– Точно не знаю. Думаю, с месяц.
– Он начался после того, как кто-то начал похищать деньги?
– Да, после. Я думаю, Стефан никогда не предаст Джеймса. Он чересчур профессионален.
Хок заметил ударение на последнем слове и поднял брови.
– Мне казалось, что Адамант нанял его именно по этой причине?
– Понимаете, Стефан живет только своей работой. Он следит за своей репутацией так, как не многие женщины следят за своей. Его слово нерушимо. Более того, он работает почти круглосуточно и хочет, чтобы Джеймс поступал точно так же. Мне остается только позаботиться, чтобы они хотя бы регулярно питались. Я буду очень рада, когда эта чертова кампания кончится и мы сможем вернуться к нормальной жизни.
– Можете добавить еще что-нибудь? - спросил Хок. - Случалось ли в последнее время что-нибудь необычное?
– Вы имеете в виду что-то, кроме кровавого дождя в холле и того, что наш сад погиб за одну ночь?
Хок кивнул.
– Нет, - Даниель поднялась. - Было очень приятно побеседовать с вами, но прошу меня извинить - Джеймс ждет.
Она вышла из кабинета, не дожидаясь разрешения. Хок подождал, когда за ней закроется дверь, и взглянул на Фишер.
– Итак, у Медлея есть любовница из стана консерваторов. Это может быть важным. Не исключен шантаж.
– Но ведь похищение денег началось за несколько месяцев до того, как они стали встречаться.
– Точно не знает никто. Медлей мог встречаться с любовницей задолго до того, как об этом узнали слуги.
Фишер нахмурилась.
– Похоже, нас ожидает очередное запутанное дело.
Стефан Медлей сидел в библиотеке, глядя на книжные полки и не замечая их. Он должен был рассказать Хоку и Фишер о своей возлюбленной, но не смог. Они бы не поняли его.
Любовь - новое испытание для Медлея. Раньше его единственной страстью была работа. Он уже давно пришел к заключению, что не обладает тем, что привлекает женщин в мужчинах. Он довольно невзрачен, не занимает высокого положения и не имеет большого состояния, а выбранная им профессия едва ли привлекательна. Медлей не слишком многого ждал от жизни, только хотел, чтобы кто-то думал о нем, чтобы рядом был человек, способный наполнить его жизнь смыслом. Он мечтал иметь в жизни то, что имеют все остальные, и чего у него никогда не было.
И вот наконец он нашел свою любовь - или она нашла его - и не может отказаться от нее. Кроме любви, у него не было ничего. Не считая дружбы Джеймса… Медлей ударил кулаком по ручке кресла. Джеймс верил в него, сделал своим другом и ближайшим помощником, доверял ему, как никому другому. А он эгоистично хранит секрет, который может погубить карьеру Джеймса, если правда всплывет наружу.
Нет у него выхода. Джеймс никогда не поймет его чувств. Так уж вышло, что он, Медлей, влюбился именно в эту женщину, хотя на свете есть много других… Правда, у него не было выбора. Все произошло помимо его воли. Он всегда думал, что любовь - нечто очень благородное и романтичное. Но получилось наоборот. За одну ночь изменилась вся его жизнь.
Медлей сидел, задумавшись, пока его разум отчаянно пытался найти выход из положения, в которое он попал. Но выхода не было. Рано или поздно придется выбирать между другом и возлюбленной, - и что тогда произойдет? Сделать выбор очень трудно. Трудно разрываться между политикой и любовью.
– Это все больше и больше напоминает мне случай с Блскстоуном, - сказала Фишер. - Произойдет что-то ужасное. Меня одолевают дурные предчувствия, и вряд ли мы сможем что-либо сделать.
– Но в тот раз у нас была по крайней мере дюжина подозреваемых. А теперь приходится выбирать между двумя: женой и лучшим другом нашего подопечного. Единственная тайна, которую удалось пока раскрыть, - то, что Медлей встречается с девушкой из семьи консерваторов. Едва ли это существенный мотив для убийства и предательства. Ты согласна? - спросил Хок.
– Не смотри на меня так. Из нас двоих думаешь ты, а я выполняю черновую работу. От всяких тайн у меня болит голова.
– Хорошо. - Хок нахмурился. - Остается еще дворецкий, Вильерс. Может быть, он что-нибудь расскажет. Слуги всегда очень наблюдательны.
Фишер кисло усмехнулась.
– Вопрос в том, захочет ли он поделиться с нами своими наблюдениями. Мне сдается, что Вильерс - слуга старой школы: верный хозяину до смерти, а может быть, и после смерти. Нам повезет, если он ответит на вопрос, сколько сейчас времени.
Они молчали, когда дверь открылась и в кабинет вошел Вильерс. Он вежливо поклонился Стражам, плотно прикрыл за собой дверь - весь внимание, желание услышать, что от него требуется. Чопорная осанка дворецкого и терпеливое, строгое выражение лица создавали впечатление достоинства, которое нарушалось только смешными пучками седых волос над ушами, контрастирующими с абсолютно лысым черепом. Вильерс был одет с исключительной тщательностью и не казался бы неуместным даже в особняке Господа Бога.
Любопытно, что защитник простых людей держит таких слуг.
– Садитесь, - пригласил Хок. Вильерс еле заметно, но решительно покачал головой.
– Я лучше постою, сэр.
– Почему? - удивилась Фишер.
– Мне не подобает сидеть, мэм, - ответил Вильерс. Последнее слово он добавил после заметной паузы.
– Давно вы работаете дворецким у Джеймса Адаманта? - спросил Хок.
– Девять лет, сэр. До этого я был дворецким у его отца. Семья Вильерсов служит семье Адамантов на протяжении трех поколений.
– Даже в тяжелые времена, когда Адаманты лишились всего?
– У каждой семьи время от времени случаются неприятности.
– Что вы думаете по поводу политических взглядов Адаманта? - спросила в свою очередь Фишер.
– Мне не подобает говорить об этом, мэм. Мой долг - служить господину Адаманту, а семья Вильерсов всегда знала свой долг.
– Вы ладите с миссис Адамант? - задал вопрос Хок.
– Она превосходная леди. Из прекрасной семьи. Большая поддержка господину Адаманту. Ее здоровье в последнее время несколько ухудшилось, но она по-прежнему выполняет свои обязанности по отношению к мужу, хорошо ведет домашнее хозяйство. Миссис Адамант - весьма целеустремленная молодая леди.
– Что у нее со здоровьем? - поинтересовалась Фишер.
– Не могу точно сказать, мэм.
– Как вы относитесь к Стефану Медлею? - спросил Хок.
– Судя по всему, господин Медлей весьма компетентен в своем деле, сэр.
– А что насчет его личной жизни?
Вильерс слегка подтянулся.
– Это меня не касается, сэр, - ответил он твердо. - Я не одобряю сплетен и стараюсь не допускать их распространения среди прислуги.
– Спасибо, Вильерс. У нас все.
