Нет, Вероника Леопольдовна, я мужчина. И я сам с ним
поговорю. Можно от вас позвонить?
Разумеется!
Петька позвонил Скуратову на сотовый. Тот мгновенно
откликнулся.
Георгий Алексеевич! Это Петр!
Петя, наконец-то! Ну что? Получилось?
Можно сказать, нет, не получилось!
Совсем? — упавшим голосом спросил Скуратов.
Не совсем, но… Узнали только, что второй Саабщик ни в чем
вроде бы не замешан. Он просто старый Марьянин друг, еще со школы. Одним
словом…
Погоди, Петя, а пленка-то есть?
Есть!
В таком случае, может, я приеду сейчас и заберу ее? А заодно
и тебя домой отвезу, как ты на это смотришь? Спроси у Вероники Леопольдовны,
она не возражает?
Вероника Леопольдовна, Георгий Алексеевич спрашивает, можно
ли ему сейчас приехать за пленкой?
Да ради бога!
Приезжайте, Георгий Алексеевич!
Когда Петька повесил трубку, Вероника Леопольдовна
вздохнула:
Ах, мне его жалко! Он, по-видимому, любит эту Марьяну, а
она…
Но она все-таки его не убила.
Однако знала, что его ждет, и промолчала! Так что, если бы
не вы…
Скуратов появился всего минут через двадцать. Он был бледен,
взволнован.
Вы позволите мне прослушать пленку прямо сейчас? —
обратился он к хозяйке дома.
Ну, разумеется!
Она провела его в комнату, где проходил сеанс, усадила в
кресло и принесла магнитофон.
Какая потрясающая птица! — воскликнул Скуратов при виде
Рудика, неподвижно сидевшего на краю стола.
Рудик красавец! Рудик красавец!
А почему он у вас без клетки?
Он всего час назад залетел ко мне в форточку. Мы с Петей уже
расклеили объявления.
Жалко его отдавать!
Мне тоже жалко, — призналась Вероника
Леопольдовна, — но что поделаешь. Петя мне сразу сказал: а может, где-то
люди из-за него плачут.
Тоже верно, — согласился Скуратов.
Я вас оставлю, это лучше слушать без посторонних.
И Вероника Леопольдовна вышла на кухню, где Петька по
телефону договаривался с бабками о том, что сегодня вернется ночевать домой,
благо знакомый Вероники Леопольдовны отвезет его на машине.
— Петька! — рассердилась баба Маня. — Ты что
мне голову дуришь? Опять какие-то опасные дела?
Да что ты, баба Маня! Просто мне завтра в школу, а в такую
погоду утром ехать… Это когда же надо встать!
А раньше ты что думал?
Раньше я думал, что придется поздно возвращаться одному, а
сейчас меня отвезут. Ну, баба Маня, не сердись, я к вам как-нибудь в субботу
приеду и останусь ночевать!
Ладно уж, шалопут! Одна морока с тобой! Только ты уж забеги
к нам, я дам тебе для мамы варенье!
Когда он вернулся от бабок, Скуратов уже ждал его на кухне у
Вероники Леопольдовны.
Ну что, Петя, поехали?
Поехали!
Они простились с хозяйкой и ушли. Петька подавленно молчал.
Уже в машине Георгий Алексеевич сказал:
— Не страдай! Все не так плохо. Кое-что я для себя
уяснил. А теперь послушай, что я тебе скажу: я очень тебя прошу оставить это
дело. Им займется милиция! Да она уже им занимается, и кстати сказать, с твоей
легкой руки. Я убежден — не сегодня завтра все прояснится. А тебе лучше
вернуться в школу и выкинуть всю эту историю из головы. Имей в виду, я не
столько прошу, сколько требую! Твое вмешательство на этом этапе может все
только испортить.
Петька хотел было обидеться, но вспомнил об «интеллектуальной
гадалке». Обижаться надо было только на самого себя.
Я бесконечно тебе благодарен, я вполне понимаю, что мог бы
по крайней мере дважды загреметь на тот свет, если бы не ты и твои друзья, и
потому обещаю, что, как только что-то прояснится, я тебе все расскажу. Ты мне
веришь?
Верю!
И обещаешь забыть об этой истории?
Обещаю! — тяжело вздохнул Петька. — А что будет с
Марьяной?
С Марьяной? Сделаю все, что в моих силах, чтобы она… вышла
сухой из воды. И кстати, я хотел бы забрать у вас пистолет.
— Нет, — сказал Петька, — мы, конечно,
отдадим его вам, но только потом, когда все кончится, а то мало ли что… Так
спокойнее. Пока он у нас, он нигде не всплывет!
Скуратов глянул на него с уважением.
А ты уверен, что кому-то из вас не захочется пострелять?
Нет, у нас психов нет.
Хорошо, договорились. Но он у вас хотя бы не заряжен?
Нет, я сам разрядил его.
Ну что ж, может, ты и прав.
И больше они о деле не говорили. Только уже у самого
Петькиного дома Георгий Алексеевич сказал:
Петя, еще раз прошу тебя — никакой слежки за Димоном. Там
будут задействованы совсем другие силы, и не надо вам этим заниматься.
Обещаешь?
Обещаю! Но вы мне позвоните, когда все закончится?
Конечно! Спасибо тебе за все, Петя, я этого никогда не
забуду!
Утром Петька встал в обычное время и вышел на кухню. Мама
глянула на него с улыбкой.
Ну что, как твоя вольная борьба?
Классическая! — хмуро поправил ее Петька.
Какая разница!
Разница довольно значительная!
Ты с ней уже покончил, с борьбой?
Покончил!
— Наверное, просто надоело рано вставать? —
продолжала издеваться мама.
Вот именно! — согласился Петька.
Ну и слава богу!
Светлана Петровна погладила сына по голове.
Ну, и чем ты займешься в следующий раз?
Еще не решил!
Надеюсь, не фристайлом? Этого я уже не переживу!
А что? Отличная идея! — рассмеялся Петька. — По
крайней мере буду часто дышать горным воздухом!
Петя!
Да я шучу! Что ты, мама! Какой фристайл в центре Москвы?
Игорь Крузенштерн забежал утром за Петькой, и по дороге в
школу Петька рассказал ему о вчерашнем.
Значит, этому делу каюк? — уточнил Игорь.
Каюк, — согласился Петька. — Я даже рад, Крузейро,
уж больно оно муторное.
В школьном дворе к ним бросились Оля и Даша. Пришлось
повторить всю историю сначала.
Ну и отлично! — заявила Оля. — Пускай милиция сама
разбирается. Такое дело хорошо расследовать в каникулы. А то все время
приходится прогуливать…
