– Пусть противники зовут нас хулиганами и анархистами, - произнес он ровным голосом. - Мы докажем людям Хейвена, что это не правда. Мы - те, кто сыт по горло действительностью и кто требует справедливости. Чего бы это ни стоило. Всех нас не убьют.
Адамант закончил речь, и на мгновение наступила тишина. Когда же толпа взревела, стало ясно, что оратор превратил кучку людей, еще недавно очень разных, не имевших ничего общего, в армию, единую армию, и они знали это. Все, что им теперь нужно, - враг, с которым следовало сражаться, и очень скоро они найдут этого врага на улицах. Хок встревоженно наблюдал за толпой в зеркале. Возбуждать подобным образом людской гнев опасно для всех. Если Хардкастл пробудит аналогичные эмоции в своих последователях, то улицы превратятся в арену борьбы сторонников двух партий. Адамант снова поднял руки - и толпа замолкла. Он сделал короткую паузу, как будто не мог найти нужные слова, а затем медленно и спокойно начал объяснять, как надлежит поступать с врагом.
– Насилие - путь Хардкастла, а не наш. Пусть избиратели увидят, кто первым прибегнет к насилию, и тогда поймут, кто говорит правду, а кто ее скрывает.
Адамант обвел взглядом толпу и продолжил:
– В ближайшие часы некоторые из вас неизбежно будут ранены, а может быть, и погибнут. Но что бы ни случилось, вы должны только защищаться - в той мере, в какой необходимо. Ненависть и жажда мести легко могут заманить вас в ловушку, но это путь врага, а не наш путь. Реформаторы борются за перемены, а не за разрушения.
Он снова помолчал, чтобы аудитория переварила его слова, а затем внезапно повысил голос и пожелал всем удачи, наполняя сердца слушателей надеждой и решимостью, поклонился и под одобрительный гул толпы неспешно отступил в полумрак лестничной площадки вместе с Даниель и Медлеем. Ему хлопали до изнеможения, а потом, когда собравшиеся начали медленно покидать зал, смеясь и возбужденно болтая в предвкушении бурного дня, Адамант устало опустился в кресло, и из его груди вырвался долгий вздох облегчения.
– Думаю, все в порядке, - произнес он наконец, протянув руку жене, и Даниель крепко сжала ее обеими ладонями.
– Конечно, - подтвердил Медлей. - Ведь мы очень долго репетировали.
– Не обращай на него внимания, - сказала Даниель мужу, окатив Медлея ледяным взглядом. - Ты был великолепен, дорогой! Слышишь, Джеймс, тебе все еще хлопают!
– Тяжела жизнь политика, - мрачно заметил Адамант. - Все это низкопоклонство… Как я смогу не поддаться ему?
Медлей фыркнул.
– Подожди, пока не выйдем на улицу, Джеймс. Только тогда начнется настоящая работа. Там все будет совсем по-другому.
Через полчаса все участники митинга разошлись. Адамант и его спутники вернулись в кабинет, где их уже ждали посетители.
Гаррет Уолпол и Люсьен Сайкс были крупными бизнесменами. Хок и Фишер слышали о них. Оба происходили из почтенных семей, чья родословная по древности не уступала Хейвену, и если бы их деньги не были нажиты торговыми операциями, они стали бы виднейшими представителями элиты. Но сейчас отношение к ним высшего общества, мягко говоря, оставляло желать лучшего. Даже купцы приходили к ним через черный ход, вне зависимости от размеров своего состояния. Именно эта ситуация и стала одной из причин визита Уолпола и Сайкса, в чем, конечно, они никогда бы не признались.
Обменявшись вежливыми рукопожатиями с Адамантом, посетители перешли в решительную атаку.
– Ваш консультант может остаться, - резко произнес Сайкс, - но остальным придется выйти. У нас конфиденциальное дело.
Хок улыбнулся и покачал головой.
– Мы - телохранители и останемся с сэром Адамантом.
Уолпол удивленно взглянул на Хока и Фишер и рявкнул:
– Джеймс, отошли своих гончих псов! Пусть твоя жена отведет их на кухню и напоит чаем или чем-нибудь еще, пока мы будем заниматься делами.
