Стасик!
Отдай добром!
А что, ты меня бить собираешься?
Бить? Я тебя когда-нибудь бил? — оскорбился Стае.
Пока не бил!
Значит, ты считаешь, что я способен ударить девчонку? Так?
Да?
Не знаю!
Ну спасибо, сестренка! Большое спасибо!
Ладно, драться ты, может, и не станешь, а вот действовать
исподтишка очень даже можешь!
На что это ты намекаешь?
На Петра Петровича!
При чем тут Петр Петрович?
Петром Петровичем звали очаровательного рыжего котенка,
найденного не так давно тетей Витей и ставшего всеобщим любимцем.
— А при том! Ты сколько раз требовал, чтобы я его не
трогала, чтобы он спал в своей корзинке, а сам… А сам воруешь его, и он спит с
тобой! Думаешь, я не знаю?
Стае расхохотался.
— Выходит, ты настоящая сыщица! А я-то думал, что очень
умный, всех перехитрил!
— Как бы не так! Меня не перехитришь! — тоже
рассмеялась Даша.
Ладно, — махнул рукой Стае. — Делай что хочешь,
только скажи, куда спрячешь игрушку, чтобы я знал.
Опять за книги, только уже за старые, детские. Кому они
понадобятся?
Хорошая мысль!
С этим они разошлись по своим комнатам. А Петр Петрович в
эту ночь спал один в своей корзинке, которую специально для него купила
Александра Павловна.
Утром Петька с Игорем отправились туда, где жил Георгий
Алексеевич.
Знаешь, что мне во всей этой истории больше всего не
нравится? — начал Игорь. — То, что Вера дружит с такой бабой. Как бы
она мою сестрицу в свои темные делишки не втянула.
Но ведь твоя сестра — взрослая женщина.
Ну и что? Мало ли взрослых женщин попадает в сети ко всяким
мошенникам и бандитам?!
Тоже верно, — согласился Петька.
Может, мне попробовать поговорить с Веркой, а?
И что ты ей скажешь?
Да все!
Ни в коем случае!
Почему?
Ну, Крузейро, сам, что ли, не понимаешь? Она же может
оскорбиться за подругу и все ей выболтать. Вот, мол, какую чепуху о тебе
говорят. И что тогда?
Да, ты прав. Ладно, пока помолчу.
Помолчи, помолчи, Круз. Молчание, сам знаешь, — золото!
Ровно в половине восьмого они подошли к дому, где жил
Георгий Алексеевич.
Близко подходить не будем, — предупредил Петька. —
Чтоб не светились, если там вдруг менты или, наоборот, бандюки.
А вон, кстати, его машина. Значит, он дома!
Не спеши с выводами, Крузик! Он запросто может сейчас на
такси кататься или на леваках, а то не ровен час опять бомбочку ему подложат, а
Квитко с Крузенштерном рядом не окажется.
Тогда давай позвоним ему, дома ли он. Или у этой змеищи
ночует?
У змеищи? — засмеялся Петька. — А что, очень даже
подходящая ей кликуха. И мысль довольно светлая. Только вот у меня жетонов нет.
У меня есть два.
Отлично!
Они подошли к автомату, и Петька быстро набрал номер,
обозначенный на визитной карточке. Вскоре он услышал знакомый голос.
— Алло! Алло! Говорите, черт бы вас побрал!
Петька тихонько повесил трубку.
Дома. Знаешь, Круз, похоже ему часто так звонят и трубку
вешают.
С чего ты взял?
Очень уж нервно он на мой звонок отреагировал. Видно, ему
такие звонки до смерти надоели.
И кто, по-твоему, звонит?
Вот это нам и предстоит выяснить.
Но как?
Поживем — увидим, а пока надо ждать!
Они прождали минут двадцать, и вдруг из подъезда вышел
Георгий Алексеевич в спортивном костюме и с крупным ротвейлером на поводке.
Ого! Собачка серьезная! — прошептал Игорь.
Боишься?
Ничуть! Я вообще собак не боюсь.
Ладно, Игорек, ты тут достой, а я пойду. Кажется, мне
здорово подфартило.
И Петька быстрым шагом приблизился к Георгию Алексеевичу.
— Здравствуйте, это у вас ротвейлер, да? —
негромко произнес он.
Хозяин собаки оглянулся и удивленно вскинул брови, а Петька
на мгновение прижал палец к губам. Георгий Алексеевич понимающе кивнул.
Да, мальчик, это ротвейлер! — довольно громко ответил
он, и у Петьки отлегло от сердца.
Вы знаете, я хотел бы с вами посоветоваться.
О чем?
Мне вот родители собаку обещали, я ротвейлера хочу, но мама
говорит, что это опасная порода.
Опасная? Ну, это смотря как воспитывать! Мой Денди,
например, за меня горло перегрызет, но вообще он на редкость мирный пес. Вот
что, дружище, давай-ка пройдемся немного, и я поподробнее расскажу тебе про
ротвейлеров, чтобы ты мог успокоить свою маму.
И они пошли рядом по старой московской улице, засаженной
голыми сейчас липами.
Ну, Петя, что тебя ко мне привело? — очень тихо спросил
Георгий Алексеевич.
Вам грозит опасность! — выпалил Петька, который не
знал, с чего начать этот в высшей степени деликатный разговор.
Это я и сам уже понял. Да, кстати, не ты ли вы звал милицию,
когда подложили взрывчатку в офис? А?
Петька промолчал.
Понятно. Твоих рук дело, хотя Олег, охранник, сказал, что
звонила девчонка. Твоя подружка, да?
Да, — вынужден был сознаться Петька.
Но как вы там оказались?
Понимаете, я подумал, что они на этом не успокоятся.
Кто они?
Как кто? Ваши враги!
Значит, ты решил, что мои враги на этом не успокоятся, и в
воскресенье утром пришел к моему офису проверить, не готовится ли новое
покушение, так?
Так!
Но почему? Зачем?
Как зачем? — опешил Петька. — По-моему, это ясно…
То есть ты хочешь сказать, что…
Я хочу сказать, что если я могу сделать хоть что-то, чтобы
предотвратить убийство, я это делаю. По мере сил…
Невероятно! Если бы кто-то мне сказал, что в наше время есть
такие ребята… И ты при этом не преследуешь никаких целей?
Каких целей? — не понял Петька.
Ну, как бы это сказать… Не ждешь вознаграждения?
Вы имеете в виду бабки? — с презрением в голосе
проговорил Петька. — По-моему, вы уже имели случай убедиться, что я ничего
не жду! Даже благодарности.
