошо.
– Как хотите, – сдался сэр Вивиан. – У меня есть уютное местечко неподалеку отсюда. Мои гвардейцы обеспечат нам уединение.
Хок и Фишер последовали за сэром Вивианом по боковому коридору. Шли они медленно, но ровно и больше не опирались друг на друга. Хок обнаружил, что ему приходится очень осторожно ставить ноги, потому что голова, по ощущениям, находилась где-то очень далеко от всего остального. Он также чувствовал, что готов проспать неделю, но это подождет.
Он потрогал языком шатающийся зуб и поморщился. Не хотелось терять еще один.
Фишер права – в Хейвене полномочия капитанов Стражи и собственная репутация служили им защитой. В Лесном замке они являются просто парочкой иностранцев и законной добычей для любого, кто полагал, будто справится с ними.
Хок нахмурился. Хватит разговаривать повелительным тоном и стращать людей. Отныне для того, чтобы перехитрить и обойти противника, придется пользоваться исключительно мозгами. Странно, но эта мысль не внушила ему отвращения. Ему все меньше нравилось то, какого человека сделал из него Хейвен. Это и послужило одной из главных причин его готовности уехать.
Сэр Вивиан препроводил капитанов в небольшую комнатку, скудно обставленную самой простой мебелью, с одиноким портретом короля Харальда на стене. Хозяин затеплил единственную лампу и жестом велел своим людям стать на страже в коридоре. Дверь он тщательно закрыл и запер. Зевнул, извинился, пожал плечами и уселся в самое удобное кресло. Хок и Фишер прислонились к стене.
– Магус не может не быть замешан в смерти Харальда, – заявил сэр Вивиан, переходя прямо к сути разговора. – Либо он снял щиты, чтобы пропустить убийцу, либо они с самого начала не были так уж прочны. Это единственное объяснение случившемуся. Только он, с его способностями, мог пройти незамеченным мимо меня и моих гвардейцев. Все подходы к королевским покоям были у меня закрыты надежней, чем коленки монашки.
– Магус – единственный в замке колдун, достаточно могущественный, чтобы проделать подобное? – поинтересовался Хок.
Сэр Вивиан нахмурился.
– Теоретически, да. Никто не знает, на что способен Шаман, если его прижать. В свое время он проделывал некоторые вещи, которые внушали немалое опасение. Харальда он беспокоил. Король не встречался с ним и не разговаривал. Я имел строжайший приказ ни при каких обстоятельствах и близко не подпускать Шамана к королю. Я пытался приставить к Шаману телохранителей – якобы для его собственной безопасности, – чтобы присматривать за ним, но он так быстро оторвался от них, что не имело смысла продолжать.
– И больше никого? – помолчав, спросила Фишер. – Сразу по приезде мы миновали целый зал, набитый колдунами.