– Не беспокойтесь, - сказала Фишер. - Мы не хотим чая, и мы останемся.
– Вы сделаете то, что вам приказано, черт побери! - заорал Сайкс. - Убирайтесь и не возвращайтесь, пока вас не позовут. Адамант, прикажи им!
Хок только улыбнулся. Сайкс внезапно побледнел.
У него перехватило дыхание. Хотя Хок не пошевелил ни одним мускулом, в его облике что-то изменилось.
Покрытое шрамами лицо оставалось холодным и бесстрастным, но во взгляде таилась смертельная угроза, и Сайкс не мог не заметить, что рука Хока лежит на рукоятке топора. Комната внезапно показалась ему очень маленькой - даже повернуться негде.
– Мы - телохранители, - мягко повторил Хок. - Мы останемся.
– Джентльмены, пожалуйста! - поспешно произнес Адамант. - Вам совершенно незачем ссориться. Мы все здесь друзья.
– Конечно, - ответил Хок безупречно вежливым тоном, но холодный взгляд его единственного глаза по-прежнему был угрожающим.
Сайкс взглянул на Фишер. Она улыбалась, но лучше бы ему не видеть этой уничтожающей улыбки.
– Нет нужды волноваться, друзья мои, - опять вмешался Адамант. - Мои телохранители полностью понимают необходимость сохранения тайны. Обещаю вам, что ни одно слово из нашего разговора не выйдет за пределы комнаты.
Уолпол взглянул на Сайкса, и тот недовольно кивнул. Хок усмехнулся. Фишер прислонилась к камину и сложила руки на груди.
– Но твоей жене, Джеймс, все-таки придется уйти, - упрямо заявил Сайкс. - Это не женское дело.
Даниель покраснела от злости и взглянула на мужа, ища у него поддержки, но Адамант неохотно кивнул и тихо пробурчал:
– Хорошо, Люсьен, раз ты настаиваешь. Денни, если ты не возражаешь…
Даниель стрельнула в мужа взглядом - «Предатель!», - затем собралась с духом и, прежде чем выйти из комнаты, любезно улыбнулась остающимся. Она не хлопнула дверью, но у присутствующих возникло чувство, что удержаться от этого ей стоило немалых усилий. Адамант пригласил Уолпола и Сайкса сесть и стал терпеливо ждать, пока они устроятся, а затем налил им вина из самого изящного графина. Хок и Фишер тоже протянули бокалы, но Адамант ограничился тем, что просто передал им графин, а затем уселся напротив посетителей. Двое Стражей остались стоять.
Хок незаметно рассматривал гостей сквозь стекло своего бокала. Ему не приходилось вращаться в их кругу, но, как и все Стражи, он знал влиятельных лиц Хейвена в лицо. Это помогало избежать многих неприятностей.
Гаррет Уолпол, которому было лет шестьдесят, представлял собой тип грубоватого военного. Он двадцать лет прослужил в армии Нижних Королевств, после чего вышел в отставку и занялся семейным бизнесом. Военная жизнь отложила на нем свой отпечаток. Он по-прежнему стриг волосы, как предписывал устав, держался прямо, словно проглотил палку, и одевался в темную одежду старомодного покроя. Сейчас он сидел в кресле так, как будто дом принадлежал ему.
Люсьен Сайкс - толстяк с румяным лицом, одевавшийся по последней моде, лет сорока пяти-пятидесяти - был явно обеспокоен. Он играл важную роль во внешнеторговых операциях и именно потому пришел к Адаманту. Гильдия докеров уже вторую неделю продолжала забастовку, и вся деятельность в порту остановилась. Братья де Витт, пользовавшиеся поддержкой консерваторов, пытались покончить с забастовкой с помощью рабочих-зомби, но у них ничего не получалось. За зомби необходимо тщательно присматривать, к тому же их никак нельзя назвать квалифицированными работниками. Гильдия же докеров еще сильнее обозлилась на консерваторов и твердо стояла за реформаторов. Словом, чтобы его корабли в скором времени вышли из порта, Сайксу требовалась помощь реформаторов.
