Пускай лежит! А теперь положите камень мне на ладонь! —
потребовала Вероника Леопольдовна, абсолютно не представлявшая себе, что же
делать дальше. Кое-что она уже выяснила, но этого мало…
Так, теперь поглядим, что ждет вас в будущем… — Она
выдержала паузу. — Я вижу тут милицию… Она ищет убийц… Тех, кто покушался
на вашего друга… Пока они в тупике…
Кто они?
Милиция. Они нуждаются в помощи, в вашей помощи…
Но я не могу! — в отчаянии воскликнула Марьяна. —
Меня убьют!
Дорогая моя, вы впутались в страшную историю, вы чем-то
провинились перед этими людьми, и они потребовали от вас убить вашего друга? Я
права?
— Да!
Они дали вам оружие, а вы его потеряли, тогда они махнули на
вас рукой и сами взялись за дело. Но их попытки дважды сорвались, и они винят в
этом вас.
Но я здесь действительно ни при чем! Какие-то дети оба раза
помешали… И они это знают! Вы же сами сказали…
Вы чем-то обязаны этим людям! Они в свое время что-то
сделали для вас…
Да! Они помогли мне спасти от тюрьмы младшего брата. Он
сейчас в Америке! Но я не думала, что придется платить такой ценой.
А если бы вы не потеряли пистолет, то убили бы вашего друга?
Марьяна не успела ответить, как вдруг в открытую форточку
влетел большой попугай невероятной красоты — светло-серый с розовым. Он
опустился на стол оторопевшей хозяйки и противным скрипучим голосом произнес:
«Бабы дуры! Бабы дуры!»
Вероника Леопольдовна расхохоталась. Марьяна сидела в полной
растерянности.
Это ваш? — спросила она.
Да что вы! Я его в первый раз вижу! Вероятно, удрал от
хозяев, на улице холодно, вот он и залетел в первое попавшееся окно. Но каков
красавец!
Я красавец! Я красавец! — гордо повторил
попугай. — Рудик — красавец!
Наверное, его зовут Рудик, — предположила Марьяна.
Вероника Леопольдовна почувствовала, что больше она не
выдержит.
— Извините меня, но я сегодня уже не смогу
работать! — сказала она.
Да, понимаю! — кивнула Марьяна. — Я тоже на
пределе! Сколько я вам должна?
Ничего! Ровным счетом ничего! Я не довела сеанс до конца,
ничем вам не помогла…
Напротив! Вы мне очень помогли! Кое-что вдруг стало мне
ясно… Но вы… Вы странная гадалка… Разговор с вами был похож на разговор с…
кем-то близким… Вы позволите прийти еще раз?
Ох, не знаю… Боюсь, ничего не получится, у вас трудный
случай… Впрочем, если вы почувствуете необходимость, то звоните, и я приму
вас! — решилась Вероника Леопольдовна.
Тут в комнате зажегся свет. Заглянул Петька в черной маске.
Мадам, я вам нужен? Ой, что это? — опешил он при виде
Рудика, сосредоточенно чистившего перышки.
Да вот, залетел в форточку! Друг мой, проводи даму!
Хорошо, мадам!
Петька подал Марьяне пальто и закрыл за ней дверь.
Ну что, ты все слышал?
Слышал, — без всякого энтузиазма отозвался Петька.
По-твоему, я все провалила, да?
Ничуточки! Вы сделали, что смогли.
— Но смогла я не слишком много.
Петька деликатно промолчал.
Я тебя предупреждала, Петя! Но ты ко мне не справедлив!
Кое-что мы все-таки выяснили!
Но мы не узнали главного — кто эти люди! Придется опять
следить за ними, а я надеялся узнать все одним махом.
Надежды юношей питают! А ты и есть юноша… — улыбнулась
Вероника Леопольдовна.
Питают. Питают. Меня никто не питает, — закричал
Рудик. — Ой, горе горькое! Горе горькое! Кушать хочется! Кушать хочется!
Они не выдержали и громко расхохотались.
— Это он сорвал мне сеанс! — проговорила сквозь
хохот Вероника Леопольдовна. — Значит, не судьба. Но скажи, Петя, что мне
теперь делать с этим нахалом? Чем кормят попугаев?
У моих знакомых есть попугай, правда, маленький, ему дают
какой-то специальный корм, а еще орешки, печенье, фрукты.
Виноград подойдет?
Думаю, да.
Вероника Леопольдовна принесла маленькую кисточку винограда и
протянула ягоду Рудику. Тот взял ее одной лапкой, клюнул и с удовольствием
сожрал.
Давай еще жрать, старуха!
Какой же ты невежливый, Рудик! — засмеялась Вероника
Леопольдовна. — Петя, надо будет, наверное, расклеить объявления, что
найден попугай. Но если честно, мне он так нравится.
А вдруг там из-за него люди плачут?
Ты прав, Петя. Я напишу объявления.
Старуха, давай еще жрать!
Глава 11. Разочарование
Они решили не терять времени даром, написали два десятка
объявлений, и Петька быстро расклеил их по соседним подъездам. Он готов был
сейчас заниматься чем угодно, только бы не думать о провале операции. Он не
винил Веронику Леопольдовну, он винил только себя: «Идиот, так увлекся этой
идеей, что сорвал, можно сказать, слежку за Димоном, который уж наверняка
убийца. И он мог бы привести нас к своим заказчикам, так нет, я, болван, решил
все узнать таким хитроумным способом! Кретин недоразвитый! Дубина стоеросовая!
И как теперь смотреть в глаза Скуратову? »
Расклеив объявления, он вернулся к Веронике Леопольдовне. Та
глянула на него и сразу все поняла.
Петя, не казнись! Ты ни в чем не виноват.
Еще как виноват! Я, Вероника Леопольдовна, остолоп. У меня,
если хотите знать, мания величия появилась. Все меня хвалят, все говорят, какой
я умный, благородный и так далее, вот головка-то и закружилась. Еще бы! В
книжках про меня писать собираются. Слова хорошие говорят… А я самый
обыкновенный кретин! Ну ничего… главное, вовремя опомниться.
Вероника Леопольдовна смотрела на него с нескрываемой
нежностью.
Ах, Петя, если бы некоторые, куда более взрослые люди могли
бы отнестись к себе с такой строгостью, очень многих бед в истории можно было
бы избежать!
Нет, вы не правы! Признавать свои ошибки потом, когда
глупость уже сделана, довольно бессмысленно!
Нет, ты не прав. На ошибках учатся. Вот и ты впредь будешь
осторожнее со своими идеями. Но не расстраивайся, я тоже хороша. Мне нельзя
было идти у тебя на поводу, ты ведь только мальчик, хоть и весьма незаурядный,
а я уже старая тетка, казалось бы, умудренная жизнью, но и мне захотелось
поиграть в игрушки… А игрушки тут, в этой игре, — живые люди! Короче, друг
мой, мы виноваты оба. И если хочешь, разговор с твоим приятелем Скуратовым я
возьму на себя.
